Страна с раздвоением личности

Россия, кряхтя, отползает в полувыдуманное прошлое.

В юности я прочел много антиутопий. И до сих пор почему-то помню, что 451 градус по Фаренгейту — это температура, при которой горит бумага, помню, зачем строился космический корабль со странным названием «Интеграл», и почему провалилась попытка его захвата, помню, для чего жителям дивного нового мира напиток с названием «сома», помню, чем кончилась война с саламандрами, помню, что Океания всегда воевала с Остазией.

Потом это увлечение прошло — потому что прошла юность. К авторам претензий нет, люди выдающиеся, и в психике человеческой умеют покопаться, и с фантазией у них порядок, и правильные места для правильных слов они тоже находят, а ведь в этом и заключается тайна литературы. Но все равно есть некоторое однообразие в этих страшных снах про мир тотального контроля. И со временем — как любое однообразие — оно начинает утомлять.

Потом все больше цитат из этих читаных в юности книжек стал я замечать вокруг. В жизни, в газетных строках, в выступлениях (стонах и воплях) людей из телевизора. И не я один — если бы только я, все можно было бы списать на излишнюю мнительность, но увы, увы. Потом и вовсе банально стало говорить, что мы вдруг оказались внутри романа Оруэлла. Или Хаксли. Или Замятина. Да хоть Сорокина — вставьте фамилию по вкусу.

Но штука в том, что нет ведь, не оказались. С одной стороны, в редакции издания, для которого я сейчас пишу этот текст, на днях был обыск. С другой — издание пока живо, текст вы читаете, все, вроде бы, в норме. Строем заставляют ходить и петь патриотические песни только бедных детишек из Юнармии, но отпев и отмаршировав, они снимают форму и превращаются в обычных, нормальных детишек. И не донос на папу-либерала бегут писать, а занимаются обычными детскими делами. В том числе и в интернете, которого так боится великий вождь, тот самый, о чьей мудрости и подвигах им регулярно рассказывают политруки. Но ведь их-то интернет совершенно не пугает. Они в нем живут.

Страна, кряхтя, отползает в полувыдуманное прошлое, государство обещает наказывать (и временами наказывает) за честные слова о невыдуманном прошлом. Но при этом в книжных магазинах полно книг с этими самыми честными словами. Желающих читать книги, говорят, не так уж и много, хотя это спорный вопрос, но возможности читать определенно есть.

В столице вот-вот откроется модная книжная ярмарка. Администрация ярмарки вычеркнула из списка мероприятий презентацию книжки Киры Ярмыш, пресс-секретаря Алексея Навального. Но сама книжка будет свободно продаваться. Ярмыш, правда, на ярмарку прийти не сможет — она под домашним арестом по выдуманному «санитарному делу». Как и еще пара десятков человек. Но десятки их коллег — на свободе. Многие тысячи сторонников — тоже на свободе и даже в относительной безопасности.

Вокруг — весна, вокруг нормальная жизнь, люди не стоят с оловянными мисками в очередях за порцией нормы, а сидят в красивых кафе, и в бокалах что-то плещется, и трогает робко мальчик за руку девочку, и девочка розовеет. Возможно, они при этом говорят об ужасах кровавого режима. А возможно — о новом альбоме какого-нибудь странного мужчины с татуированным лицом.

И даже представители самых отсталых слоев населения, то есть люди, которые до сих пор зачем-то смотрят по телевизору новостные программы и пропагандистские ток-шоу, послушав все, что им телеведущие расскажут про ужасы интернета, переполненного детской порнографией, призывами к самоубийствам и прочей наркоманией, полезут — как дети, буквально, — перед сном в интернет, чтобы понаставить друг другу «классов» в «Одноклассниках», поискать любви на профильных сайтах, или, допустим, рецепт пирога с яблоками. Или просто — чтобы ролик про котят посмотреть на страшном YouTube, где так безжалостно унижают враги России их любимого Владимира Соловьева. И неведомого им Антона Красовского (счастье, впрочем, Антона, что они про него не знают, он бы им не очень понравился). Воспользуются, то есть, всеми возможностями, которые предоставляет человеку нормальный, свободный, открытый мир.

Не сочтите сказанное выше за апологию режима. С режимом все настолько понятно, что даже и рассуждать об этом давно не интересно. Все хорошее, что здесь еще почему-то есть, представляется как раз случайностью, результатом недосмотра или недоработки. Странно, что есть этот вот сайт, книжные магазины с нормальными книгами, интернет с роликами про котов и про заплесневелые дворцы, и даже уютные кафе выглядят как-то вызывающе.

Логичнее было бы всем ходить в одинаковых серых робах, днем драться в очередях за скудную пайку, а ночью сочинять донос на соседа по бараку в надежде, что его сошлют куда-нибудь подальше, в Мордовию или на небо, и станет в нашем бараке чуть просторнее. Как-то так и должна ведь в идеале выглядеть наша суверенная Россия.

То есть, я не режим хочу защитить (честно, не хочу). Я хочу поделиться ощущением смутного беспокойства: тяжело жить в стране с ярко выраженным раздвоением личности. Считайте меня легкомысленным оптимистом, но я искренне верю, что большинство сограждан — люди абсолютно нормальные, и только телевизионный навоз, потребляемый в неограниченных количествах, немного испортил их. Но ведь как-то вредно для психики постоянно находиться в ситуации раздвоения. Хотя бы из инстинкта самосохранения должен вырасти естественный протест.

Кстати, я думаю, что строители счастливой путинской России тоже эту ненормальность чувствуют. И вопрос только в том, что случится быстрее — они ли приведут страну к единому антиутопическому стандарту, обрядят в серое и закрасят все яркие пятна, раздражающие глаз, или все-таки тяга к человеческой жизни уберет все то, что человеческой жизни мешает.

Есть, правда, еще вариант, что это я сошел с ума, остатки человеческого в России мне только грезятся, а на самом деле все давно уже как в книгах, которые мы с вами в начале вспоминали. Но этот вариант отбрасываю — слишком плоский сюжетный ход. Избитый, заезженный, неинтересный.

Иван Давыдов, «МБХ медиа»