Стоит ли опасаться августовского взлета курса валют?

Резкий отток депозитов из банковской системы был для банков очень чувствительным.

Чем объясняется то, что Нацбанк выделил банкам менее 7% от запрошенных денег во время кредитного аукциона? Это новый кризис ликвидности? Почему уровень спроса взлетел даже выше августовского? Стоит ли опасаться августовского взлета курса? На эти вопросы специально для Myfin.by ответил старший научный сотрудник BEROC Дмитрий Крук.

Что произошло?

В среду прошел кредитный аукцион по поддержке ликвидности, на котором был установлен рекорд, заставляющий если не испугаться, то заволноваться. Дело в том, что банки попросилирекордные 3,7 млрд рублей, а Нацбанк и не подумал удовлетворять их запросы даже на десятую часть! Регулятор в итоге выделил всего лишь 250 млн рублей.

Любопытно, что даже в кризисный август регулятор был более щедр – тогда банки просили их поддержать на 2,5 млрд рублей. Очевидно, опасаясь краха рубля, уже заглянувшего в пропасть, Нацбанк тогда удовлетворил заявки примерно на треть – на 900 млн рублей.

Почему регулятор в этот раз практически полностью проигнорировал просьбы банков, и почему они попросили так много – даже больше, чем в «пожарном» августе? В стране новый кризис ликвидности? Эти вопросы журналисты адресовали финансовому эксперту страны, Дмитрию Круку.

Зри в корень – закредитованность госсектора

– Произошедшее можно объяснить тем, что Нацбанк продолжает бороться с инфляцией зажиманием ликвидности, поэтому и дал только 250 млн рублей или меньше 7% от всех заявок.

А огромный спрос объясняется в первую очередь тем, что Нацбанк поддерживает уровень ставок, сейчас не соответствующий рыночному, который существенно выше.

Для чего Национальный банк это делает? Ответ прост – для поддержки госпредприятий. И большой разницы нет – это собственная инициатива регулятора или же на него оказывается давление, следствием которого является такое положение.

Почему Нацбанк поддерживает госпредприятия тоже понятно – потому что многие выданные им кредиты напрямую привязаны к ставке рефинансирования. И ее повышение – это дополнительные затраты на обслуживание долгов как самих предприятий, многие из которых (БМЗ – свежий громкий пример) и с этой нагрузкой не справляются, так и для бюджета, который часто превышает соответствующий процент на расходы.

Именно это было ключевой причиной того, что ставка рефинансирования не была повышена и были проигнорированы инфляционные показатели последних месяцев.

В итоге сейчас Нацбанк вынужден зажимать ликвидность, а банки, что естественно при таком уровне ставок, хотят получить больше денег.

Понуждение к кредитам

Стоит ли опасаться августовского развития событий на валютном рынке?

– Тогда регулятор боролся с попытками банков спекулировать на валютном рынке, сегодня ситуация иная. Нацбанк зажимает ликвидность чтобы хоть как-то воспрепятствовать росту инфляции. Это сам по себе достаточно архаичный механизм управления ликвидностью, но Нацбанк от недостатка выбора пришел к такому механизму, у которого (по его мнению) нет альтернатив.

В итоге регулятор при имеющихся ограничениях хоть как-то пытается удержать разогнавшуюся инфляцию, уровень которой он проигнорировал при принятии недавнего решения по ставке рефинансирования.

То есть банки просят денег не потому, что их мало?

– Дело в том, что банки понуждают активно выдавать кредиты, по крайней мере компенсировать возвращаемые, чтобы кредитная задолженность не сокращалась. При этом резкий отток депозитов из банковской системы был для банков очень чувствительным, и в результате в создавшихся условиях они свои кредитные портфели вынуждены не то что не наращивать, а зажимать.

Но от них требуют иного.

А так как госбанки по-другому действовать не могут, то в этой ситуации абсолютно логично обращаются к Нацбанку за дополнительными деньгами. С ликвидностью у большинства банков на самом деле ситуация по-прежнему очень напряженная.