Семен Шарецкий: Надо воздействовать на армию и перетянуть на свою сторону воинские части

Белорусы поднялись против наследника фашистов.

Председатель последнего легитимного Верховного Совета Беларуси Семен Шарецкий сейчас проживает в США, в Калифорнии, и активно участвует в акциях белорусской диаспоры в поддержку революции на Родине.

В интервью Charter97 политик рассказал, каким образом Беларусь может вернуться на демократический путь развития и почему лукашизм должен быть наказан и запрещен так же, как и фашизм.

– Как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию в Беларуси ? Как можете охарактеризовать режим, который установился в нашей стране?

– Режим там диктаторский, он установился уже не сегодня, он установился, по существу, с начала правления Лукашенко. Вы помните, что прошел буквально год с лишним, и он заявил, что хочет сделать такой порядок, какой был в Германии во время Гитлера. Чего еще можно было ждать?

Когда я становился председателем Верховного совета, уже по существу все средства массовой информации были подчинены  властям, уже были созданы дополнительные вооруженные формирования, которые подчинялись только Лукашенко и, несмотря ни на какую Конституцию, могли любого задержать, обыскать и так далее. Это все было.

Вы помните, что стоило только Захаренко, Гончару и другим отойти от Лукашенко, увидев его преступления и наступление на демократические основы, как он с ними расправился. У этого человека уже давным-давно руки по локоть в крови.

Просто жаль и непонятно, почему его поддерживают россияне. В общем-то, их можно понять, хотя я и говорю «непонятно», потому что там установился подобный режим. Потому что у всех этих диктаторов есть какой-то недоговоренный, не писанный, но свой интернационал. Она друг друга поддерживают в совершении преступлений и покрывают один другого.

– Как в этих условиях показали себя белорусы? Как вы оцениваете непрерывные протесты, которые продолжаются уже больше 180 дней?

– Я всегда был очень высокого мнения о своем белорусском народе. Мне уже немало лет, и я помню годы войны. И помню, как наш, казалось бы спокойный и рассудительный народ вел себя во время войны. Он сразу возмутился и взялся за оружие против оккупантов.

Сейчас удивленно говорят «ах, ах белорусы»… А для меня ясно: когда белорусы с годами поняли, кто ими руководит, они поднялись на борьбу.

– Как когда-то против фашистов?

– Конечно. Так это же и есть наследник фашистов, он же сам заявил об этом.

– В одном из своих публичных выступлений вы сказали: «Диктатора бесполезно уговаривать, он не уйдет, пока не почувствует, что запахло жаренным»…

– Все правильно. Вы помните хотя бы один пример в истории, чтобы жесткий диктатор добровольно ушел? Уходили вроде бы некоторые диктаторы такие, но это были представители «мягких» диктатур. Они уходили, да, а диктаторы, которые претендуют быть наследниками Гитлера… О чем можно говорить?

– А как можно добиться ухода Лукашенко?

– Вы знаете, я плохой в этом отношении советчик, потому что я нахожусь все-таки далеко. Я могу только сказать:  надо как-то воздействовать на армию, если можно так выразиться.   Не обязательно на воинские части, перетянуть какие-то серьезные подразделения на свою сторону, а иначе простыми демонстрациями трудно бороться с диктаторами такого типа, как Лукашенко или как Путин.

– Вы, кстати, в начале белорусской революции обратились к силовикам и призвали их услышать голос совести, не марать руки и не быть соучастниками преступлений режима…

– Вы знаете, одних призывов мало, сейчас надо работать конкретно. Я подчеркну: конкретно. Я еще раз напомню, что в свое время Лев Троцкий перевербовал Петроградский гарнизон на свою сторону, на сторону революции не только лозунгами и призывами, но и непосредственной работой. Причем не один он делал это.

– В Беларуси в последнее время стало появляться много сливов секретной информации от силовиков. Чиновники подписываются под открытым письмом с требованием отставки Лукашенко, уже более 600 человек подписалось… Можно ли говорить, что какая-то часть силового аппарата и «вертикали» уже колеблется?

– Совершенно верно! Да, можно это говорить, но чтобы ускорить этот процесс, надо работать.

Что такое сотни человек? Речь идет о том, чтобы процесс пошел на уровне полковников, может быть, и генералов — вот кто должен встать на сторону народа.

Помните, в том обращении к силовикам я призывал: «Встаньте на сторону истины, встаньте на сторону народа». И, кстати, я не буду останавливаться. Я пытаюсь на них воздействовать — я не могу сказать, какими способами — но я попытаюсь.

В воскресенье (7 февраля — ред.) я послал в печать книгу, которая будет называться «Лукашизм и его преступления». Я буду ее распространять.

– Расскажите, пожалуйста, подробнее об этой книге.

– Я собрал все свои выступления, ведь я предупреждал о том, что это случиться. Если вы помните, в сентябре 1996 года у меня появилась статья в «Народной воле», я обратился к белорусам и сказал людям о том, что в республике запахло фашизмом, будьте бдительны.

Потом, я написал вторую статью в ноябре 1996 года, почему нельзя было голосовать за проект Конституции, предложенный Лукашенко. Он тогда как раз подводил «правовую» основу под диктаторский режим. И тогда не один я выступал, тогда выступали и другие депутаты Верховного Совета. Более того, в то время, в ноябре, выступал и Валерий Тихиня, будучи председателям Конституционного суда.

Это он уже потом, не знаю по каким причинам, не дал добро на импичмент. Не лично он, а Конституционный суд, но он был председателем. Это все будет в книге.

– Мы до сих пор говорили о внутренних резервах для революции в Беларуси. Но есть еще и внешние союзники. Вы обращались к лидерам демократических стран, чтобы они помогли белорусскому народу?

– Не только я, мы все здесь (белорусы за границей — ред.)  работаем в этом направлении.

– А как вы оцените санкции, которые уже ввели против режима Лукашенко?

– Они недостаточны. Пока они недостаточны. Насколько я знаю, не один я тут, а многие — и может, не столько я, сколько другая группа людей, но я курсе дела — работают над этим.

– По вашему мнению, какими в итоге должны быть санкции, которые бы реально повлияли на ситуацию в Беларуси?

–  Я только думаю, что санкции должны быть такие, чтобы Лукашенко завертелся, как на горячей сковородке. Вот какие должны быть санкции!

Я просто возмущен тем, как россияне спокойно отнеслись к тому, что Путин полтора миллиарда долларов отдал Лукашенко без всякого разрешения законодательного органа. Вот это и есть образец диктатора. Как же так? Ведь бюджетом в любом цивилизованном государстве может распоряжаться только законодательный орган.

Если Путин это может делать без законодательного органа, то о чем может идти речь? О какой цивилизации, о какой демократии? Это такой же диктатор, как и Лукашенко, поэтому они друг друга и поддерживают. Лукашенко накануне выборов, по существу, вылил ушат помоев на российское руководство — и они ему все простили, этому поборнику гитлеровских порядков.

– Как вы считаете, администрация нового президента США Джо Байдена будет проводить более последовательную политику по отношению к диктаторским режимам?

– Есть надежда, что он будет суровей. Что он не будет говорить, что его друг Путин, как это говорил Трамп. Трамп просто говорил, что Путин – его друг. Хотя он и предпринимал какие-то там меры, но…

На мой взгляд, Джо Байден  более внушительный политик и более последовательный.

– Недавно стало известно, что Евросоюз разработал документ, предусматривающий 4-й этап санкций против Лукашенко, в том числе отключение белорусской банковской системы от SWIFT и заморозку активов крупных предприятий. Как вы это оцениваете?

– Это можно только приветствовать. Не правы те, кто говорит: а как же народ и так далее…

Надо понять, что те полтора миллиарда долларов, которые дал Путин, он дал не народу. Он дал диктатору, для поддержания его режима. Это не народу дали деньги. И не в ущерб народу было бы, если бы диктатору денег никто не дал.

Если бы не дал, то диктатору было бы нечем поддерживать своих силовиков — и это было бы правильно. По существу, то, что он дал такую сумму денег — это есть преступление перед белорусским народом. И перед своим тоже, потому что Путин отнял эти деньги у россиян, которые отнюдь не процветают, достаточное количество россиян живет ниже черты бедности. Он отнял эти деньги и отдал на поддержку диктаторского режима в другом государстве.

– Чем, по вашему мнению, может закончится для Путина поддержка диктаторского режима в Минске?

– Дело все в том, что там дело не только в поддержке диктаторского режима. Я бы сказал, что там происходит подавление демократического движения, возглавляемого Алексеем Навальным, и это же люди чувствуют.

И если они временно прекратили (массовые акции — ред.), то это не значит, что они это отбросили. Это совсем не так. Навальный сегодня стал, я бы сказал, не только примером мужества, но и совестью демократии, совестью свободы.

– Вы издаете книгу о лукашизме и его преступлениях. Фашистские преступники в свое время предстали перед Нюрнбергским трибуналом, современные диктаторы — перед судом в Гааге…

– Я в своей книге говорю в том числе о том, что в свое время не был осужден большевизм. И вот сейчас он дал свои метастазы в виде диктаторского режима — и в России, и в Беларуси.

Я об этом говорил и в книге об этом пишу. Большевизм должен был быть осужден, потому что в первый период Второй мировой войны большевизм, по существу, был союзником фашизма. А поскольку он не был осужден, то и метастазы его никуда не девались.

Ведь фашизм был не просто осужден, он был еще и законодательно запрещен, и когда Лукашенко 23 ноября 1995 года давал интервью немецкой газете Handelsblatt, там не напечатали этого интервью, а у нас, в Беларуси, его дважды передали по радио. А в Германии не напечатали, потому что там запрещено пропагандировать фашистские идеи.

– Как, по вашему мнению, должен выглядеть суд над Лукашенко и его окружением?

– Вы знаете, это не ко мне вопрос. Я то, что могу, сделаю… А уже то, где и как будет проходить суд…

Я только в своей книге пишу, что большевизм должен быть осужден с его нынешними метастазами. Должны быть осуждены режимы диктаторские — и в России, и в Беларуси. Тем более, должен быть осужден человек, который открыто заявлял, что хочет установить в Беларуси такой же порядок, какой был в Германии при Гитлере.

– Вы часто сравниваете режим Лукашенко с режимом Гитлера.

–  Я не сравниваю, я говорю, что это он сказал, что хочет установить такой режим. Я не сравниваю.

Но действия Лукашенко, избиения людей до полусмерти — есть даже погибшие от избиений! — говорят сами за себя. Это что такое? Это, по существу, означает, что как ты его ни называй: лукашизм, фашизм — как хочешь называй, но это одного поля ягоды. Это одни и те же методы расправы с людьми.  

– Помните, о борьбе белорусских партизан говорили: у оккупантов земля горела под ногами. Актуален ли этот принцип и сейчас?

– Я сейчас пишу статью и вспоминаю это время партизанское, тех людей и их принципы.

Я же в то время работал, когда Беларусью руководили бывшие партизанские командиры. Например, мне кандидатскую карточку для вступления в партию вручал бывший комиссар Пинской партизанской бригады Архип Протасеня. Я именно о нем сейчас пишу статью. Этого человека уже нет, но я ему многим обязан — не только потому, что он мне карточку кандидата вручал, а его поведению, его принципам, его уважению к людям, которые мыслили здраво. В свое время он не мог получить высшее образование, но как уважительно он относился к специалистам народного хозяйства, к врачам, к учителям, другим интеллигентам!

– Как так получилось, что в стране с партизанскими традициями появился и захватил власть поклонник Гитлера?

– Такое в истории бывает, люди порой забывают события прошлого, на которых бы следовало учиться.

Я в 1996-м, еще раз повторяю, напоминал людям об этом. Хотя я уже не мог выступить ни по телевизору, ни по радио, потому что все уже было в руках Лукашенко. Но насколько я мог, через газету «Народная воля», я предупреждал белорусов.

И я очень благодарен редактору этой газеты. Он дал возможность, мне и другим обращаться к людям. Я не могу сказать, что мы тогда  все сделали, может быть, и мы чего-то не доделали, где-то не доработали, но мы старались, по крайней мере.

Мы уже понимали, к чему это приведет, если человек с диктаторскими замашками пробрался на самый высокий пост в стране. Более этого, вы поймите, что все это закладывалось еще в его детстве. Он же не просто так выскочил, как черт из табакерки. Он, по существу, всей своей предыдущей жизнью был подготовлен именно к такому типу правления.

Вы посмотрите на биографии Гитлера, Сталина и им подобных. Они все уже диктаторы если не с детства, то с подросткового возраста, с юности. Они воспитывались в каком-то извращенном, я бы сказал, виде.

– После фальсификации выборов 9 августа многие государства официально отказали Лукашенко в легитимности. Можно ли говорить, что он стал абсолютно нелегитимным еще в 1996 году?

– Конечно, все правильно. Мы тогда так и говорили, когда был «референдум» 24 ноября 1996 года. Я тогда выступил и сказал, что в стране совершается переворот, и это записано в том числе и на телевидении, причем и российскими тележурналистами.

Он фактически нелегитимен с 1996 года, а сейчас тем более все это подтвердилось.

– В одном из своих публичных выступлений вы сравнили Лукашенко с «Тушинским вором», известным также как Лжедмитрий II. Почему такая аналогия?

– А вспомните, как он провел свою инаугурацию? По-воровски. Это просто удивительно, что Патриарх Московский и всея Руси не дождавшись результатов выборов, поздравлял его с победой.

Это же жуткое дело. Я думаю, он отдает себе отчет, что он совершил. Он поздравил человека, у которого руки в крови, который публично заявлял о том, что он поборник гитлеровских порядков. И это — Патриарх… Это же жутко, это просто невиданный до этого случай.

– А что вы бы хотели сказать обычным белорусам, которые продолжают каждый день, в той или иной форме, протестовать против этого лицемерия и требовать отставки незаконного правителя?

– Я каждой белорусской семье желаю здоровья, желаю счастья, успехов, благополучия, мира в каждом доме. Всего, что можно только пожелать самым добрым, самым близким людям.

Я этого желаю и, конечно же, желаю, чтобы как можно быстрее в Беларуси восстановился настоящий, демократический порядок, демократический строй.