«Куплю лекарства — не хватает денег к автолавке выйти»

Как живут и на что тратят пенсионеры в белорусской глубинке.

Чтобы изучить жизнь каноничного белорусского пенсионера, мы отправились далеко за МКАД — в Мядельский район, в деревню, где теперь обитают одни старики, которые остались наедине с нынешней холодной зимой. Чем они живут и на что тратят деньги? Хватает ли им на жизнь и помогают ли они детям? Или, наоборот, дети помогают им?

«Мы уже наведывались в Мядельский район, чтобы поговорить с местными жителями про зарплаты и работу. Теперь мы уехали чуть в сторону от райцентра, в глухую деревню Ельница, которая находится вдали от дороги. Судя по цифрам на сайте райисполкома, здесь живет 15 стариков, а работающих сельчан нет вообще. Летом приезжают дачники — и тогда деревня оживает. Жизнь вскипает строго по расписанию — и точно по такому же распорядку останавливается», — пишет onliner.by.

Главное событие в жизни Ельницы случилось недавно: здесь положили асфальт, и теперь пылища на дороге не поднимается столбом от ветра. События чуть меньшего масштаба случаются, когда в населенный пункт заезжает автолавка — тогда жители идут к машине за «прысмачками». Сейчас деревня до самого лета спит мертвецким сном, и только собаки во дворах намекают на присутствие жизни в Ельнице. Но как только к деревне подъезжает машина, местные жители выглядывают из хат, чтобы рассмотреть гостей: для них появление незнакомцев — тоже новость.

Хаты с наглухо заколоченными ставнями, не подающие признаков жизни, здесь чередуются с добротными домами, где еще есть хозяева. Они и расскажут нам о своей жизни на пенсии.

— Мы вдвоем с мужиком здесь живем. Ему 86, и мне 86. Ну как живем? Дети приедут, снег раскопают, расчистят, дрова поколют, воды достанут. Они все тут, недалеко живут: в Сватках, Буслово и Осово. Ну так на жизнь и нечего обижаться. Дай бог! Пенсии деду 570 рублей платят, а я 400 получаю, потому что всю жизнь болела… И сердце барахлит, и дочку через живот доставали, и камни вынимали. И не так, как сейчас, а резали! Все мои младшие сестры поумирали, хоть и здоровее были. А я все путаюсь… Вот померила давление и вышла прогуляться. Может, легче станет и ноги не будут так болеть. Как теплее, я каждый день гуляю вот тут, возле хаты. А сегодня ветер, так сейчас уже греться пойду.

Когда-то давно я работала в школе уборщицей, а дед мой — в магазине. А потом лесником устроился и из лесничества на пенсию пошел. А я болела и хозяйство смотрела. Гнилая и живу до сих пор. А те, кто здоровые были и на работу ходили, все поумирали…

Живу ж… И на жизнь нечего обижаться! С дедом на двоих почти 1000 рублей пенсии выходит. Нормально… Ну, дети приедут, таблетки привезут — так на них половина пенсии и уходит. Дед пьет рано и вечером, а я их ночью могу и 15 выпить, чтобы только легче стало. И от давления, и от сердца, и ноги крутит так, что не знаю, что и делать… Вот отдашь на лекарства, так денег и не хватает. Я же детям не говорю, что у меня в последние дни до пенсии не с чем к автолавке выйти. Где ж я им скажу? Что ж они, за свои «грошы» мне таблетки покупать будут?

Внуков у меня шесть и правнуков семь. Приедут — ну как же их отправишь и копейку не дашь? Кто первый приедет, тот больше и получит. А кто после, тому уже что останется.

Автолавка приезжает два раза в неделю, так мы идем продукты купить. Вроде и купишь мало, а 50 рублей уходит. Кофе я пью раза два в день, йогурты каждый день, сырки — всякое покупаем. А так супы деду готовлю, потому что у него зубы вставлены, а бывает, что и сало ему в печи сварю. Дети иногда что-то вкусное привозят. Съешь — то давление возьмет, то живот скрутит. Говорю: «Лучше вы не везите». Но у нас и пряники на столе лежат, и конфеты всякого сорта. Как приезжают в гости, так дед сразу в сумку: «А что вкусного привезли?» Как дитя малое!

Обижаться нам не на кого. Не знаю, как там молодым живется… А наши дети работают. Никто не скажет, что не хватает, и денег не попросит у бабы. Как-то же живут…

— Я родилась здесь, но живу в Молодечно. Мне операцию на голову в том году сделали, а сейчас муж от коронавируса умер — и я у зятя и дочки попросилась на родную земельку. Буду гостить тут у брата, а как захочется — уеду обратно в город в свою двухкомнатную квартиру. В мае вступлю в наследство, но, может, эта квартира и внуку женатому будет. У меня одна дочка, так она за Молодечно живет, в двухэтажном коттедже возле озера. Хорошо устроилась!

Пока я была недвижимая, дочка с зятем меня смотрели. Но сейчас меня как-то сюда тянет. Как здесь хорошо! Я намного здоровее себя чувствую: в Молодечно только стою и в окошко смотрю, а здесь прямо не могу, как хорошо. Все родное — каждый кустик, каждая травинка!

До пенсии я в теплицах в зеленопарковом хозяйстве 38 лет отработала. Теперь у меня нормальная пенсия выходит — 445 рублей. Достаточно! И продукты купить получается, и сама кое-что выращивала. После операции мне нельзя сгибаться, но я все равно за ягодами здесь ходила. Дочка с зятем за это на меня так ругались!

Когда муж был живой, так он 585 рублей получал. Предостаточно было! Еще и излишки оставались, и «далярчик» можно было купить какой. А сейчас у меня тут брат-холостяк на пенсии и работать продолжает, так я за его счет живу. Не хватит — так мы немного в его зарплату влезем. А карточка с моей пенсией у дочки лежит: пускай что хочет, то и делает. Я сразу сказала: «Вы меня все равно хоронить будете, так что пускай все у вас остается».

Сюда автолавка приезжает, обслуживают культурно очень. И все тут есть, что угодно! Вчера я вкусненькое себе купила: сырочки белорусские, вафельки, шоколадочку. Прысмачки! А еще колбасок-сарделечек копчененьких, хлебушек, батончик, булочки — все, что душа желает. И готовить я люблю — драники, капусту кислую с бульбой в мундирах в печи. Все разопреет, капусточка ароматная. Очень хорошо!

По мужу скучаю, молодые люди… Коронавирус его унес, хоронили в черном пакете. За неделю сгорел… Теперь одной в Молодечно жить не хочется. Что я там буду делать на четвертом этаже? А здесь я аж в конец деревни зайду. Часа полтора по свежему воздуху гуляю — потом так сплю хорошо!

— Слава богу, мои детки! До конца жизни нашей, чтобы еще нам жить и песни петь! Зарплату дают, пенсию платят вовремя. Детки и внуки у меня не обиженные ни богом, ни властью. Внук выучился, милицейскую академию окончил и теперь в Смолевичах работает в ОБЭПе. Зарплата хорошая. Ну сами знаете, как в милиции. Поставили на очередь — квартиру получил, обстроился. Только что папа его совсем молодой умер: 43 года было. Шел по улице, повалился — и все… Внученька на программиста выучилась и в Минске работает, деньги получает неплохие. Так нам старым живи и песни пой!

Дочка здесь недалеко, в Кривичах живет — приезжает часто, навещает. Да и мы к ней ездим. У нас машина есть своя: дед 40 лет шофером проработал. А я кладовщиком трудилась. Пошла на первую работу посудомойкой, потом — в столовую официанткой, дальше — в торговлю. А потом сюда переехали, потому что у меня мать осталась одна. А раньше все на хуторах жили, так мы дом переносили в деревню. Ну и директор предложил в колхоз перейти — дед пошел шофером, а я — кладовщиком. Пенсия теперь хорошая: на двоих 1164 рубля выходит. То и детям еще помочь хватает. А кто им еще поможет?

Молодые мы лентяями не были: и скот растили, и свиней. И себе хватало, и на продажу. Ну теперь живем и помогаем, чем можем. И дети у нас не балованные, слава богу.

Автолавка приезжает два раза в неделю, а еще и минская бывает. Но мы до автолавки не ходим, потому что она здесь не останавливается, а едет аж туда, в начало деревни. А я не могу далеко ходить, потому что с палочкой. Так машина ж есть, мы сядем и в Кривичи в магазин съездим — накупляем там и молоко, и сметану, и творог, когда и колбасы захочется, хоть и свою делаем. Как поедем, так и 20 рублей потратим, а когда и 17, а когда и больше, если шикануть захочется. Заныканные не живем, потому что в молодости пьяницами и гультаями не были.

Теперь у меня дед поваром. И суп готовит, и блины драные печем, и котлеты, и курицу. Плохо мы не питаемся! А молодых в деревне и не осталось. Старые все поумирали, а кто помоложе — все в город поехали. Ну а мы пока, слава богу, так-сяк сами справляемся. У нас и банька своя, и кабаны есть, и машина техосмотр прошла, и дрова покупаем. Договоримся про лесовоз — так рублей 150 и заплатим. А дед пока сам еще порежет и поколет.

На что «грошы» уходят? Ну в основном детям же даем. Внук Андрей строился — надо помогать. Внучка Настенька училась — давали ей деньги и на еду, и мелочь какую. Вот и на лекарства тоже надо, они ж сейчас дорогие стали. Но живем, слава богу, тут нечего и говорить!

— Я всю жизнь проработала, а теперь старуха уже. Двое детей у меня: один в Минске, а второй в Мяделе. Тот, что в столице, реже приезжает, потому что у него работа в милиции тяжелая. А старший в СИЗО трудился, пошел на пенсию в 47 лет, а теперь подрабатывает в «Зубренке». Но приезжают, помогают. Мужик мой умер почти три года назад, так что теперь одна… Дом я на сыновей переписала — будут на дачу приезжать. Звали к себе жить, но еще рано. Дай боже, в своей хате!

Еще, слава богу, кур держу, собачку, котика — вот такое у меня хозяйство. Была и на операции три года назад — колено мне тогда делали, сустав меняли. А теперь хожу потихоньку с палочкой. Кто поможет — воды принесет, дрова поколет. Автолавки приходят, пенсии дают 450 рублей, слава богу. Может, кому и мало, а мне хватает. Покупай что хочешь и ешь что хочешь. Я беру и не считаю. Всего мне хватает, и у детей не прошу. Еще и их поздравлю с днем рождения. Когда 100 рублей дам на праздник, когда 50. Ну… Не дорог обед, а дорог привет.

Так и живем, хлеб жуем. Посадим пять соток бульбы вместе с сыновьями. Раньше и кони были, и коровы, а теперь уже все… Дети кричат, что не надо и пять соток сажать, а мне хочется. Своя бульба, не покупная. А подумавши, сколько на все денег нужно, так купил два-три мешка — и хватит.

В автолавке я обычно хлеб, молоко, творог беру. Когда захочется, колбаски или сладенького. И продукты, и фрукты, и кефир, и яйца, и голубцы. А мне главное — бульба, мясо и молоко. А что еще старым надо? Главное, чтобы тихо было на земле и войны не было. Все!

Хватает нам от и до. Ну на лекарства много уходит — так а кому я буду жаловаться? Отдаю и отдаю. Кто мне добавит? Можно жить. Главное, что ложимся тихо и встаем тихо. Главное, чтобы в окно не постучали, двери не ломали, в хату не лезли. А что, если дойдет? Всякое может быть. Мы ж газеты читаем: как дачники на зиму уедут — то там хату обдерут, то двери выломают. Всякие люди есть.

Мы уже свое прожили. Главное, чтобы дети и внуки жили. А детям всего хватает. Одно только просим: чтобы тихо было, — а с голоду не умрем. Пенсию получаем ежемесячно. Теперь собаки лучше едят, чем раньше люди ели.