Победа рядом

Народ – это океан, его не высушить.

В августе прошлого года я писала статью для немецкого журнала Stern. Срок сдачи текста - 11 августа, вторник. А выйти журнал должен был в четверг, 13 августа.

Накануне выхода номера, в тот удивительный день, когда после трех дней и ночей кромешного ада на площадь возле Комаровского рынка вышли женщины в белом, из тюрьмы на Окрестина начали освобождать людей, а милиция и ОМОН внезапно исчезли с городских улиц, мне позвонили из редакции и сказали: «У тебя тут последний абзац про необходимость жестких санкций. Давай мы его уберем – номер выйдет завтра, а к завтрашнему дню у вас, похоже, все закончится. Лукашенко до завтра не продержится».

Тогда всему миру казалось, что еще день – и все. Если не 13 августа, то уж 16 – режим точно рухнет. Или, по крайней мере, 23 августа. Ну уж к осени белорусы гарантированно будут свободны. Потом казалось, что нужно продержаться еще месяц. Или два. Или до весны. А теперь у многих одновременно с весенним авитаминозом появилось безнадежное ощущение того, что, как в фильме «День сурка», эта зима никогда не кончится. Вот и День Воли не собрал стотысячное шествие, и снова больше полутысячи задержанных в конце прошлой недели, и суды идут по-прежнему, и приговоры выносятся исключительно обвинительные. Будто бы мы все застряли в какой-то капле смолы и начинаем застывать вместе со смолой.

Понятное ощущение. Мне тоже в августе казалось, что осталось еще совсем чуть-чуть и что счет идет даже не на дни, а на часы. А потом много раз хотелось плакать, и чувство безнадежности появлялось всякий раз, стоило позволить себе «снять доспехи». Да и мир постепенно возвращался от напряженного «ну что, они победят?» к обычному, слегка приправленному равнодушием обыденности сочувствию: ну да, ребята, не получилось, но вы не сдавайтесь, а мы пока займемся своими делами.

А мы, собственно, и не сдаемся. И это – главное. За последние месяцы я поняла простую и важную вещь: мы имеем полное право и поплакать, и поныть, и почувствовать себя усталыми и разочарованными. Это – совершенно нормально. Более того, это не влияет на наши действия и не мешает нашей будущей победе. Люди и народ – это вовсе не одно и то же. Отдельно взятые люди могут позволить себе усталость, болезнь, отпуск, депрессию – все, что угодно. Более того, они смертны. А народ – бессмертен. Он все равно победит.

Человека можно остановить. Его можно упрятать в тюрьму, запугать, выдавить из страны. Убить, наконец. Но остановить народ невозможно. Потому что народ – это океан. Он неиссякаем, и высушить его невозможно.

Если в океане высохнет одна капля, или сотни, тысячи, мириады капель – он не перестанет быть океаном, не превратится в затхлый пруд, не застынет вечным льдом. Он все равно останется грозной стихией, обуздать и подчинить которую не под силу никому. Океан помогает тем, кто его уважает. Но беспощадно уничтожает тех, кто считает, будто может с ним справиться. Океан сильнее человека. И народ сильнее человека, нравится нам это или нет.

Народ не бывает усталым или энергичным. Народ не бывает плохим или хорошим. Народ не бывает умным или глупым, сильным или слабым, правильным или неправильным. А главное – народ всегда побеждает.

Для этого необходимо только одно условие: люди – те самые, со своими проблемами, недостатками, усталостью и весенним авитаминозом, - должны почувствовать себя народом. В нашем случае задача была несколько сложнее: осознать себя белорусами и почувствовать себя народом. Мне кажется, нам это удалось. Значит, удастся и все остальное. Весна наступила. Цой жив. Победа рядом.

Ирина Халип, специально для Charter97