«В других исполкомах дела ненамного хуже»: какие настроения царят среди чиновников

Власти забыли о принципе Помпея.

Привет, дитя мое.

Оказывается, в объявленный день солидарности в ноябре в Минске бастовало 200 частных предприятий. Мне вот тогда казалось, что на призыв откликнулось в разы, если не на порядок меньше. А то, что на местах половина чиновников «бэчбэшники», а половина «глаза в стол», когда им говорят про любовь к власти, для меня вообще стало большим сюрпризом. Лукашенко, правда, рассказывал об этом на примере Белыничского исполкома, но, судя по контексту, в других исполкомах ненамного хуже. Сам никогда бы не подумал, но Лукашенко-то настроения своих чиновников лучше меня знает.

Всех, кто оказался сомнительной лояльности, теперь будут или выковыривать из-под плинтуса, или вырезать. Заодно с прочим бизнесом. А что еще с этим бизнесом делать? Они же мало того, что дорогие пиджаки носят, так еще и власть не любят. Ездит такой в 30 лет на хорошей машине и не любит власть, сказал человек, у которого есть два самолета, вертолет и maybabach с эскортом.

Я тебе рассказывал на прошлой неделе про Цезаря и Помпея, история которых иллюстрирует, что принцип «кто не с нами, тот против нас», работает, когда те, «кто с нами» составляют убедительное большинство. А когда большинства нет, применение этого принципа только умножает число твоих врагов. Потому что враги ведь все равно не станут друзьями, а колеблющиеся в итоге предпочтут того, кто не ставит их перед трудным выбором.

Вот вырезают сейчас торговую сеть, название которой нам не сообщили. И что, 3.000 работников этой сети, которым вместо их работы предложат пойти на тракторный завод убирать снег, проникнутся к власти симпатией?

В общей сложности только в малом и среднем бизнесе работает 1,5 миллиона человек. Конечно, всех сразу не зарежут, но не надо обольщаться, что условно лояльная позиция кому-то поможет. Потому что вчера нам анонсировали не просто войну против бизнеса, который предал власть. Вчера было объявлено о репрессиях по классовому и социальному признаку. Тем, кого не зарежут, станет так больно от новой экономической политики снижения уровня инвестиционной привлекательности, что они сами сделают своему бизнесу харакири.

А есть же еще полмиллиона тунеядцев, которым война объявлена с 17-го года. Миллион с лишним тех, кто хотя бы раз участвовал в протестах. Адвокаты, врачи, рабочие Азота, завода колесных тягачей, программисты, те же 180.000 чиновников, спрятавшихся под плинтус. В общей сложности число тех, кто потенциально подпадает под политику внутренних секторальных санкций составит никак не меньше 50 процентов от 5,5 миллионов трудоспособных граждан. Пилить деревья, на которых висят бело-красно-белые флаги можно, когда вокруг тебя лес. А где возьмешь другой народ?

А ведь у войны против бизнеса есть еще один побочный эффект. Малый и средний бизнес обеспечивает четверть белорусского ВВП. И это лучшая его четверть. Чем потом кормить тот народ, который останется?

Вместо еды народу, видимо, предложат идеологическую консолидацию. Сплотиться в борьбе против Сороса, буржуев и националистов. Одна проблема – народ, который власти всем этим хотят консолидировать, остался, кажется, где-то в 90-х.

Вчера подслушал как пожилые дворничихи под окном обсуждали четверговое выступление Лукашенко, в котором он пугал, что оппозиция хочет заставить всех говорить по-белорусски. Всех слов, которые они употребляли я процитировать не могу, но лейтмотив был «Пужае ён! Па-беларуску усе будуць гаварыць! А на каком нам яшчэ гаварыць?!» И дальше было про ябатек, но там слово «ябатьки» было единственным из цензурных.

P.S Вот, даже соколы, которые сбросили крысу на ступеньки дома правительства в день отказа в регистрации Бабарико и Цепкало, наверное, по-белорусски понимают. Потому что это же белорусские соколы, в отличие от людей, которые хлопали два дня.

Telegram-канал «Письма к дочери»