Новое расследование Bellingcat: Как ФСБ пытались отравить российского оппозиционера Владимира Кара-Мурзу

Причастны к отравлению те же люди, что и к отравлению Навального.

В предыдущих расследованиях The Insider и Bellingcat удалось доказать причастность сотрудников НИИ-2 ФСБ к отравлению Алексея Навального и ряда других активистов и журналистов. В этот раз мы приводим доказательства того, что те же сотрудники ФСБ предприняли две попытки отравления российского политика и журналиста Владимира Кара-Мурзы. Как и в случае других отравлений, сотрудники из «лаборатории» действовали вместе со Второй службой ФСБ (Служба по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом). Дело Кара-Мурзы глава ФСБ Бортников обсуждал с главой ФБР во время визита в Вашингтон. После этого визита ФБР, несмотря на решение суда, отказывается публиковать результаты анализов крови Кара-Мурзы. А в России нет не только уголовного дела, но даже решения об отказе в возбуждении дела.

Этот текст подготовлен The Insider совместно с Bellingcat

Политик и журналист Владимир Кара-Мурза-младший занимается оппозиционной деятельностью уже более 20 лет. Одним из его наиболее заметных его достижений была подготовка и продвижение закона имени Сергея Магнитского, принятого Конгрессом США в 2012 году и предусматривающего запрет на въезд в США и замораживание финансовых активов для российских чиновников, ответственных за «грубые нарушения прав человека». Кара-Мурза продвигал этот закон вместе со своим другом и соратником Борисом Немцовым. В 2014 году Владимир Кара-Мурза вернулся из США, где ранее работал несколько лет, чтобы принять участие в создании движения «Открытая Россия» Михаила Ходорковского (движение начало действовать в сентябре 2014 года). А в мае 2015 года произошло первое отравление.

Первое отравление

26 мая 2015 года Владимир Кара-Мурза проснулся в своей квартире на Овчинниковской набережной. В квартире он жил в один, его жена и дети живут в США и каждый месяц Владимир летал к семье. Не позавтракав, Владимир около полудня отправился в «Бобры и Утки» на Чистых Прудах на встречу с Николаем Сорокиным, руководителем партии «Парнас» в Костромской области. Там Владимир брал еду со шведского стола и больше в тот день не ел. После встречи с Сорокиным, в 14:00 он встретился со своим знакомым, функционером «Открытой России» Михаилом Яструбицким у метро «Парк культуры» и вместе они отправились в РИА «Новости» на встречу с главным редактором РАПСИ Олегом Ефросининым. Около 15:00 они втроем в офисе РАПСИ начали разговор по видеосвязи с Михаилом Ходорковским. «Через несколько минут мне резко стало плохо, - вспоминает Владимир, - учащенное сердцебиение, трудно дышать, пот, рвота. Сходил в туалет, еле дошел обратно в офис, держась за стены. Коллеги уложили на диван и вызвали «скорую».

Из совершенно здорового человека, в человека при смерти он превратился буквально за 10-15 минут. “Он был весь какой-то обмякший и говорил очень медленно. Двигать руками и ногами он фактически уже не мог. Глаза то и дело закрывались, и нам приходилось постоянно с ним разговаривать, чтобы он не потерял сознание”, - рассказывал потом Яструбицкий.

Скорая доставила Кара-Мурзу в городскую больницу №23, где ему поставили диагноз “сердечная недостаточность”. Поздно вечером пациента перевели в одну из лучших кардиологических клиник Москвы – центр-сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева, где врачи стали готовить его к операции. Тут, однако выяснилось, что с сердцем у Владимира все в порядке, операцию отменили, врачи наутро сообщили родственникам, что речь о серьезном отравлении. После этого Кара-Мурзу отправили в реанимационное отделение Первой градской больницы им. Пирогова, где его состояние еще более ухудшилось, начали отказывать основные органы — легкие, сердце, почки, печень и кишечник, Владимир впал в кому.

Прибывшей в Москву 29 мая супруге – Евгении – врачи сообщили, что оценивают шансы Владимира на выживание примерно в 5%.

Дальнейшие события поразительным образом напоминают происходившее с Навальным в Омске. Главный врач Первой Градской больницы Алексей Свет сообщил, что Кара-Мурза «не транспортабелен» и потому на лечение за рубеж отправлен быть не может. Ему удалось убедить даже отца Кара-Мурзы, Владимира-Кара Мурзу-старшего, в том, что во взятых на анализы биологических образцах нет ничего похожего на яд (в первые дни отец журналиста и сам просил не выдвигать криминальных версий). Тем временем, в медиа через анонимные источники стали вбрасываться версии о том, что Кара-Мурза якобы переборщил с антидепрессантами. В действительности же журналист принимал только циталопрам, который не мог вызвать подобные симптомы, да и дозировку он никогда не превышал. Наконец, между выходом из дома и симптомами прошло около трех часов, а при передозировке лекарствами симптомы наступили бы уже в течение часа (с собой никаких лекарств у Кара-Мурзы не было).

А вот, например, для «Новичка» лаг в 2-3 часа – стандартное время до появления первых симптомов при действии через кожу. Но тогда, в 2015 году о «Новичке» еще никто не думал и не искал его в крови. Однако же 29 мая по просьбе родственников биоматериалы Кара-Мурзы были направлены для анализа в зарубежные клинические центры - в частности, в клинический центр X-Pertise Consulting известному французскому токсикологу доктору Паскалю Кинтцу. К тому моменту с госпитализации прошло три дня, и все же тесты показали аномальное превышение в организме по крайней мере 4-х элементов - меди, цинка, ртути и магния (но связано ли это превышение с отравлением – неясно).

Кара-Мурза пролежал в московской больнице шесть недель. Когда его состояние стабилизировалось и его выписали, жена перевезла его на медицинском самолете на реабилитацию в США. Восстановление происходило долго, еще год Владимир ходил с палкой. Более или менее полноценное восстановление произошло только концу 2016 - началу 2017 года.

Убийцы из «Лаборатории»

В ходе расследования отравлений Алексея Навального, а также убийств ряда активистов и журналистов, нам удалось установить настоящие и фальшивые имена команды убийц, состоящей из сотрудников НИИ-2 ФСБ («Лаборатория») и сотрудников второй службы ФСБ (Службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом).

Мы обнаружили, что еще как минимум за три месяца до отравления за Кара-Мурзой начали ездить отравители из ФСБ. Они были с ним в Томске, Санкт-Петербурге, Калининграде и Казани. Причем последняя поездка в Казань закончилась 24 мая 2015 года, то есть менее чем за 48 часов до начала симптомов.

Единственное имя, связывающее все обнаруженные нами четыре поездки вслед за Кара-Мурзой - это Александр Самофал, который уже фигурировал в предыдущем расследовании The Insider и Bellingcat как один из офицеров ФСБ, участвовавших в отравлении Никиты Исаева в 2019 году. Основываясь на круге контактов, видимых из его телефонных разговоров, можно предположить, что Самофал является сотрудником Второй службы ФСБ и периодически работает с группой отравителей из «лаборатории». По крайней мере, в двух поездках, совпадающих с путешествиями Кара-Мурзы, Самофала сопровождал Константин Кудрявцев, тот специалист по химоружию, который в декабре 2020 года рассказал Навальному, как очищал его трусы от «Новичка».

Первая из известных нам поездок, где отравители следовали за Кара-Мурзой, была поездкой в Томск, который Кара-Мурза посетил 25-27 февраля 2015 года. Как и в остальных известных нам случаях, отравители использовали не те же рейсы, что их жертва, а летели прямо перед ним в обоих направлениях - приземлились в Томске вечером 24 февраля и вылетели в Москву в ранние утренние часы 27 февраля.

Интересное совпадение (или не совпадение) – первая совместная поездка отравителей с Кара-Мурзой совпала по временем с убийством Бориса Немцова, который был застрелен 27 февраля 2015 года. Напомним, Борис Немцов и Кара-Мурза были двумя ключевыми фигурами, пролоббировшими акт Магнитского, в результате которого под санкциями оказалось ближайшее окружение Путина.

После убийства Немцова бригада отравителей не перестала следовать за Кара-Мурзой. 22 марта ФСБшники последовали за ним в Петербург, где «Открытая Россия» организовывала публичную лекцию для Станислава Белковского. Лекцию в итоге не дали провести, потому что силовики поочередно заставляли все заведения, соглашавшиеся предоставить свою площадку, отказывать в последний момент. В ходе этой поездки Кара-Мурза замечал постоянную слежку за ним, люди с видом «эшников» буквально следовали за ним по пятам – и это нормальное явление при деятельности оппозиционеров в регионах. Но, судя по всему, отравители из ФСБ к этой слежке не имели никакого отношения (они как правило стараются не попадаться на глаза своим жертвам) и более того, отравителям эта слежка могла помешать, поскольку едва ли в их планы входило засвечивать сверхсекретную операцию перед оперативниками «центра Э» и прочими силовиками, фиксирующими каждый шаг оппозиционеров. Таким образом, возможно, это был первый случай, когда сотрудники центра «Э» спасли жизнь оппозиционеру.

Всего три дня спустя, 25 марта 2015 года, Кара-Мурза отправился в Калининград, вернувшись 27 марта. Группа из как минимум трех сотрудников ФСБ последовала за ним другим рейсом. Это были Александр Самофал, Константин Кудрявцев и Роман Мезенцев, старший офицер 2-й службы ФСБ. Мезенцев – особо интересный персонаж и о нем следует рассказать отдельно.

ФСБ-шник с особо деликатными поручениями

Роман Мезенцев - самый высокопоставленный офицер ФСБ из тех, кто путешествовал в составе бригады отравителей вслед за своими жертвами. Анализ его телефонных звонков, полученных Bellingcat от двух не связанных между собой источников, а также данные о его перелетах, показывает, что Мезенцев ежедневно общался и часто ездил с начальником управления 2-й службы Алексеем Жало, а также с другими высокопоставленными чиновниками ФСБ и правительства. К примеру, в сентябре 2014 года он прилетел в Узбекистан вместе с двумя ближайшими заместителями директора ФСБ Александра Бортникова, а именно генералом Сергеем Смирновым и генералом Алексеем Чеховских. Сергей Смирнов был первым заместителем Бортникова и курировал вторую службу до своего выхода на пенсию в октябре 2020 года.

Мезенцев трижды ездил в Киев в составе делегации ФСБ в компании Алексея Жало и замдиректора ФСБ Смирнова в разгар Евромайдана. 20 февраля 2014 года, в день когда снайперы стали стрелять по участникам Евромайдана, Мезенцев прилетел в составе делегации, в которую входили советник Путина Владислав Сурков и Сергей Беседа, глава 5-й (международной) службы ФСБ.

Биллинги телефона Мезенцева также показывают, что он общался с полковником Макшаковым, замначальником НИИ-2 и руководителем программы ФСБ по отравлениям. Схема общения между Мезенцевым и Макшаковым (после входящих звонков от Мезенцева Макшаков продолжил звонить подчиненным из бригады отравителей - Осипову и Александрову, а затем перезвонил Мезенцеву) предполагает, что Мезенцев от лица Второй службы курировал эти отравления. Подобная последовательность звонком между Мезенцевым и Макшаковым наблюдалась и 27 июля 2020 года, всего за несколько дней до начала операции по отравлению Навального в Томске.

Как происходило первое отравление

Четвертая совместная поездка в 2015 году закончилась всего за два дня до первого отравления Кара-Мурзы. По крайней мере два сотрудника ФСБ - Александр Самофал из Второй службы ФСБ и Валерий Сухарев из НИИ-2 - сопровождали его во время поездки в Казань с 22 по 24 мая 2015 года. В ходе этой поездки Кара-Мурза организовывал лекцию историка Андрея Зубова и в какой-то момент Владимир обнаружил что его телефон, как и телефоны еще нескольких организаторов лекции заблокированы. Впрочем, как и в случае с поездкой в Петербург, это давление не было связано непосредственно с работой группы отравителей.

Судя по биллингам, имеющимся в распоряжении Bellingcat, Валерий Сухарев, 1956 года рождения, является одним из высокопоставленных оперативников из НИИ-2. В период отравления Алексея Навального в Томске (с 10 по 25 августа 2020 года) Сухарев сделал более сотни звонков членам бригады отравителей, в первую очередь Олегу Таякину (47 звонков и смс), который, как мы ранее уже писали, координировал операции по отравлению из Москвы (и получил известность, захлопнув дверь перед репортером CNN). Также Сухарев общался с Макшаковым (11 раз) и десятки раз с Александровым, Осиповым и Кудрявцевым. С 2008 года Сухарев имел право на особые льготы, которые обычно связаны с правительственной или военной наградой. Единственный другой член отряда отравителей, имеющий такие льготы - Иван Осипов.

В связи с тем, что с 2015 года прошло много времени, геолокационные телефонные данные членов отряда уже не доступны, поэтому не представляется возможным проследить их передвижение по Москве в момент между возвращением Кара-Мурзы из Казани и моментом отравления. Но наиболее правдоподобны две гипотезы: либо отравители, не сумев найти подходящий момент во время командировок Кара-Мурзы, решило нанести токсин в Москве (в квартире он жил один, видеокамеры в подъезде не было), либо они все-таки действовали как и в случае с Навальным и нанесли яд на нижнее белье, когда Кара-Мурза был в Казани (в последний день Владимира целый день не было в номере и это был удобный момент). В этом втором случае Кара-Мурза просто надел другое белье в Казани, а отравленное надел уже после приезда в Москву. Так или иначе, если отравляющим веществом был именно «Новичок», который начинает действовать через 2-3 часа при проникновении через кожу, то контакт с ядом произошел перед его выходом из дома, судя по хронологии событий дня.

Также любопытно, что Кара-Мурза планировал лететь на круглый стол в Калининград 27 мая, и полетел бы, если бы 26 мая не был отравлен. ФСБшники, которые следовали за Владимиром во всех предыдущих поездках, билеты в Калининград даже не бронировали. Очевидно, они заранее понимали, что произойдет 26 мая.

Отравители не сдаются

В декабре 2015 года, как только врачи разрешили Кара-Мурзе летать, он вернулся в Москву. В апреле 2016 года он совершил первые две рабочие поездки по регионам: первую в Иркутск (13-16 апреля), а во вторую - в Татарстан (в Набережные Челны 24 апреля и Казань 25-26 апреля). И уже в этот момент его снова начинают преследовать отравители Александр Самофал прилетел в Казань из Екатеринбурга, а Сухарев вылетел из Москвы в Казань, оба 25 апреля, незадолго до прибытия туда Кара-Мурзы. Они вылетели в Москву 26 апреля, за несколько часов до вылета Кара-Мурзы.

Затем отравители последовали за Кара-Мурзой во время его поездки в Санкт-Петербург 8 сентября 2016 года. В этот день у него был заранее назначенный судебный процесс по поводу проведения «несанкционированного митинга», и он рисковал попасть а решетку на 15 суток. Однако судья оправдал его и он смог вернуться в тот же день. За несколько дней до суда Александр Самофал прибыл в Петербург и вернулся в Москву 8 сентября, в один день с Владимиром Кара-Мурзой.

В следующий раз отравители преследовали Кара-Мурзу во время его поездки в Нижний Новгород с 29 ноября по 1 декабря 2016 года, где проходила российская премьера фильма в память об убитом Борисе Немцове. 29 ноября Александр Самофал и Константин Кудрявцев прибыли в Нижний Новгород. Они оба уехали поездом 1 декабря 2016 года, всего за два часа до того, как Кара-Мурза отправился обратно в Москву.

Накануне второго отравления, 31 января, Кара-Мурза совершил однодневную поездку на поезде в Тверь, где он продемонстрировал фильм памяти Немцова. Он вернулся в Москву поздно вечером и ночевал один в своей квартире.

Второе отравление

1 февраля 2017 Владимир Кара-Мурза проснулся у себя дома, он не помнит, позавтракал он или нет, но уже утром он отправился в мэрию, где примерно в 11:30 вместе с Ильей Яшиным и Михаилом Шнейдером он подал уведомление о проведении Марша памяти Бориса Немцова. Из мэрии Владимир пошел пешком в офис «Аэрофлота» на Петровке, затем вернулся домой. В 15:00 он встретился с активистом «Яблока» Кириллом Гончаровым в кафе «Руккола» в Климентовском переулке, провел там полтора часа и снова вернулся домой. Вечером он собрал чемодан (на следующий день должен быть лететь в Штаты на день рождения младшей дочери), в районе 8 или 9 вечера вызвал Яндекс-Такси и поехал к родителям жены в Марьино. У них поужинал и лег спать.

Проснулся он около 4 или 5 утра от тех же самых симптомов, которые были 26 мая 2015 года. Успел позвонить жене в Америку (она связалась с врачом Денисом Проценко, лечившим Владимира в 2015 году, и тот предложил везти его к нему в ГКБ №7). Пока не стало совсем плохо, Кара-Мурза разбудил тещу с тестем, они вызвали «скорую». Что было дальше сам Владимир уже помнит смутно. По его словам, симптомы второго отравления были один в один те же, что и в первый раз: учащенное сердцебиение, затрудненное дыхание, низкое давление.

Между выездом из дома и резким появлением симптомов в этом случае прошло около 8 часов – это слишком много для действия какого-либо из известных нам ядов. Одним из наиболее вероятных сценариев в данном случае является нанесение яда через зубную щетку. Как и нижнее белье, предметы личной гигиены являются очень удобным инструментом для отравления, так как исключают возможность использованиями третьими лицами. Кара-Мурза в тот день брал зубную щетку с собой и чистил зубы примерно за 3-4 часа до появления симптомов.

Лечение

Врачи ГКБ №7 имени Юдина на этот раз уже понимали, что имеют дело с отравлением и немедленно приступили к реанимационным процедурам. Клиническая картина была схожая: органы отказывали один за другим. Но если в первый раз врачи придумывали разные отговорки для прессы, то в этот раз диагноз был поставлен недвусмысленный: «токсическое действие неустановленного вещества».

Любопытно, что пока врачи из ГКБ №7 действовали оперативно и профессионально, совсем иная реакция была у главного токсиколога Минздрава Юрия Остапенко. К нему обратились сразу, но он тянул с ответом неделю и 9 февраля заявил, что теперь, спустя неделю, уже поздно проводить «исследования биологических сред пациента» и что «какой-либо токсикологический анамнез отсутствует, кроме подозрений пациента, что его могли отравить». То что помимо «подозрений пациента» есть еще и диагноз врачей из ГКБ №7 Остапенко не смутило.

Жена Владимира Кара-Мурзы Евгения получила от больницы образцы его крови, которую взяли сразу после госпитализации (то есть утром 2 февраля). Когда две недели спустя она вместе с мужем вернулась в США в аэропорту их встречали агенты ФБР, которым Евгения передала пробирки с кровью.

Исчезновение образцов и тайная встреча спецслужб

Поначалу Владимира обнадежили, сообщив, что образцы будут отправлены в одну из четырех аккредитованных ОЗХО лабораторий в США - Ливерморскую национальную лабораторию в Калифорнии. Однако затем в ФБР перестали отвечать на запросы. Даже когда требовать результаты стали сенаторы, конгрессмены и журналисты, ФБР продолжало отмалчиваться, причем свои отказы ФБР озвучивало по телефону, а не письменно, как если бы в организации хотели оставить поменьше следов своего нежелания сотрудничать.

Терпение Кара-Мурзы лопнуло и он подал в суд, но все чего ему удалось пока добиться – это рассекречивание некоторых фрагментов дела, при этом примерно 250 страниц ФБР отказалось выдавать в связи «с консультациями с другими агентствами» (возможно, имея в виду Министерство энергетики, которому подведомственны аккредитованные лаборатории) и еще 10 – из «соображений национальной безопасности». Среди рассекреченных данных не было указания на конкретный обнаруженный токсин, были лишь выводы следователей о том, что речь идет о «преднамеренном отравлении». Также из материалов дела следует, что у следователей ФБР были не только образцы крови Кара-Мурзы после отравления 2017 года, но и образцы его биоматериалов и одежды после отравления 2015 года. Согласно документам, эти образцы были отправлены в лабораторию ФБР в Куантико (Вирджиния), но результаты и этого анализа засекречены.

Отчего вдруг такая секретность? Возможно, подсказку можно найти в нескольких десятках все же опубликованных страниц дела. В одном из рассекреченных документов говорится, что в конце января 2018 года в Вашингтон должен прилететь некто (имя скрыто из документа), попросивший о встрече с директором ФБР Кристофером Рэем. Известно, что в период с 21 по 27 января 2018 года в США прилетали три ключевых российских силовика – глава ФСБ Александр Бортников, глава ФСБ Сергей Нарышкин и глава ГРУ Игорь Коробов. Из них троих именно Бортников более всего подходит по статусу как человек, который мог бы попросить о встрече с главой ФБР. Сам тот факт, что упоминание об этой встрече есть в документах по делу о Кара-Мурзе, говорит о том, что его вопрос обсуждался на встрече, а в таком случае отказ от публикации результатов анализов может быть частью какой-то сделки.

В пользу этой версии говорит также тот факт, что внезапное исчезновение результатов анализов происходило не только в случае с Кара-Мурзой. Как ранее уже писал The Insider, похожим образом до этого исчезли результаты анализов болгарского оружейника Емельяна Гебрева, отравленного сотрудниками ГРУ в 2015 году. Напомним, после отравления Гебрев отправил образцы своих биоматериалов в аккредитованную ОЗХО финскую лабораторию VERIFIN, которой удалось определить класс яда — это фосфорорганические вещества, относящиеся к боевым отравляющим веществам, запрещенным ОЗХО и подлежащим уничтожению. После отравления Скрипаля Гебрев решил провести дополнительные анализы, чтобы уточнить – не является ли использованный против него яд «Новичком». Однако финская лаборатория внезапно перестала отвечать и самому Гебреву и болгарской прокуратуре, хотя и сами образцы и сырые данные по тестам с ними лаборатория должна была еще хранить на момент обращения.

Молчание

По обоим случаям отравления Владимир Кара-Мурза обращался в следственный комитет России. Удивительно, но он не получил вообще никакого ответа - нет даже решения об отказе в возбуждении уголовного дела, которое можно было бы обжаловать. The Insider и Bellingcat также не удалось получить комментарий от сотрудников ФСБ, преследовавших Кара-Мурзу.