«Остановился весь Минск»: как 100 тысяч заводчан вышли на Площадь

Уникальные кадры юбилейного события.

В 1991 году, 30 лет назад, в Минске в апреле-мае прошла серия многотысячных митингов рабочих. Они начались внезапно 3 апреля в ответ на резкое увеличение цен — на 65−70%. Численность митингов доходила до 100 тысяч человек. На площадь Ленина, сегодняшнюю Независимости, рабочие приходили прямо в робах и касках, причем с МАЗа, тракторного и подшипникового завода шли в центр города просто по проезжей части.

Сегодня tut.by впервые публикует уникальные фотографии известного белорусского фотографа Сергея Брушко. На них — события весны 1991 года. Также журналисты записали воспоминания участников тех самых митингов.

На улицы вышли из-за повышения цен на продукты

Стихийные митинги рабочих в Минске начались 3 апреля 1991 года на Минском электротехническом заводе имени В.И. Козлова. В этот же день на улицы вышли рабочие завода автоматических линий, который находился через дорогу от электротехнического, и завода шестерен. Рабочие митинговали в районе улицы Козлова, на пересечении улиц Уральской и Долгобродской. Там же они остановили трамваи и залезли на них. На площади Ленина в этот день акций протеста не было.

Геннадию Быкову сейчас 63 года, в 1991 году было 33, он работал на заводе автоматических линий шлифовщиком.

— В то время в Советском союзе повысили цены. Килограмм свинины стоил 2 рубля, а говядины — 1 рубль 80 или 90 копеек, а стал стоить 10 рублей. То есть цены выросли в пять раз! 3 апреля я пришел на работу, и у нас было собрание по созданию рабочего союза, на котором присутствовали около 30 молодых, но опытных работников, под молодыми я имею ввиду людей от 30 до 40 лет. И тут к нам забегает кто-то из знакомых и говорит, что электротехнический завод перекрыл улицу, по которой ходят трамваи. Это участок от сегодняшнего проспекта Независимости в сторону Тракторного завода. На нашем заводе тогда работало около 4200 человек, из них в первую смену — около 3 тысяч. И мы решили, что тоже выходим на улицу. Все произошло стихийно. Я потом долго думал, почему первым вышел электротехнический завод и пришел к выводу: там очень много работало женщин. Ведь это интенсивная кропотливая монотонная работа. И вот женщины пришли 3 апреля на работу и стали обсуждать повышение цен. Основная масса советских мужчин приносила зарплату домой и отдавала жене, поэтому женщины лучше понимали ситуацию с ценами. И вот они пришли в цеха и стали возмущаться, а начальник цеха им и говорит: что вы тут шумите, идите во двор. Они вышли во двор, туда стали собираться рабочие из других цехов — в итоге все оказались на улице и перекрыли ее.

Фото: tut.by

Геннадий Александрович говорит, что долго думал над противоречением: цены поднялись во всем Советском союзе, но на улицу вышли почему-то белорусы, хотя наша страна считалась заповедником коммунизма.

— И я пришел к выводу: у нас мясо и колбаса по 2 рубля были в продаже, а в других странах Советского Союза — кроме, возможно, стран Балтии — этого не было. Люди там уже давно платили по 10 рублей за килограмм мяса на рынке, а в магазинах были кабачки и рыбные консервы. Вторая причина — период горбачевской гласности, это был праздник неповиновения. Тогда была относительная демократия, фракция БНФ уже была в парламенте, репрессий не было — вот и произошли эти события.

Геннадий Александрович вспоминает, что 3 апреля к ним на переговоры приехали заместители председателя Совета министров БССР Вячеслава Кебича.

Как заводы шли на площадь

4 апреля, вспоминают участники тех событий, «остановился весь Минск». Рабочие с заводов вышли на площадь Ленина, нынешняя Независимости. Они шли маршем со своих рабочих мест. Например, рабочие Минского автомобильного завода шли колонной по Партизанскому проспекту к Дому правительства.

Фото: tut.by

— 3 апреля я работал во вторую смену, — вспоминает экс-слесарь механосборочных работ МАЗа Михаил Маринич, — Проснувшись утром 4 апреля, пошел в магазин и узнал, что на площадь идет автозавод. Я побежал к ним и присоединился к колонне. На площади Ленина мы встретили с десяток милиционеров, у одного из них был большой мегафон, сейчас, наверное, такие и не выпускают. Я говорю: «Дай сюда — разговаривать с народом будем!» И милиционер отдал мне мегафон. Мы залезли на трибуну возле памятника Ленину и начали митинговать.

Михаил Митрофанович вспоминает, что на площадь также подогнали усилительную машину с микрофоном и к протестующим вышел Вячеслав Кебич.

— Запомнилось, как он подошел к микрофону и вместо того, чтобы сказать протестующим «здравствуйте!» или «внимание», начал говорить «алё, алё», как в телефон.

В тот день прямо на площади избрали инициативную группу по созданию стачкома МАЗа.

— Нам сказали, что есть возможность выступать по телевидению. На телевидение попал от МАЗа я, Гена Быков, Георгий Мухин и депутат Верховного совета Сергей Антончик. Эфир на телевидении рабочим предоставили на постоянной основе и мы там рассказывали про ситуацию в коллективах, о том, чего требуем.

В дальнейшем Геннадий Быков, Георгий Мухин и Сергей Антончик станут сопредседателями Минского стачечного комитета.

Фото: tut.by

Сергей Баранов весной 1991 года работал мастером механических мастерских Минского метрополитена.

— Помню, как мне на рабочий телефон в каптерку позвонил товарищ, работающий на тракторном заводе, и сообщил, что тракторный вышел. Я собрал всех, кого мог, в курилке и сказал, что мы не должны быть в стороне. Настроения у рабочих были разные: 60% на 40%. 40% сказали, что надо работать, что им и так хорошо. Но после обсуждений они приняли сторону желающих пойти на площадь Ленина, и мы строем, как в армии, в своей рабочей одежде пошли. Нас было человек 20, но по дороге к нам присоединилась колонна механиков и обслуживающего персонала из депо. На площади люди хлопали, выкрикивали лозунги. Через часа два-три как-то постепенно начали расходиться. Мы тоже пошли на работу переодеваться, но знали, что работать не будем. Обратно шли с ощущением победы, потому что никто нас на площади не разгонял. Мы прокричали свои требования, не вышли на работу — душевный подъем был у всего коллектива. На работе нам сначала собирались засчитать этот день за прогул, но потом передумали.

Фото: tut.by

Александр Евдокимчик весной 1991 года был наладчиком токарных автоматов на Минском подшипниковом заводе. Он вспоминает, что 4 апреля представителей совета трудового коллектива собрали в актовом зале.

— Говорили, что некоторые несознательные элементы проявляют активность, поставили нас в известность и мы вернулись на рабочие места. Буквально в течение часа по корпусам пронесся клич, что МАЗ пошел. Через некоторое время перед проходной нашего завода собралось, мне трудно оценить, но точно больше тысячи человек. И мы как были в робах, так и пошли в сторону площади Ленина. После митинга, возвращаясь в робе на работу, в метро не хотели пропускать, но люди заступились — и пропустили.

Военные несли службу без дубинок и отдыхали в Совмине

Фото: tut.by

Вячеслав Баловнев весной 1991 года служил срочную службу в войсковой части 5448 в Минске. Во время митингов он стоял в цепи милиционеров на площади Ленина.

— Наша воинская часть обеспечивала охрану общественного правопорядка при проведении массовых мероприятий, при патрулировании города. В апреле 1991 года я был солдатом второго года службы. Нашу часть подняли по тревоге, мы надели обмундирование. Я даже помню, что тогда командир части сказал, что к своему народу мы со щитами и мечами выходить не можем. Поэтому мы несли службу без дубинок. Никаких столкновений или агрессии со стороны народа не было. Мы стояли лицом к ним, они лицом к нам. Мы понимали, что это наши отцы и матери и что люди пришли выразить свое недовольство: из-за повышения цен люди просто не за что было себе что-то купить. Все эти дни митингов мы дежурили так: час стоим — час отдыхаем. Отдыхали в здании Совмина на втором этаже, сидели на полу в коридорах.

Вячеслав вспоминает, что рабочие приходили на митинг примерно в 10 часов утра — сначала шли на завод, а потом колонной на площадь. В районе обеда люди расходились.

С 4 апреля митинги на площади Ленина стали постоянными. Михаил Маринич вспоминает, что там на трибуне был свободный микрофон — выступали рабочие, депутаты.

— 5 апреля МАЗ не работал и каждое подразделение завода проводило собрание по избранию стачкома цеха и одного представителя в стачком завода. Меня избрали представителем от цеха, — говорит Михаил Митрофанович.

Стачкомы стали образовываться и на других предприятиях. Был создан минский и республиканский стачечный комитеты. Сначала требования, которые выдвигали рабочие, были экономическими: повысить зарплату, пенсии, провести компенсации и доплаты к зарплатам из-за роста цен. Однако потом появились и политические: например, вывести парткомы с территории предприятий.

Михаил Маринич говорит, что рабочие МАЗа требовали выдавать им майки, носки — и вначале это все выдавали.

— Вам было не страшно? — спрашиваем у Геннадия Быкова.

— Страха не было, у нас с милицией был полный контакт. Стачком объявлял забастовку, выставлял требования, чтобы не продавался алкоголь в магазинах. Была дисциплина.

— А страха, что уволят с работы, не было?

— Не было. Стачкомы пользовались авторитетом на предприятиях. Туда избирали лучших людей от каждого цеха.

Митинги рабочих стали общенациональными, стачкомы были не только в Минске, но и в Молодечно, Борисове, Солигорске, Лиде, Орше. В Орше рабочие перекрыли железнодорожные пути.

Но были и несогласованные моменты: например, Геннадий Быков вспоминает ситуацию когда минский стачком объявил забастовку, а на МАЗе работали.

— Я приехал за полчаса до первой смены и прошел к ним на завод, выступил в цеху перед рабочими. В итоге цех остановился, выстроился и пошел колонной на площадь Ленина. Мы идем, а перед нами выходит колонна от тракторного завода на Партизанский проспект и каждый цех несет табличку: первый литейный, второй литейный… У последних мы табличку забрали, перевернули, женщины дали мне помаду и я написал большими буквами «МАЗ» — и впереди колонны пошел человек с этой табличкой.

Михаил Маринич говорит, что были дни, когда на площадь выходил только один МАЗ.

По итогу митингов, которые проходили и в апреле, и в мае, и переговоров с правительством, удалось добиться решения многих экономических моментов. Однако, наши собеседники говорят, что зарплаты хоть и поднимали, не всегда это было пропорционально росту цен.