«Стояла такая тишина, что можно было услышать жужжанье мухи»

Как Хрущев развенчал культ Сталина.

65 лет назад, 25 февраля 1956 года, руководитель СССР Никита Хрущев выступил с докладом «О культе личности и его последствиях». Рассказываем, как произошло разоблачение культа личности Сталина, о чем говорилось в докладе и что упустил Хрущев, а также в чем значение этого документа, пишет tut.by.

Каковы были предпосылки к появлению доклада?

Иосиф Сталин умер 5 марта 1953 года. Первые реабилитации произошли в первые месяцы после его смерти. Так, по инициативе Лаврентия Берии (тогда первый заместитель главы Совета министров и глава МВД) было прекращено «дело врачей», пересмотрено «авиационное дело» и т.д. Людей, арестованных по этим делам, а также родных некоторых высокопоставленных чиновников, освободили и реабилитировали. Также Берия инициировал объявление амнистии в отношении людей, имеющих небольшие сроки, а также стариков, несовершеннолетних, женщин и т.д. Но в целом эта политика никак не касалась людей, сидевших за политические преступления.

После ареста и расстрела Берии репрессии прекратились. Но никто из высшего руководства долгое время не хотел сделать процесс реабилитации массовым. В 1954-м в Главной военной прокуратуре были созданы две группы, которые рассматривали судебные и следственные дела 1930-х и 1940-х годов. Например, благодаря деятельности этих групп в конце 1955 года был реабилитирован Вильгельм Кнорин, один из руководителей БССР.

Но опять-таки это были точечные реабилитации, которые чаще всего касались высокопоставленных лиц (тот же Кнорин сам принимал активное участие в создании «культа личности» Сталина) или их знакомых. Эти шаги кардинально не решали проблемы репрессированных.

Как появилась идея доклада?

Фото: газета «Советская Белоруссия»

Для решения вопроса о реабилитации требовалась инициатива сверху. Ее проявили лидер СССР Никита Хрущев и его соратник Анастас Микоян. Они сострадали невинно уничтоженным людям и были готовы осудить репрессии.

В мемуарах «Так было. Размышления о минувшем» Микоян рассказывал о логике своих рассуждений и действий. Он попросил своего знакомого подготовить две справки о XVII съезде партии (1934 год), на котором делегаты полностью поддержали Сталина. Через месяц-полтора Микоян получил ответ:

— Картина была ужасающая. Большая часть делегатов XVII партсъезда и членов ЦК была репрессирована. Это потрясло меня. Несколько дней из головы не шла мысль об этом, все обдумывал, как это происходило, почему Сталин это сделал в отношении людей, которых хорошо знал. (…). Я думал, какую ответственность мы несем, что мы должны делать, чтобы в дальнейшем не допустить подобного.

Получив эту информацию, Микоян постарался убедить Хрущева, что самый важный вопрос — «осуждение сталинского режима».

— Предстоит первый съезд без участия Сталина, первый после его смерти. — говорил я. — Как мы должны себя повести на этом съезде касательно репрессированных сталинского периода? (…) надо ведь когда-нибудь если не всей партии, то хотя бы делегатам первого съезда после смерти Сталина доложить о том, что было. Если мы этого не сделаем на этом съезде, а когда-нибудь кто-нибудь это сделает, (…) все будут иметь законное основание считать нас полностью ответственными за прошлые преступления.

То есть еще одним, косвенным мотивом для доклада было стремление избежать ответственности за репрессии, в которых — признавался Микоян — участвовал он и его коллеги.

— Но мы можем объяснить обстановку, в которой мы работали. Объяснить, что мы многого не знали, во многое верили, но в любом случае просто не могли ничего изменить. И если мы это сделаем по собственной инициативе, расскажем честно правду (…), то нам простят, (…). По крайней мере скажут, что мы поступили честно, по собственной инициативе все рассказали и не были инициаторами этих черных дел. Мы свою честь хотя бы в какой-то мере отстоим. А если этого не сделаем, мы будем обесчещены.

Хрущев согласился с такой аргументацией. К тому же новый глава СССР долгое время являлся руководителем второго эшелона. Его соперники Вячеслав Молотов и Георгий Маленков куда дольше находились рядом со Сталиным. А значит, такой доклад подорвал бы их позиции. Но это не умаляет значение поступка руководителя СССР.

Кто нашел материалы для выступления Хрущева?

Иосиф Сталин и Никита Хрущев в президиуме сессии ЦИК СССР (январь 1936 года). Изображение: wikipedia.org

31 декабря 1955 года решением президиума ЦК КПСС (так тогда называлось Политбюро — высший партийный орган) была создана специальная комиссия. Ее возглавил сталинист Петр Поспелов, который в числе других готовил Сталину материалы для его знаменитого «Краткого курса истории ВКП (б)» (это издание закрепило сталинскую версию идеологии и истории).

9 февраля 1956 года комиссия предоставила свой доклад. Его название говорило само за себя: «Доклад (…) по установлению причин массовых репрессий против членов и кандидатов в члены ЦК ВКП (б), избранных на ХVII съезде партии». То есть речь шла в первую очередь о репрессиях против партийной верхушки. Также в документе четко обозначались границы репрессий: 1935−1940 годы. Другие репрессии (например, во время коллективизации и во время войны) не рассматривались.

— Всего за эти годы было арестовано по обвинению в антисоветской деятельности 1 980 635 человек, из них расстреляно 688 503, — говорилось в докладе. Также в документе приводились примеры конкретных дел, сфабрикованных НКВД.

— Факты были настолько ужасающими, что в особенно тяжелых местах текста Поспелову было трудно читать, один раз он даже разрыдался, — писал в воспоминаниях Микоян.

Кто должен был выступать с докладом?

Фото: газета «Советская Белоруссия»

После этого на заседании Президиума началось обсуждение этих материалов. Столкнулись две позиции: Хрущева и Микояна, которые предлагали делать доклад («Надо проявить мужество, сказать правду»), и Молотова («На съезде надо сказать. Но при этом сказать не только это. (…) Но 30 лет мы жили под руководством Сталина — индустриализацию провели. После Сталина вышли великой партией»).

В итоге подготовка доклада все же началась. Первоначально предполагалось, что с ним выступит Поспелов. Черновой вариант его выступления хранится в архивах.

Но вопрос о том, прозвучит ли доклад на ХХ съезде, оставался нерешенным. Сталинисты во главе с Молотовым попытались заблокировать доклад, но Хрущев настоял на своем. Лишь 13 февраля, за день до начала съезда, было решено заслушать доклад на закрытом заседании и утвердить докладчиком руководителя СССР.

Почему именно его? Хрущев посчитал неправильным, что выступать будет Поспелов.

— Подумают, что Первый секретарь уходит от ответственности и вместо того, чтобы самому доложить о таком важном вопросе, предоставляет возможность выступить докладчиком другому, — цитировал его слова Микоян.

Закрытый формат заседания также был важен. Оно должно было состояться после выборов в ЦК (соперники Хрущева боялись, что после осуждения репрессии против них могут проголосовать делегаты).

Но доклад к тому времени не был готов. Текст, подготовленный Поспеловым, не удовлетворил Хрущева. 19 февраля он надиктовал стенографистке свои дополнения к проекту. В итоге основой будущего доклада стал проект Поспелова, основанный на работе его комиссии, и дополнения, сделанные главой КПСС.

Как проходило выступление Хрущева?

Анастас Микоян, Иосиф Сталин и Григорий (Серго) Орджоникидзе, 1924 год. Фото: wikipedia.org

На ХХ съезде партии деятельность Сталина практически не затрагивалась. Лишь Анастас Микоян позволил себе определенную критику вождя, которая вызвала возмущение некоторых делегатов. Поэтому, кроме высшего руководства, от доклада Хрущева никто ничего не ждал.

— Это было закрытое заседание съезда, но на него пригласили делегации от отделов ЦК. (…). Все гости были удалены, только остались делегаты съезда. Даже слухов не было, что будет сенсационный доклад Хрущева. Разговоры были, что, наверное, об организационной работе партии будут говорить, о недостатках в этом деле, может быть, кадры затронут. (…). Но чтобы такое — никому, по-моему, и не снилось, — вспоминал Александр Яковлев — будущий соратник Горбачева, а тогда инструктор отдела школ в ЦК КПСС.

Выступление руководителя СССР прошло в полной тишине.

— Делегаты слушали в молчании. В огромном зале стояла такая тишина, что можно было услышать жужжанье мухи, — вспоминал Хрущев в мемуарах. — Вы можете себе представить, какое потрясение испытали все эти люди, когда услышали ужасающий рассказ о том, что пришлось пережить членам партии (…).

— И я видел некоторых высокопоставленных людей (я-то ладно, я — рядовой функционер), видел лица высокопоставленных людей, приобщенных к власти, и у тех, кроме удивления, страха и ужаса, я ничего в глазах не видел. Я помню, с первых же фраз Хрущева у меня озноб пошел по спине. Мне показалось это нереально: я то ли сплю, то ли нахожусь при каком-то действии, после которого небо рухнет на землю, или докладчик сумасшедший, или что-то еще… — вспоминал Яковлев. — В зале стояла абсолютная тишина, почему-то и стулья перестали скрипеть, и люди перестали кашлять, и чихать, и дышать. Стояла гнетущая, тяжелая тишина. И все с таким вниманием слушали, как бы думали, что не может быть, что он это говорит, а они просто слышат другое. А он, наверно, говорит совсем тоже другое и не это. Не может он этого сказать! Как это так замахнулся на Сталина!

Как отмечает Яковлев, аплодисменты не звучали и после доклада.

— Кто-то говорит, что зааплодировали, но не было аплодисментов. Может быть, кто-то хлопнул. Он объявил законченным все это дело, и я помню, с балкона спускались люди, и я не помню их лиц. Все наклонили головы, и я только один звук запомнил: «Да…», время от времени: «Да…». То есть люди были абсолютно шокированы и у них не было реакции. Я не помню, чтобы кто-то кому-то что-то сказал, хотя бы фразу — ни в поддержку, ни в опровержение.

О чем говорил Хрущев?

Фото: газета «Советская Белоруссия»

Видео и аудиозапись выступления, а также стенограмма не велись. Текст доклада Хрущева был опубликован немного позже. Но он был обработан сотрудниками аппарата, в нем были добавлены обязательные ссылки на классиков марксизма-ленинизма и т.д. Кроме того, в своих выступлениях лидер СССР имел привычку отходить от текста. Поэтому какие-то отдельные детали остались известны только делегатам. Но в целом историки знают, о чем говорил Хрущев.

В своем выступлении глава СССР постоянно противопоставлял Ленина и Сталина. Мифическую скромность и демократизм первого, его мудрость, умение работать с кадрами, находить компромисс, прощать своих соратников — и грубость, жестокость второго, его несоблюдение норм партийной демократии. Хрущев процитировал одно из писем Ленина, в котором тот предлагал сместить Сталина с поста генсека, а также два письма, в которых речь шла о грубости Сталина и намерении Ленина порвать с ним.

— Отрицательные черты Сталина, которые при жизни Ленина были только в зачаточном состоянии, в течение последних лет переросли в грубое злоупотребление властью, сосредоточенной в руках Сталина, (…). Мы должны серьезно рассмотреть и проанализировать этот вопрос (…), чтобы мы могли предупредить всякую возможность повторения в какой-либо форме того, что имело место при Сталине, который абсолютно не терпел коллективности в руководстве и в работе и который практиковал грубое насилие не только по отношению ко всему, что противоречило его мнению, но также и по отношению к тому, что, по мнению его капризного и деспотического характера, казалось, не соответствовало его взглядам.

Хрущев осудил концепцию «врага народа».

— Этот термин автоматически исключил необходимость доказательства идеологических ошибок, совершенных отдельным человеком или же группой лиц. Эта концепция сделала возможным применение жесточайших репрессий, нарушающих все нормы революционной законности, против любого, кто не соглашался со Сталиным по безразлично какому вопросу, против тех, кто только лишь подозревался в намерении совершить враждебные действия, а также против тех, у кого была плохая репутация. (…) в результате (…) пострадало много абсолютно ни в чем не виновных людей (…).

Никита Сергеевич активно цитировал материалы, собранные комиссией Поспелова. Например, он рассказал о судьбе кандидата в члены Политбюро Роберта Эйхе, цитировал его выступление в суде:

— Во всех моих так называемых признаниях нет ни слова правды; подписи, которые я поставил под этими признаниями, — вымучены, — говорил Эйхе. — Я сделал признание под давлением следователя, который со времени моего ареста все время подвергал меня пыткам. После этих пыток я стал писать всю эту бессмыслицу … Для меня важнее сказать здесь суду, партии и Сталину, что я невиновен. (…). Я умру, веря в правильность политики партии, как я верил в нее в течение всей моей жизни.

Ответственность за репрессии Хрущев возложил именно на Сталина. Говорил об избиениях и пытках, которые проводились в тюрьмах по его приказу. При этом он никак не говорил об ответственности его соратников (кроме уже расстрелянных шефов НКВД Николая Ежова, Лаврентия Берии и других). К примеру, расстрелянный Эйхе сам активно участвовал в репрессиях.

Также Хрущев осудил выселение со своей земли карачаевцев, калмыков, чеченов, ингушей, балкар.

— Не только марксист-ленинец, но и просто ни один здравомыслящий человек не поймет, как можно обвинять в изменнической деятельности целые народы, включая женщин, детей, стариков, коммунистов и комсомольцев; как можно применять против них массовые репрессии, обрекать их на бедствия и страдания за враждебные акты отдельных лиц или групп.

В качестве примеров самодурства Сталина докладчик назвал его конфликт с Югославией, вспомнил его «Краткую биографию», в которой культ вождя был раздут до небес.

— Эта книга представляет собой выражение самой отвратительной лести, она — пример того, как человека делают божеством, рисуют его как непогрешимого мудреца, «величайшего вождя», «лучшего стратега всех времен и народов». В конце концов просто не хватало слов, чтобы превозносить Сталина до небес.

Что руководитель СССР говорил о Великой Отечественной?

Никита Хрущев в 1960 году. Фото: wiipedia.org

В своем выступлении Хрущев отдельно остановился о поведении Сталина во время войны. Он считал, что тот сознательно проигнорировал многочисленные предупреждения о намерении Гитлера напасть на Советский Союз. И в этом одна из причин страшного поражения Красной Армии в 1941 году.

— Если бы наша промышленность была вовремя и соответственным образом мобилизована для работы на нужды армии, наши потери во время войны были бы гораздо меньше. (…) Фактически мы начали обновлять наше вооружение только накануне войны.

Хрущев осудил репрессии в армии, ликвидацию «руководящих армейских кадров, которые приобрели военный опыт в Испании и на Дальнем Востоке».

При этом глава СССР явно преувеличивал, когда говорил, что Сталин «разрабатывал операции на глобусе» и «был далек от понимания развивавшихся на фронте действительных событий» (хотя это не значит, что «вождь» не совершал ошибок).

Хрущев заявил, что войну выиграл не Сталин, а «вся партия в целом, советское правительство, наша героическая армия, ее талантливые руководители и храбрые солдаты, весь советский народ» (символично, что на первом месте стоит партия, а народ — на последнем).

Что не осудил Хрущев?

Фото: istpravda.ru

При этом Хрущев критиковал далеко не все действия Сталина.

— Роль Сталина в подготовке и осуществлении Великой Октябрьской социалистической революции, в Гражданской войне и в борьбе за построение социализма в нашей стране известна во всем мире.

Хрущев поддержал действия Сталина в 1920-е годы, когда «вождь всех народов» разгромил оппозицию. Хотя руководители КПСС прекрасно знали, что ее представители были ни в чем не виноваты.

— Через некоторое время новая комиссия [до съезда] представила предложения в том смысле, что, хотя в те годы не было оснований обвинить Зиновьева, Каменева (лидеров оппозиции. — Прим. TUT.BY) и других в умышленной подготовке террора против Кирова (одного из лидеров партии. — Прим. TUT.BY), они все же вели идеологическую борьбу против партии и пр. Поэтому, делала вывод комиссия, не следует пересматривать эти открытые процессы (на них были осуждены Зиновьев, Каменев и другие. — Прим. TUT.BY), — писал в мемуарах Микоян, который был не согласен с таким решением.

Почему это было плохо? В 1920-е годы в руководстве партии шли дискуссии о развитии страны. Реабилитация оппозиции давала бы возможность для возобновления таких дискуссий. Но это случилось лишь в годы перестройки.

Но такое решение было по-своему логично. Реабилитация того же Николая Бухарина, который противостоял сверхиндустриализации и массовой коллективизации могла привести к возникновению вопросов, нужен ли был такой курс. А Хрущев полностью его разделял.

Кроме того, Никита Сергеевич искусственно сузил временные рамки репрессий. Для него они начались только после 1934 года (когда был убит Киров). Все события, произошедшие до этого (борьба с оппозицией, насильственная коллективизация и т.д.), в доклад не вошли. Хрущев не рассматривал и репрессии во время войны и в послевоенное время.

Но и тут была четкая логика. Если бы Хрущев расширил временные границы, говорил о всех преступлениях Сталина, то возникло бы много нежелательных вопросов. Ведь ставка на насилие и правовой нигилизм были в целом характерны для партии большевиков. Хрущев же пытался переложить ответственность за все плохое только на Сталина. Тогда компартия и в целом социалистическая идея оказывались бы вне подозрений.

Когда был опубликован доклад?

После того как Хрущев завершил выступление, было решено не начинать дискуссию и не задавать вопросов. Делегаты съезда приняли два постановления: они одобрили положения доклада и решили отправить его в партийные организации на места, но при этом не публиковать.

Уже 5 июня 1956 года доклад был опубликован в американских газетах. Каким образом? Хрущев отправил текст выступления руководству компартий социалистических стран. Секретарша руководителя польской компартии дала почитать текст своему знакомому журналисту, который сделал копию доклада и передал его в израильское посольство. Впрочем, возможно, что это была организованная утечка.

Что касается Советского Союза, то текст доклада был зачитан во всех партячейках страны (иногда в присутствии беспартийных). 30 июня 1956 года появилось постановление Президиума ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий», в котором содержались отдельные положения доклада. Но полностью он был опубликован в СССР лишь в 1989 году.

Каково значение доклада?

O kulcie jednostki i jego następstwach (О культе личности и его последствиях), первое издание, Варшава, 1956 год. Изображение: wikipedia.org

Доклад Хрущева вызвал в обществе дискуссии и надежды на демократизацию страны. Поэтому власти достаточно быстро пошли на попятную. В постановлении от 30 июня 1956 года осуждались репрессии, но при этом были четко обозначены границы допустимой критики Сталина.

— Эти ошибки нанесли ущерб развитию отдельных сторон жизни Советского государства, тормозили, особенно в последние годы жизни И. В. Сталина, развитие советского общества, но, само собой разумеется, не увели его в сторону от правильного пути развития к коммунизму. (…) Несмотря на все зло, которое причинил культ личности Сталина партии и народу, он не мог изменить и не изменил природы нашего общественного строя. Никакой культ личности не мог изменить природу социалистического государства.

Но дело было сделано. Были освобождены большинство заключенных. Власть окончательно отказалась от массовых репрессий в пользу точечных — и этим Хрущев привлек на свою сторону чиновников, которые устали от бесконечных кадровых чисток. В обществе и творческой среде начались дискуссии. Советский Союз начал превращаться из тоталитарной в авторитарную страну.

Да, осуждение Сталина было половинчатым и неполным. Но первый шаг всегда являлся самым сложным.

— Честно говоря, было такое состояние: а могу ли я это рассказать своему товарищу, который не был на съезде? У меня было такое впечатление, что уже за одно за это, что я расскажу своему товарищу, такому же работнику ЦК, я должен быть посажен, — вспоминал Александр Яковлев. — До такой степени подавленности общества и личности мы доехали тогда.

Доклад Хрущева разрушил этот страх. И в этом его главное значение.