Белорусский врач в Польше: Зарплата в три раза выше, а нагрузка ниже

Медик сравнил ситуацию в двух странах.

Врач скорой помощи Алексей (имя изменено) согласился поговорить с kyky о своем переезде в Польшу.

«Я недавно перебрался из Беларуси в Польшу. Конечно, страшно было ехать в неизвестность, но синдрома выученной беспомощности у меня нет: лучше сделать, чем не сделать и потом жалеть. Когда уезжал, в медицинском сообществе уже чувствовалась усталость: в Минске не так явно – в периферии больше. И если речь заходила об изменениях или инициативах на местах, все боялись увольнений. Представьте: небольшой районный городок, где всего одна больница. Мотивация простая: если меня уволят, где я буду работать? Ездить даже в столицу на заработки не все готовы. Едут в основном те, кто живет в радиусе 50-100 км от Минска, а дальше… Люди сидят на своих местах и думают, как дожить до пенсии – им не до изменений. К сожалению, это так.

В Беларуси из каждого утюга нам говорят, что в Польше – кукловоды и капиталисты, а в Европе – все плохо. Только в Беларуси все хорошо. Это смешно, но оказывает влияние на людей. Многие боятся переезжать из-за неизвестности – у них просто нет возможности сравнить условия, уровень и качество жизни. Да, везде свои нюансы, но в Польше к людям совсем другое отношение – уважительное. И, выходя за хлебом, я наконец точно знаю, что вернусь домой, а не окажусь в тюрьме.

Руководство больниц лояльно к белорусским медикам – приняли меня хорошо. Сейчас оформляю документы, чтобы получить разрешение на работу и готовлюсь к нострификации – экзамену для подтверждения квалификации. К слову, с конца прошлого года врачам разрешили работать до нострификации, если позволяет уровень языка. Мой уровень позволяет. Польский я начал учить два года назад, но основательно взялся лишь в августе 2020-го, когда понял, что нужно уезжать. Большую часть времени занимался самостоятельно.

Что касается трудоустройства, многие делают ошибку, выбирая Варшаву – там сложнее найти работу. На периферии у белорусских специалистов гораздо больше шансов и возможностей, хотя сложно назвать тот же Краков, Вроцлав или Гданьск периферией. В Польше нехватка квалифицированных кадров в системе здравоохранения, и в профессии много людей предпенсионного возраста, которых некем заменить. Зарплата врача на ставку без дополнительных дежурств «чистыми» в среднем выходит от 6 тысяч злотых (≈1557 долларов). В Минске до ковида моя средняя зарплата составляла 1100-1200 рублей (≈424-462 доллара). И нагрузки были гораздо выше: врач в отделении ведет около 20 пациентов, а в Польше всего 5-6 пациентов. Когда я рассказал польским коллегам о нагрузках на беларуских врачей, они сильно удивились. И спросили, как можно работать в таком режиме, ведь у врача не остается времени на самообразование, чтобы почитать какую-то дополнительную литературу, а в нашей профессии это очень важно.

Врачи все еще идут «голыми» на ковид, а надбавки все равно срезают

Весной 2020-го во время первой волны COVID-19 у белорусских медиков были хорошие надбавки к зарплате. Но сейчас их пытаются срезать всеми возможными способами, хотя ковид никуда не ушел, а люди продолжают работают в таком же режиме, как и весной. Большинство больниц Минска перегружены ковидными пациентами и оказывают только экстренную помощь. Хотя статистика по заболеваемости как занижалась, так и занижается, только еще в несколько раз больше. Правды людям никто не говорит. Наверное, наше правительство не думало, что все так затянется, да и в бюджете одни дыры – откуда брать деньги?

Кроме того, постоянное давление со стороны администрации. Надбавки могут снижать до максимально низких за отказ выписывать рекомендованные ведомственные издания, которые никому не нужны. Идут какие-то необоснованные поборы на тот же «Красный Крест», либо иные организации, членами которых коллеги не являются.

Но если раньше в добровольно-принудительном порядке собирали, условно, по два рубля с санитарок, по три – с медсестер и по четыре – с врачей, то в последнее время поборы начались чуть ли не ежеквартально.

Так вот «ковидные надбавки» выплачиваются медикам только за работу с пациентами с диагностированным заболеванием. То есть должен быть положительный ПЦР-тест или общая клиническая картина, подтвержденная рентгеном или КТ. Но сегодня, как правило, если ПЦР-тест отрицательный, ковид не диагностируют даже при типичной картине заболевания. Хотя раньше практически всех пациентов, которых мы завозили в инфекционку, «плюсовали». Возможно, дело в сомнительном качестве китайских тестов, которые закупили в больницы. Медики продолжают работать в среде повышенной опасности, но им за это практически ничего не доплачивают.

СИЗы врачам скорой помощи выдают только на выезд к пациентам с подтвержденным ковидом, если положительный ПЦР-тест. В противном случае, даже если у пациента полная картина (кашель, одышка, температура), бригада выезжает фактически «голой»: без нормальной защиты, в одних респираторах. Потом человека привозят в больницу, берут мазок – и, естественно, «плюсуют». Поэтому некоторые коллеги уже успели дважды переболеть ковидом, хотя раньше думали, если есть антитела – бояться нечего. Но как только пациенты стали поступать повторно, медики тоже стали болеть по второму кругу. И практика показывает, что во второй раз болезнь протекает намного тяжелее, чем в первый.

Ни одна вакцина не дает пожизненного иммунитета – риск заражения все равно остается, просто болезнь протекает в более легком виде. Российский «Спутник» особого доверия мне не внушает, хотя и была публикация в одном из авторитетных немецких изданий об эффективности этой вакцины. Но я как человек, который в свое время занимался вакцинами, могу предположить, что за любой публикацией могут стоять деньги.

Вакцинация – это ведь не только про безопасность, но и про бизнес. Разработать вакцину – совсем недешевое удовольствие. И если компания вложилась, понятно, что она ожидает, как минимум, вернуть свои деньги.

Но это только мои умозаключения. Я вакцинировался AstraZeneca. Из «побочек» – немного болела рука в месте инъекции, но это нормальная местная реакция после любой вакцинации. Эффективность этой прививки тоже сомнительна, ведь штаммы постоянно меняются – универсальной вакцины нет. Так что я это воспринимаю, скорее, как сезонную прививку от гриппа.

А белорусские медики сегодня остаются под ударом. Конечно, обеспечение больниц СИЗами стало лучше, чем весной 2020-го, но все равно напряжение сохраняется. И качество СИЗов оставляет желать лучшего. Защитные костюмы в Беларуси делают из обычного тонкого спанбонда, который имеет свойство рваться. Респираторы выдают под счет, и медикам часто приходится их покупать за свои деньги, либо использовать многоразово. Из-за этого обстановка во врачебной среде, мягко говоря, накаляется – все больше людей не соглашаются работать в таких условиях.

Показательный приговор

Я слежу за судьбой Артема Сорокина (анестезиолог-реаниматолог в БСМП, которого приговорили к двум годам лишения свободы за разглашение сведений о Романе Бондаренко – ред.). Это профессионал своего дела и просто порядочный человек, который отстаивал честь невинно убитого человека. Каждый из врачей, с большей долей вероятности, если бы оказался на его месте, поступил бы так же. Спустя неделю после ареста Артем говорил на камеру, что раскаивается в своем поступке, но если внимательно пересмотреть ролик, в его очках можно заметить отражение листа. То есть он читал по заранее написанной бумажке, понимаете?

Сейчас «власть» придумывает какие-то нелепые теории, будто у Бондаренко все-таки выявили алкоголь. Но любой медик подтвердит, что алкогольное опьянение можно определить только по анализу крови. Если в крови ноль промилле – это значит, что человек был трезв как стекло. В других биологических жидкостях алкоголь может сохраняться, но это не говорит о степенях опьянения. Основной критерий – только показатели крови. Даже сотрудники ГАИ, если сомневаются, либо человек отказывается «подуть в трубочку», отправляют на анализ крови – это наиболее точный метод исследования.

Конечно, во врачебной среде дело Сорокина широко обсуждается. Срок, который ему дали, просто не укладывается в голове, но это показательный приговор, чтобы другие боялись и лишний раз не высовывались. Но все это лишь усиливает напряжение внутри медицинского сообщества.

А увольнение Владимира Мартова (завотделением реанимации Витебской БСМП, который публично заявил о ЧП с отключением кислорода в реанимации, из-за чего погибли люди – ред.)! Вслед за ним стали подписывать заявления об уходе и другие медики. Это говорит о том, что врачебная среда солидарна.

Думаю, если посмотреть статистику увольнений, в январе 2021 года будет колоссальный рост. В разы больше, чем за аналогичные периоды последних трех лет. И сегодня репрессии в отношении медиков продолжаются, хотя и не так активно, как в августе или сентябре 2020-го. Но уже весна... И нет гарантий, что не будет новой волны репрессий и эмиграции.

«Посмотрите, какое презрение вызывают у белорусов люди в погонах»

Летом 2020-го многие поддержали протест, в том числе медики, несмотря на давление со стороны администрации. И я видел, сколько человек выходили на площади – это далеко не 20-30 тысяч, как преподносили государственные СМИ. Это были сотни тысяч людей. И то, что сегодня происходит в стране иначе как бандитизмом назвать нельзя. Военная форма полностью дискредитирована – посмотрите, какое презрение вызывают у белорусов люди в погонах. И этого презрения уже полная чаша, вопрос только – что станет последней каплей? Силовики это тоже понимают, но уже не могут уйти из системы, иначе окажутся на месте тех, кого они избивали еще вчера. Но среди них становится все больше и тех, кто подвергает сомнениям действия Лукашенко. Именно эти люди, несмотря на короткий поводок хозяина, устраивают сливы в BYPOL и ведут двойную игру. Они понимают, что диктатура не может существовать вечно. И готовят себе пути отступления при новой власти.

Но отношение общества к людям в форме изменить уже сложно. Я знаю случаи, когда силовикам отказывали в плановой медицинской помощи. Понимаете, до какой степени дошло презрение? Личное отношение становится выше профессиональной этики. И никакая администрация не в силах изменить это отношение даже путем запугивания – точка невозврата уже пройдена. И по-человечески я могу понять своих коллег. К ним за помощью приходят люди, которые должны защищать свой народ, а они избивают – какое должно быть отношение? Чего они ожидали?

То, что происходило на Окрестина в августе – это уму непостижимо. Людей превращали в синее месиво, издевались, пытали, а нам рассказывают, что народ сам себя разрисовывал синей краской. Иначе бы цифры статистики по обращениям с травмами и побоями были бы выше.

Но пострадавшие на протестах боялись обращаться в больницы, чтобы потом их не вычислили. И не зря боялись – все мы видели, как запустили конвейер судов над пострадавшим от дубинок ОМОНа. Хотя должно ведь быть все наоборот.

Поэтому врачи летом организовывали подпольные группы для оказания анонимной медпомощи – в какой цивилизованной стране это видано? Медиков даже на войне не трогают, а нам приходилось опасаться как за себя, так и за тех, кто нуждался в нас. Ведь были случаи, когда врачей избивали прямо на улицах при оказании помощи.

Нельзя постоянно жить в страхе и напряжении. Постоянно гадать: придут за тобой завтра или нет? Знать, что у твоих детей нет будущего в этой стране. Конечно, не хотелось бы, чтобы люди уезжали по политическим причинам, но к сожалению, реальность диктует другие перспективы. И тенденция будет только нарастать, если в стране ничего не изменится. Но даже если изменится, нам понадобится 15-20 лет, чтобы достигнуть европейского уровня жизни. У поляков на это ушло 40 лет – когда-то они были в такой же ситуации, как беларусы. Именно поэтому они так поддерживают и так переживают за нас – это и есть солидарность».