Смерть Тарайковского и Бондаренко: что означают последние действия системы

В минувшей неделе власти наконец приняли два решения по двум фактам смертей белорусских граждан. Несмотря на то, что действия прямо противоположны друг другу, суть у них одна.

Как заявил в конце минувшей недели глава Следственного комитета Иван Носкевич, силовики не нарушали закон при использовании нелетального оружия в результате чего погиб Александр Тарайсковский, поэтому повода для возбуждения уголовного дела нет. Главный аргумент СК: у правоохранителей была оперативная информация о возможных терактах и наличии взрывчатых веществ у протестующих, поэтому они действовали в рамках инструкций и применили оружие в отношении Тарайковского, опасаясь за свою жизнь и даже за жизнь самих протестующих.

Эта отговорка (а иначе подобное объяснение и не назовешь) не выдерживает никакой критики, хотя с юридической точки зрения возможно выглядит более-менее аргументированно. Нет сомнений, что объяснение СК полностью базируется на объяснении того человека, который стрелял в Тарайковского и его начальников.

Главный вопрос, который возникает в данной ситуации: насколько обоснованно было применено оружие, была ли в этом реальная необходимость. Силовики сказали, что необходимость была: оперативная информация, опасность терактов. В текущей ситуации, когда силовики априори врать не могут (ведь они защищают страну), СК оставалось только одно – поверить «джентльменам» на слово. Объективные данные просто не были исследованы и учтены, иначе напрашивается совершенно иное решение.

Факт первый. Тарайковский шел на силовиков с поднятыми пустыми руками – жест во всем мире и на всех языках трактующийся одинаково: не стреляйте, я безоружен и не представляю угрозы. Если по логике силовиков Тарайковский представлял угрозу, то всех остальных протестующих, которые были позади него, можно было из пулемета расстреливать – ради спасения их самих же, от их терактов.

Факт второй. Единственное место, где Тарайковский мог чисто теоретически спрятать взрывное устройство, так это под майкой, как это делают террористы-смертники. Но так называемый пояс шахида не прячут под тонкой майкой, под которой он легко будет заметен. Для этого используют одежду из плотной ткани. Даже если допустить, что стрелявший силовик был слишком напуган оперативной информацией, чтобы адекватно соображать, поэтому реально опасался, что у человека с поднятыми руками под майкой спрятано взрывное устройство, как объяснить стрельбу именно в эту взрывоопасную область?

Факт третий. Сразу после трагедии МВД распространило информацию, что в руках Тарайковского сработало взрывное устройство. Информацию распространяет пресс-служба, но готовится она на основании сводки, куда информация попадает от командира подразделения, в котором произошел инцидент. Если бы все было так, как пытается сейчас представить СК, то и первоначальная сводка МВД звучала бы также: была оперативная информация, угроза теракта, сотрудник был вынужден применить нелетальное оружие и по трагическому стечению обстоятельств погиб человек. Но коль в сводку пошла заведомо ложная информация о взрывном устройстве, это 100%-е доказательство умышленного сокрытия обстоятельств произошедшего. Так поступают лишь в тех случаях, когда понимают, что оружие было применено неправомерно. Иначе в чем смысл врать?

Все вышесказанное настолько очевидно, что все действия СК нельзя оценивать иначе, как банальное нежелание расследовать резонансное преступление. Но, как было сказано выше, в текущей ситуации слова «защитников Родины» нельзя ставить под сомнение. Даже Следственному комитету. Опасно создать прецедент. Именно в этом главная суть.

Тут дело обстоит несколько иначе. Представим, что в больницу доставляют человека с множественными ножевыми ранениями. Врачи пытаются его спасти, но человек погибает. В такой ситуации дело возбуждается сразу, поскольку очевиден насильственный характер ранений. Даже когда человек погибает в ДТП, все равно сразу же возбуждается уголовное дело по факту смерти. Это давно всем известно, даже не профессионалам.

В случае с Бондаренко сразу был очевиден насильственный характер причинения травм, повлекших смерть, особенно с учетом сообщений о драке. Именно поэтому и дело следовало возбудить сразу и уже в рамках предварительного расследования выяснять, кто и при каких обстоятельствах нанес эти травмы человеку.

Но Следственный комитет 3 месяца не возбуждал уголовное дело. Были заняты журналисткой tut.by и врачом, которые имели наглость сообщить общественности об отсутствии алкоголя в крови Бондаренко? Не совсем, ресурсов вполне бы хватило и еще на одно дело.

Что же произошло за эти три месяца, что узнала такое Генеральная прокуратура, что именно она, а не СК все же возбудила уголовное дело?

К сожалению, ничего нового. Как и в первые дни, сейчас также очевидно, что причиной смерти стало насилие, примененное в отношении Бондаренко. Новых причастных к преступлению лиц также не выявлено – никто не задержан и не арестован. Единственное обстоятельство, которое изменило суть происходящего – начавшийся суд на журналисткой портала tut.by Катериной Борисевич и врачом БСМП Артемом Сорокиным.

В связи с этим вряд ли можно считать совпадением тот факт, что дело было возбуждено накануне суда, и сразу после этого прокуратура выступила с ходатайством сделать заседания закрытыми «для сохранения данных предварительного расследования». Ведь одной медицинской тайны могло не хватить, так как мать Романа Бондаренко открыто заявила, что не хочет ее сохранения, а именно ее слово здесь главное. Поэтому суду пришлось бы идти на явное нарушение закона, если закрывать заседания только на этом основании. А вот если дополнить ходатайство необходимостью неразглашения данных предварительного расследования, которое по странному стечению обстоятельств именно перед судом и начали, тогда решение суда вполне обоснованно.

Создается стойкое впечатление, что и в первом (смерть Тарайковского), и во втором (смерть Бондаренко) случаях действия властей направлены исключительно на то, чтобы скрыть правду об этих убийствах. Во втором случае, правда, есть еще пара причин. Вспомним, что говорили о Романе Бондаренко первые лица государства. Как после этого можно в открытом суде озвучить данные, которые однозначно будут свидетельствовать, что они, мягко говоря, были не правы? Ведь заключение судмедэксперта в любом случае подлежало оглашению. И это заключение в купе с другими документами и свидетельствами однозначно показали бы невиновность обвиняемых. И как бы все это в купе выглядело накануне ожидаемых весенних протестов?