«Ты офицер, должен соответствовать этим звездам»: еще один военный перешел на сторону народа
В день выборов Евгений Куприянов стоял в наряде.
«Я жена военного. Уже бывшего военного. Совру, если скажу, что не переживаю по этому поводу. Но когда муж возвращался с работы в военной форме, я боялась, что он наткнется на неадекватов, которые не будут разбираться: честный он человек или нет. Одновременно с этим я очень горжусь Женей. Горжусь, что отстоял свою позицию», — написала 18 августа в своем инстаграме Анастасия Куприянова.
Больше полугода пара молчала. Сегодня молодая семья готова рассказать об уходе Евгения из Вооруженных Сил и новой жизни, пишет tut.by.
«Всегда думала: «Не хочу мужа военного»
— Мой папа — военный. Я понимала, что это за структура, и она никогда не была мне близка. Всегда думала: «Не хочу мужа военного». Как говорится, не зарекайся, — улыбается Анастасия.
Евгений и Анастасия Куприяновы родом из Марьиной Горки. Учились в одной школе, но, как это обычно бывает, крутились в разных компаниях. Знали друг друга в лицо — и не более. На третьем курсе университета списались во ВКонтакте, так и завязалось:
— Я сделал Насте предложение на своем выпускном. Вроде, ты сказала «да»? — спрашивает у Насти Женя.
— Да! Я готова была за тобой даже в безлюдное Новоколосово по распределению ехать, как настоящая жена офицера, — смеется девушка. — Но когда Женя позвонил и сказал, что пишет рапорт на увольнение, у меня прям от сердца отлегло. Когда видишь, что происходит вокруг, и хоть на минуту допускаешь, что к этому может быть причастен твой муж… Я не уверена, что смогла бы остаться с таким человеком. К черту эти деньги, к черту эти выплаты. Справимся. Чистая совесть важнее.
— Возможно, есть пофигисты, которые просто абстрагируются от происходящего, — рассуждает Евгений. — У меня не получилось. Это очень удобная позиция, когда за тебя отвечает командир. Когда ты внутренне уверен, что не несешь ответственность за свои поступки. А ведь у человека всегда есть выбор.
Евгений уволился из Вооруженных Сил Республики Беларусь 30 сентября 2020 года. Офицер не дослужил до конца пятилетнего контракта год и девять месяцев. Женя — бывший командир автомобильной роты (тылового подразделения).
— Сразу после Жениного увольнения жили у моих родителей. Сейчас он устроился на работу и мы сняли квартиру, — делится Настя. — Я всегда говорила мужу, что у него есть потенциал и не нужно бояться перемен. Держаться за льготное жилье? Сами на квартиру заработаем.
Сегодня Евгений — фронтенд разработчик (программист, который разрабатывает пользовательский интерфейс, то есть внешнюю публичную часть сайта в браузере, — Прим. редакции) в IT-компании. Настя работает администратором в фитнес-школе и пробует себя в фотографии.
«В течение первого года службы понял, что продлевать контракт не буду»
— С 9 класса было понятно, кем я буду. Отец — бывший военный. Мама говорит, что папа ушел из ВС в таком же возрасте и звании, как и я сейчас. Я всегда любил технику. С отцом мы постоянно что-то разбирали, чинили.
Женя — военный автомобилист, в 2017 году закончил военно-технический факультет БНТУ по специальности «инженер-механик, специалист по управлению». Период обучения парень вспоминает с легкой улыбкой: «Хорошая школа жизни».
— Мест для распределения — мало, выбор в моем случае был между Жодино, Новоколосово, Барановичами и Минском. В столице многие побоялись оставаться: серьезная должность, большая материальная ответственность. На плечи молодого офицера сразу «падает» мощная техника (грузовые машины — Урал, ЗиЛ, МАЗ, — Прим. редакции). Но, надо отдать должное, автомобили у меня оказались в достойном состоянии.
Я отслужил три года — проблем не было. Одни награды, поощрения, грамоты. Я, можно сказать, был в почете у начальства, — вспоминает Евгений. — Сразу после университета тебе интересно работать, всё новое. Но спустя время понимаешь, что расти некуда — потолок. Хочется большего, это касается и заработка. В течение первого года службы сформировалось понимание, что продлевать контракт не буду.
— Что это не твое, я поняла еще раньше. Просто смирилась и ждала, пока пять лет пройдут, — улыбается Анастасия.
— Весной 2020 года мне предложили должность старшего офицера автомобильной службы. Процесс постановки на новую должность растянулся на три месяца, а в итоге так и не свершился.
«По глазам, конечно, не прочитать, верят они сами в то, что говорят, или нет»
— В день выборов я стоял в наряде. 10 августа в части все между собой переговаривались, пытались понять, что случилось. Мнения у тех, с кем я общался, были схожие. Понятно, какие, — правильные. В моем понимании правильные. Радикалов среди нас не было, — рассказывает Женя. — В тот же день выступал наш замполит, говорил про Майдан, кукловодов и революцию. Главный идеолог части любил цитировать телеграм-канал «Желтые сливы». У меня это вызывало улыбку.
По глазам, конечно, не прочитать, верят они сами в то, что говорят, или нет. Но мне кажется так: даже если ты изначально не веришь, но много об этом говоришь, со временем начинаешь соглашаться. Тебе проще принять это, чем говорить одно, а думать другое.
— К тому же, по телику врать не будут, — иронизирует Настя.
— Вечером 10 августа в одном из телеграм-каналов прочитал, что от нашей части выдвинулся личный состав на автомобилях для оказания помощи на Пушкинскую. Я сначала не поверил, уточнил у коллег — подтвердилось, выезжали, но постояли в резерве, нигде, вроде как, не участвуя. Я охренел! Ведь постоянно твердили, что армия вне политики! Я понимал, что рано или поздно дело коснется меня, и я не смогу пойти на это.
«Если кто-то не согласен — пишите рапорт на увольнение»
— С 11 по 16 августа мы были на казарменном положении (обязательное постоянное пребывание в воинской части — Прим. редакции). Все были в шоке от того, что происходит. Мы перемещались на военных машинах, и прохожие показывали нам неприличные жесты, сигналили, выкрикивали оскорбления в адрес людей в форме. Я ловил на себе осуждающие взгляды. Всех начали грести под одну гребенку, и я понимал, почему это произошло.
15 августа вечером на собрании нам сказали: «Товарищи офицеры, завтра в 10 утра собираемся у части, форма одежды — гражданская, берем с собой госсимволику и выдвигаемся к площади Независимости». Я не ходил на мирные марши, не хотел идти и сюда. Это мое право. И тут звучит фраза: «Если кто-то не согласен — пишите рапорт на увольнение».
— Понял, принял, — улыбается Настя.
— Я выходил с собрания и четко понимал, что на этом моя служба в Вооруженных силах закончилась. Говорю командиру: «Буду писать рапорт». Он думал, я шучу. Мне дали выходные подумать. Мое решение к понедельнику не поменялось.
Процесс увольнения — отдельная история. Отсюда нельзя уйти спокойно. По собственному желанию — не причина увольнения. Мне, можно сказать, оказали услугу, запустив систему, по которой меня довольно быстро уволили. За неделю объявили четыре взыскания — и за несоблюдение условий контракта назначили аттестационную комиссию, на которой решалось, увольнять меня или нет.
Не все из восьми офицеров, которые присутствовали на аттестационной комиссии, с первого раза проголосовали за мое увольнение. Так я перешел на «второй» круг.
— Типа реалити-шоу «Последний герой», где в урну бросают бумажки с именем того, кого хотят выгнать, — иронизирует Настя.
— Вроде сошлось: 5 голосов «за» на 3 «против». В конце августа появился приказ о моем увольнении. Еще месяц я, как командир роты и материально-ответственное лицо, передавал дела и должность.
«Я не могла молчать. Огласка — небольшая защита»
— Анастасия, ваш пост в инстаграме об увольнении Евгения наделал много шума. Вы ожидали такой реакции?
— Пост, на мое удивление, «разлетелся», и я получила много поддержки. Было пару желчных комментариев, но мы же понимаем, кто их пишет, — улыбается Настя. — Я разместила его 18 августа — после того, как Женя написал рапорт на увольнение. Перед опубликованием показала пост мужу, спросила разрешение. Он был не против.
Для меня это возможность высказаться. Я не могла молчать. Плюс огласка — небольшая, но защита. Когда Женя на следующий день после размещения поста пошел на беседу в часть, я записывала номера всех выезжающих оттуда машин с тонированными окнами — настолько мне было тревожно.
— «Почему не остановил супругу? Что хотели сказать этим постом?» — спрашивало начальство. — Я говорил открыто, что не поддерживаю то, что происходит, и больше не хочу быть частью армии, — с грустью продолжает Женя. — Я всегда «топил» за звезды, форму, звание — для меня это важно. Ты офицер, ты должен вести себя, как офицер. А просто носить погоны для красоты я не смогу. Надо соответствовать этим звездам.
Меня спросили: «Так что, будешь форму жечь? Выбрасывать?». Без комментариев. Сейчас моя парадная форма висит на вешалке в шкафу.
Я могу понять людей, которые отзываются об армии негативно, имея к ней отношение. Но если сторонний человек говорит, что я зря туда пошел, яро доказываю, что это не так. Меня это задевает. Все-таки 8 лет отдал структуре. Этим летом получил бы капитана.
«Мы не чувствуем себя сегодня в безопасности. Поэтому рассматриваем релокейт»
— За год и девять месяцев, что я не дослужил по контракту, нужно заплатить 15 тысяч белорусских рублей. Нам дали месяц на погашение, срок был до 6 февраля. Мы не успели собрать нужную сумму, ждем суда. Я не отказываюсь от выплаты, знал, на что шел. Будем гасить долг постепенно. Думаю, суд постановит высчитывать ежемесячно какой-то процент от зарплаты.
— Если честно, думали, будет даже больше. Поэтому когда увидели сумму, обрадовались, — говорит Настя.
— Мы не чувствуем себя сегодня в безопасности. Поэтому рассматриваем релокейт в Украину (релокейт — переезд в другую страну или город по работе, — Прим. редакции), — делится планами Женя.
— Я не хочу, конечно, но если придется — поеду, — вздыхает Настя. — Мне нравится жить в Беларуси. Тут все родственники, друзья. Мои родители поддерживают нас. Женина мама — тоже, папы не стало в 2019 году.
— Евгений, кроме того, что произошло в августе, вас на прошлом месте работы ничего не смущало?
— Смущало, что у многих со временем атрофируются свои желания и цели: «Мне бы квартиру и чтобы пенсия была». В 30 лет люди думают про пенсию. А до пенсии что будешь делать? 20 лет не собираешься жить?
Я не думаю, что люди рождаются безвольными. В армии в принципе много достойных и хороших людей. Но у них как будто отмирает желание развиваться — «сели» на должность и готовы просидеть на ней 10 лет.
Параллельно со мной из части увольнялось 5−7 офицеров. Точных причин не знаю. Тех, кто остался, не осуждаю. Это их выбор. Многих коллег я бы, конечно, не хотел видеть там, — они могут больше. «Но я же ничего плохого не делаю», — слышу от них в ответ.
— Многие в августе рассуждали о том, что «армия должна быть с народом». А вы верили в такой расклад?
— К сожалению, я знал, что этого не будет. И не ошибся: кажется, не прозвучал ни один громкий голос из Вооруженных сил. Вместо этого на защиту народа встали высокопоставленные люди из мира спорта и культуры.
— При других обстоятельствах вернулись бы обратно в ВС?
— На прежнюю должность — нет. Я это перерос. Для реорганизации — да, с удовольствием поделюсь своим опытом, знаниями. Навсегда отказаться от того, что имею сейчас, не смогу. Это действительно другой мир.
