Как протестующие в Мьянме разрушают экономику хунты

Речь идет о масштабном ненасильственном протесте, в который включаются все больше людей.

В Мьянме экономика буквально на глазах разваливается. Причем этот процесс носит не столько стихийный, сколько осмысленный и почти целенаправленный характер. Вот только у этой осмысленности нет единого центра управления, что позволяет предполагать о сетевом сознательном протесте населения, которое бойкотирует все мероприятия военной хунты, включая и ее попытки хоть как-то наладить экономические процессы.

При этом террор, осуществляемый армией (Тамадо) носит во многом бессистемный и хаотический характер, что дополнительно стагнирует экономическую жизнь. Буквально вчера военные расстреляли корпоративный микроавтобус, в котором погибла в результате обстрела гражданка Южной Кореи — служащая Shinhan Bank в Янгоне. Крупнейший контейнерный перевозчик A.P. Moller Maersk временно приостановила офисные и складские операции в Мьянме с начала марта и по сей день, чтобы "обеспечить физическую безопасность и психическое здоровье" своих сотрудников. В результате контейнерные операции в портах Мьянмы сократились на четверть.

В марте еженедельные показатели экспорта и импорта Мьянмы рухнули на треть об обычных. Nikkei Asian Review в обзоре о событиях в Мьянме указала, что по результатам замеров Google Maps о мобильности людей за конец марта установлено, что пешеходный трафик по всей стране по сравнению с базовыми показателями до коронавируса снизился на 85% в категории "розничная торговля и отдых" и на 80% в категории "рабочие места". Сразу после переворота падение составило 30-40%. В конце марта доля трафика в категории "жилые дом" выросла примерно на 20–30% по сравнению с базовым уровнем, поскольку все больше людей оставались дома.

Фактически речь идет о масштабном ненасильственном протесте, в который включаются все больше людей. Уличные акции протеста подавляются с беспримерной жестокостью, но бороться с массовым отказом от работы и распадом экономики хунта не в состоянии. Проблема усугубляется тем, что страдают бизнес-интересы самой военной верхушки, которая владеет примерно третью всей экономики.

Нужно отметить, что подобная стратегия действий для народа Мьянмы не в новинку. Именно так в середине 20 века началась масштабная борьба с колониальной администрацией — через бойкот и отказ от любого сотрудничества с ней. Аналогии вполне уместны, так как военный режим Мьянмы — это реинкарнация колониального гнета, только теперь роль колонизаторов-иностранцев исполняют национальные неоколонизаторы, рассматривающие страну в качестве своей кормовой площадки. Нам это хорошо знакомо — путинский режим тоже подпадает под определение неоколониального, а потому вполне естественно его союзничество с военной хунтой Мьянмы.

Неоколониальная борьба идет примерно в тех же сюжетах, что и антиколониальная борьба 20 века. Есть опыт, причем вполне положительный. При этом в борьбу вот-вот могут включиться этнические группы и их вооруженные отряды, а также местное буддийское духовенство.

Но аналогии с событиями середины 20 века говорят еще и о том, что борьба может быть долгой, длительной, с неявными результатами и возможной утратой победы даже в ее случае. В Бирме антиколониальная борьба хотя и привела к изгнанию колонизаторов, но в то же самое время привела к власти ту самую Тамадо, против которой сегодня выступает значительная часть народа Мьянмы. И риск повторить тот же самый сценарий, безусловно, велик.

Эль Мюрид, Telegram