Хащеватский: Боюсь, у белорусов не хватит терпения и они возьмутся за булыжники

Cанкции на нефтепродукты напрочь убили бы существующий режим.

Фильм «Лукашенко. Золотое дно» бьет рекорды по просмотрам - к утру 12 марта фильм собрал уже почти 4,4 млн просмотров. В чем успех фильма и когда белорусы победят, рассказал «Белорусскому партизану» режиссер-кинодокументалист Юрий Хащеватский.

«Надо попытаться найти деньги Лукашенко, это возможно»

- Я поздравляю ребят: это прекрасный способ донести до белорусского народа всю ту несправедливость, весь ужас, в котором оказалась наша страна, наше общество из-за одного человека.

У меня есть некоторые профессиональные претензии. Иногда текст идет сплошной скороговоркой, небольшие паузы не позволяют осмыслить услышанное-увиденное. Но все эти технические недостатки бледнеют перед той задачей, которую авторы фильма пытаются решить.

А задача действительно колоссальная. Я давно говорил, что интересно увидеть деньги, которые Лукашенко тратит на самого себя и на свое окружение, те деньги, которые так или иначе украдены у белорусского народа. Тема сейчас очень волнует людей.

И внутренняя злость авторов по отношению к этому режиму и персонально к Лукашенко мне совершенно понятны. Я точно так же зол, а может, и гораздо сильнее, потому что эпоха лукашизма забрала у меня гораздо больше – наилучшие годы, самые активные годы моей жизни. Я искренне надеюсь, что молодому поколению удастся сковырнуть этого людоеда, и у них останется огромная жизнь, чтобы развить, получить удовлетворение от жизни, увидеть мир и Беларусь такой, какой они хотят.

Повторюсь, мне абсолютно понятна их злость. Но для убедительности фильма эту злость нельзя выражать, например, словами «цыганская роскошь». Мне кажется, надо убирать национальные признаки в уничижительной каннотации, нельзя оскорблять людей. Хотя достаточно часто люди в сердцах говорят про некую полумифическую национальность Лукашенко – то он еврей, то цыган. Не этим страшен и плох Лукашенко. А если бы он действительно был сыном еврея или цыгана?

Но это мелкое стариковское бурчание по поводу очень хорошей работы, очень правильной работы. Я бы посоветовал ребятам двигаться в этом направлении и дальше, убрав некоторые недостатки, к каковым я отношу и высказанные замечания. Держите злость в себе, это будет выглядеть более объективно. Хотя кино не должно быть объективным, оно всегда субъективно, но вот эту низменную злость отбросьте, а бейте его фактами.

И еще один момент. Мне кажется, что в этом фильме исследуются те привилегии, которые Лукашенко захватил себе и тратит на себя огромную часть денег, которые должны были пойти в госбюджет. Речь обо всех секретных президентских фондах, я о них говорил еще в 1996 году в фильме «Обыкновенный президент»: упоминал и Торгэкспо, и фонд Эсамбаева. С тех пор эта политика намного расширилась.

Я бы посоветовал ребятам попытаться найти деньги Лукашенко, которые могут быть спрятаны в каких-нибудь Эмиратах, в других странах типа Венесуэлы. Где-то хранятся баснословные деньги, я думаю, пару десятков миллиардов: доходы от черных схем торговли нефтепродуктами (мы помним скандалы с растворителями-разбавителями) обязательно где-то спрятаны.

Я давно пытался найти людей, которые захотят говорить, но тогда это было невозможно. А сейчас как раз есть такая возможность – попытаться определить, где находятся эти деньги, где и как он их прячет.

В финале фильма ребята говорят, что продолжат свое расследование. Не исключено, что они выходят и на эти темы.

После фильма «Обыкновенный президент» в Кремле пересмотрели союзный договор

- Но фильм ведь не только о деньгах Лукашенко. Судя по всему, он преследует и политические цели? Например, поднять новую волну протеста?

- Правильно – это их способ борьбы. А их способ борьбы состоит в том, чтобы вовлечь в протесты как можно больше людей, чтобы еще больше людей увидели и поняли весь ужас происходящего. Конечно, у фильма есть политические задачи. Иначе и быть не могло.

И в 96-м году, когда мы делали «Обыкновенный президент», мы тоже ставили политическую задачу, и кстати, мы ее решили. Главную задачу, которую поставили перед фильмом главный редактор БДГ, газеты «Имя» Петр Марцев, Леня Миндлин и я (помимо задачи – показать белорусскому обществу, с кем оно имеет дело), - показать кремлевским, ельциновскому режиму, что Лукашенко рвется в Кремль.

Кстати, это сыграло свою роль (это я знаю совершенно точно, знаю со слов Чубайса, с каким вниманием они отнеслись к этому фильму, знаю, сколько копий мы передали в кремлевскую администрацию) и точно знаю, что после этого фильма был пересмотрен «союзный» договор.

Договор предполагал ротационный принцип смены президентов: 2 года Ельцин, а потом Лукашенко 2 года. Понятно, что Ельцин был бы первые два года, а потом – Лукашенко, и навсегда. И наш фильм очень серьезно повлиял на итоговый вариант «союзного» договора.

И тогда политические цели ставились, и сейчас. И правильно. А как по-другому? Я даже удивлен такой вашей реакцией, мне кажется, вы негативно говорите о политических целях.

- Нет, просто пытаюсь посмотреть на фильм с разных сторон. Фильм ставит перед собой не одну, а несколько целей.

- Да. Вовлечь как можно большее количество людей в борьбу с режимом, что, на мой взгляд, является благородной целью. И сделать это при помощи фактов, которые они могут предъявить уже сейчас этой семье: безумные, расточительные траты средств на самих себя, на ложь, на абсолютно аморальные стороны жизни этого человека. Так и должно быть.

Ненасильственная борьба – не значит кроткая

- Сколько времени понадобится белорусам, чтобы мирным ненасильственным путем заставить Лукашенко уйти?

- Я ж не Господь Бог, не могу вам сказать. Я думаю вот что: если белорусы упрутся, если белорусы действительно серьезно решат бороться с этим режимом (бороться в моральном плане, не оружием: у режима есть дубинки, у режима есть уверенность, что можно стрелять в безоружных людей, что, к сожалению, режим уже и делает), и чем сильнее убежденность в ненасильственной борьбе с режимом, тем выше шансы на победу.

Но ненасильственная борьба - это еще не значит кроткая. Даже те лидеры, которые в прошлом августе стали лидерами, в том числе и Мария Колесникова (харизматичная, обаятельная, темпераментная молодая женщина), она в интервью немецким газетам говорила, что не нужно вводить санкции против режима.

Это наивно. Просто в то время она еще не знала, с чем она имеет дело. Есть у молодых такая самоуверенность – мы знаем лучше всех. Мол, вы профукали предыдущие 26 лет, а мы сейчас все решим. Нет, ребята, изучайте опыт.

В фильме есть очень важный момент, когда Анатолий Лебедько рассказывает про свое расследование о происхождении денег, потраченных на Дворец независимости. Уверяю вас, поговорить и с Богданкевичем, и с Санниковым, и с Калякиным Сергеем Ивановичем (о том, как делались выборы, он очень хорошо прочувствовал на своей шкуре, как говорят) – опыт у людей огромный.

Молодежь должна прислушаться, должна услышать «стариков» - и тогда не произошло бы глупостей по поводу того, что нам не нужны западные санкции, что нам нужны новые выборы, и в них пусть участвует Лукашенко. Такое уже было!

А Координационный совет на первом же своем заседании, где формулировались требования к режиму, даже не включил требование об отставке Лукашенко. Как это понимать? Да, я член Координационного совета, был возмущен, ругался, а те ребята, которые сели потом в тюрьму (Знак, Колесникова, Власова) мне объясняли: ни в коем случае, нам же нужно договориться!

Объясняю им: как можно не включать главное требование улицы в резолюцию? Прошу, давайте проголосуем, а мне говорят: нет, президиум решил – и точка. После этого я понял, что при всем уважении к людям, которые там собрались, КС сформирован по такому же механизму, как и Всебелорусское народное собрание. Точно так же.

Меня давно подмывало об этом говорить, но меня все время держала за руки жена. Да и сам я себе говорил: может, не время, нужно дать время самим осознать свои ошибки. Я не думаю, что это делалось намеренно. К сожалению, люди наивны, новые наши борцы (прошу не видеть в моих словах ироничной каннотации) за счастье белорусов просто не обладают нужным опытом.

Ведь тот же Виктор Бабарико пришел в Белгазпромбанк в том же самом году, когда исчезли Гончар, Захаренко, а Павел Латушко в это время начинал делать карьеру во власти. То, что он очень здорово владеет белорусским языком, безусловно, очень важно, но это еще не все, что необходимо для победы.

Говорю не в упрек – какой может быть упрек! Люди постепенно сами начинают осознавать, в чем они оказались. И Бабарико, и Латушко, и Светлана Тихановская со временем пришли к совершенно новым выводам. И это хорошо.

Но с другой стороны надо хорошо понимать, что, придя в оппозиционную политику неофитами, ты многого не знаешь. Вот они и оказались – кто в тюрьмах, кто в изгнании за рубежом. Если бы они понимали, с чем они имеют дело, никто бы не послал Светлану Тихановскую в Центризбирком в августе.

Совершенно очевидно, что это была провокация, что это было очень опасно, что нельзя было этого делать. Но они не знали! Вот ведь в чем весь ужас.

Но они провели потрясающую избирательную кампанию. Посмотрите, какой ужас, какую панику они посеяли во власти!

Чем это все кончится, когда все кончится…

Если не получается забастовочное движение, то может получиться полный бойкот того, что требует партия власти. Терпение и настойчивость могут победить. Только боюсь, что терпения не хватит, и белорусы возьмутся за булыжники – за оружие пролетариата. Только этого боюсь.

И конечно, не говорить, что нам не нужны санкции. Нужны, но надо понять – какие. Санкции по торговле нефтепродуктами - очень важные санкции, они, кстати, стали бы определяющими.

Это те самые черные схемы, на которых держится режим Лукашенко. По моему мнению, санкции на нефтепродукты убили бы напрочь существующий режим. И их нужно добиваться.