«Создается эффект бурной жизнедеятельности при общем запоре организма»

Педагог высказался про новый Кодекс об образовании.

Кодекс об образовании, проект которого «палата представителей» утвердила в первом чтении, неожиданно наделал много шума. «Онлайнер» попросил высказать свои мысли о нашумевшем документе опытного преподавателя.

Кто это?

Сергей Тугаринов — учитель русского языка и литературы СШ №31 г. Витебска. Педагог в четвертом поколении. Его жена и дочь по профессии тоже учителя и тоже филологи. В 1988 году окончил Витебский государственный университет. С этого года и по сей день работает в той же школе, где в свое время учился и сам. Более 30 лет солдат на фронте образования. В качестве классного руководителя сделал пять выпусков, из них — три полных (прошел с детьми с 5-го по 11-й класс).

Для чего нужен кодекс?

— Нужен ли вообще Кодекс об образовании? В большинстве стран мира такого документа в принципе не существует, тем не менее уровень образования там выше, чем у нас.

— В таком предмете, как кодекс, в сущности, ничего плохого нет. Всевозможные кодексы существовали и раньше: дуэльный кодекс, кодекс офицерской чести, Уголовный кодекс или даже кодекс молодого строителя коммунизма. Любой кодекс — это просто набор правил и положений, регламентирующих ту или иную сторону человеческой жизни. И образование тоже немаловажная сторона нашего с вами существования.

При этом любой кодекс должен отвечать нескольким основным требованиям: быть четко и понятно изложенным, не допуская разночтений в трактовке; сохранять функциональность и направленность на облегчение, а не на усложнение процесса, который он призван регулировать; оставаться беспристрастным и учитывать интересы всех сторон, вовлеченных в данный процесс.

Если хотя бы один момент будет упущен, такой кодекс станет мертворожденным творением его горделивых, но недальновидных создателей.

Насколько отвечает этим условиям новый Кодекс об образовании, станет ясно позже, когда большинство прочитает и проанализирует его в полной редакции, сравнив между собой старый вариант и нововведения. Кстати, было бы неплохо, если бы Министерство образования во избежание субъективных фантазий и вольного толкования фраз, вырванных из контекста, опубликовало бы на своем сайте информацию на этот счет в формате «было — стало». Это сняло бы многие вопросы и учителей, и родителей. На практике этот кодекс заработает только в 2022 году, так что разобраться время есть.

И не стоит думать, что наличие (отсутствие) кодекса на что-то влияет прямо уж радикально. Уровень образования зависит в большей степени все же от другого: от мастерства учителей, от взаимопонимания их и родителей, от двусторонней поддержки, от настроя и нацеленности наших детишек на штурм вершин знаний. А как на этом пути обходить подводные рифы, сторониться ураганов и не пользоваться неверными лоциями, мы знаем еще с советских времен. Хочется надеяться, что новый Кодекс об образовании написан все же об образовании и в процессе обучения помешать не сможет.

— Система образования сейчас очень быстро трансформируется. Не тормозят ли эту трансформацию многочисленные регламенты?

— Свой регламент и свой алгоритм, мне кажется, необходим в любом процессе. Другое дело, что эта регламентация должна затрагивать лишь основные, базисные моменты, оставляя непосредственному исполнителю простор для выбора характера действий и методик. В противном случае стремление «озаконить» любую мелочь превращается в гири на ногах тружеников переднего края и дает раздолье гвардии проверяющих и контролирующих. Но дело-то буксует. Создается эффект бурной жизнедеятельности при общем запоре организма.

Все вместить в прокрустово ложе кодексов и регламентов невозможно как раз таки из-за быстрых перемен в науке, в методиках, в сознании новых поколений, в конце концов. Посматривать на новые подходы к образованию у наших соседей нужно. Нужно отбирать и использовать то, что несомненно представляет интерес и с пользой может быть переосмыслено и адаптировано к нашим реалиям. Без этого нас ждет стагнация и откат в сфере науки и образования.

— Еще год назад удаленка была теоретической возможностью, сейчас она необходимость. Почему она до сих пор не введена полноценно?

— Так называемую удаленку при любом раскладе, как мне кажется, нельзя считать не только панацеей от всех проблем, но даже хоть сколь-нибудь полноценной заменой обучения очного, глаза в глаза. С другой стороны, хорошо, что она теперь вводится как полноправная форма образовательного процесса. Ведь есть, к сожалению, детишки, не имеющие возможности по состоянию здоровья ежедневно быть в школе. Для них это хороший выход из житейских трудностей и возможность оставаться в русле учебного процесса. Есть, как теперь мы видим, периодические обострения эпидемиологической обстановки, когда нужно взять паузу в очном обучении и посидеть дома. Дистанционное обучение выручит и здесь.

Другое дело, что серьезная удаленка пока не имеет и не будет иметь повсеместной распространенности и высокой эффективности. Ведь не принимать же всерьез номера упражнений и задач, сброшенных дистанционно, через Viber. Полноценной удаленка станет лишь тогда, когда ее участники с обеих сторон будут должным образом экипированы технически, овладеют программами и когда будет разработана и воплощена в материальные формы эффективная методика подачи материала именно дистанционно. Должен быть создан действующий и грамотный контент. Не будет ребенок дома на компьютере с должным вниманием смотреть на ту же Марьиванну, которая так же, стоя у доски, монотонно читает текст урока. Только теперь — на камеру. Дистанционка лишена главного преимущества живого урока — эмоциональности, мгновенной реакции на происходящее, персонального внимания и контакта, радости и прелести маленьких открытий и догадок, рождающихся здесь и сейчас, энергетического обмена между учителем и живыми детишками. Так что как допэлемент в случае чего — да, как альтернатива и замена — никогда нет.

Что значит «не вмешиваться»?

— Родителям запрещено вмешиваться в учебный процесс. Как вы понимаете и оцениваете такое нововведение?

— Откровенно говоря, когда недавно я наткнулся в интернет-пространстве именно на эту фразу, я оторопел и вскипел разумом: «Как же так?! Ведь мы же... И даже... А как же?!» Родителей это тоже, мягко говоря, взбодрило и активизировало, и разразился вселенский хайп. Я выделил два магистральных направления в гневных родительских постах, и одно из них как бы радостное: «Теперь наших детей без нашего ведома накачают идеологическими барбитуратами!», «Теперь мы им „на шторы“ фигушки сдадим!», «Раз так, я теперь домашку со своим вместе делать не буду!». Дорогие мои! Как сейчас принято говорить, «узбагойтесь».

Статья же 33-я, посвященная именно этому, говорит также об ознакомлении с правилами распорядка, с учебно-программной документацией, об участии в управлении, о защите прав и интересов наших детишек, о получении информации о ходе и содержании учебного процесса, его результатах и т. д. То же, что и было всегда.

Правда, там есть концовочка «...в порядке, определяемом учреждением образования». Мне кажется, и в этом ничего ужасного нет. Вряд ли родителей будут забрасывать петардами еще на подходе к школе. Неужели их перестанут пускать на родительские собрания, а классные руководители и учителя заблокируют свои телефоны и зашифруют отметки по своим предметам? Слабо верится в то, что на основании этой приписки я откажусь от доброжелательного предметного разговора с мамой Васи или с папой Насти и не соглашусь вместе решить какие-либо школьно-житейские проблемы их детей.

— Как сегодня складываются отношения между родителями и учителями? Насколько важен этот контакт?

— Ну не превратится школа в зону, свободную от родителей, — это осознают и адекватные учителя, и здравомыслящая администрация. Правда, если понимать под «вмешательством в учебный процесс» «быкование» прямо в стенах школы отдельных «папомам»: «Ты чему его учишь (не учишь)! Да я тебя!» — или распальцованный наезд: «Почему у моего гения не десятка? Да я тебя!», то я однозначно против такого «вмешательства». Все проблемы надо решать цивилизованно, в правовом поле, с взаимным уважением «высоких договаривающихся сторон». Учитель и родители должны быть по одну сторону баррикад. Только вместе, в едином строю они могут добиться цели. А она у них одна — чтобы «ребеныш» был счастлив, успешен, научен всяким премудростям, рос умным и здоровым.

Авторитет родителей, особенно в младшем и среднем возрасте, для ребенка непререкаем. А если этот авторитет соединить с авторитетом учителя, можно творить чудеса. Свидетельствую: за многие годы мне посчастливилось общаться и работать в 99,9% случаев с лучшими родителями и такими же детьми.

К сожалению, в последнее время уровень культуры общения, доброжелательности и житейской мудрости с обеих сторон упал. Стрессы. Нервы. Суматошный бег по кругу. Отсюда — конфликты. На законодательном уровне их не решить. Только на человеческом.

Это решит реальные проблемы?

— Какие ныне существующие проблемы школьного образования решил действующий сейчас кодекс? Я говорю о таких вопросах, как бюрократизм, качество учебников и программ, подготовка учителей, нагрузка на педагогов и школы, привлечение учителей к исполнению не типичных для них обязанностей. Какие реальные проблемы может решить тот кодекс, который примут?

— Как мне кажется, ни старый, ни новый кодекс перечисленных вами проблем и не решал, и решать не собирается. И не потому, что тот был плох (хорош), а этот еще хуже (лучше), а просто потому, что он для решения этих проблем не создан и даже не замышлялся именно для этого. Там, как вы видите, прописан статус учебных заведений, структура системы образования в стране, регламент отношений участников процесса, продолжительность каникул и пр.

Упомянутые вами проблемы решаются совсем на другом уровне и другими людьми, которые к написанию Кодекса об образовании имеют лишь опосредованное отношение. Кодексом их не решить. И не стоит пытаться. Если оснастить кодекс при его нынешней многостатейности еще и статьями про вот это все, мы получим такой свод инструкций, что упаси Бог. Получится как с той сороконожкой, которая, когда стала задумываться, с какой ноги ей надо начинать движение, не смогла сделать и шага.

Все эти хождения учителей по квартирам по поводу пожарных извещателей и для «дотошного анализа» бытовых условий, безусловно, являются эксцессами исполнителя на местах. Это из серии «заставь дурака Богу молиться». Как и чем живет ребенок его класса, учитель знать обязан. И можно посещение школьника на дому сделать добрым гостевым заходом «на чай» по предварительной договоренности, а не кавалерийским наскоком с жесточайшей инспекцией и претензиями. При всем при том учитель в силу своего положения обязан это делать. Но как это делать — это уже вопрос его мудрости и такта. Это в кодексе не пропишешь.

— Мы услышали, что, согласно проекту нового кодекса, на законодательном уровне различным общественным организациям, фондам, не имеющим никакого отношения к системе образования, запрещено использовать такие понятия, как «школа», «лицей», «колледж», «институт», «университет», «академия»... Как вы относитесь к такому запрету?

— Если же это все-таки соответствует действительности, то такое решение, мягко говоря, вызывает недоумение, потому что за этим не стоит ничего продуктивного и направленного хоть на какие-то перемены к лучшему. Это просто ничего не даст. Если это попытка отсечь от сферы образования частные школы и учебные центры, то это стрельба из пушек по воробьям. Ведь можно просто переименоваться. Кстати, слова «центр» или «технион» еще не запатентовали? Да и со стороны это будет выглядеть просто абсурдом. А как же «Институт красоты», «Академия пана Кляксы» и «Школа танцев Соломона Кляра», в конце концов? В любом случае авторам такого нововведения в кодексе это популярности не добавит.

— Что станет с частными школами?

— Надеюсь, что ничего плохого. Некоторую нервозность внесли разговоры о пристрастной и тотальной переаттестации таких школ по жесточайшим параметрам санстанций и прочих надзирающих за всем инстанций. Но будем откровенны. Уж если мы назвали учебу образовательными услугами, то давайте принимать и следующее: чем шире ассортимент и формы оказания таких услуг, тем это лучше и полезнее как для рынка, так и для конечного потребителя.

Если уж мы заботимся именно о нем, то нужно понимать: чем больше разных товаров в магазине, тем больше будет удовлетворен и умиротворен покупатель. То есть мы и наши дети. Пусть будет выбор. Пусть кто-то ходит к личному портному, а кто-то одевается в большом магазине. К тому же должен пройти еще не один десяток лет, прежде чем частные школы составят хоть какую-нибудь конкуренцию школам государственным. Уж слишком мало их количество и незначителен процент обучающихся в них. А может, эта конкуренция и не возникнет, если государство интенсивнее будет финансировать образовательный сектор, профессиональнее подойдет к разработке программ и учебников, а также с бо́льшим пиететом будет относиться к учителям и их подготовке. Сильный всегда великодушен и справедлив.

— Если бы у вас была возможность вносить свои предложения, какие внесли бы?

— Этот вопрос требует долгих и основательных раздумий и не подлежит решению в формате интервью. Не хотелось бы выглядеть пустым прожектером и беспочвенным мечтателем. Если говорить навскидку, то мне хотелось бы разработать и ввести так называемый типовой договор между школой и родителями, где будут всесторонне и досконально оговорены не только права ребенка, из которых в последнее время сделали фетиш, но и его обязанности. И что самое главное, хочется, чтобы там был прописан механизм и алгоритм мер воздействия и ответственности за невыполнение этих обязанностей. Причем такой же механизм должен быть определен и в отношении учителей. Не секрет, что в последние годы участились резонансные случаи внутришкольных конфликтов. А вот был бы такой договор, подписываемый обеими сторонами при зачислении в школу... Прямо на уровне «если — то». И тогда уже в дело вступают другие государственные институты. Как там у нас в детстве было: «На первый раз прощается, на второй — запрещается, а на третий...» Но всё — в рамках права и морали. Это был бы хоть какой-то инструмент, способный удержать и учителя, и ученика от необдуманных импульсивных поступков. Мне так кажется...

В заключение хочется сказать следующее: дорогие коллеги и родители, не теряйте спокойствия, не драматизируйте ситуацию и сохраняйте холодную голову. Данный кодекс начнет работать только через год. Возможно, в него будут внесены еще какие-то изменения. Ничего радикального, способного перевернуть все с ног на голову лично я в нем не нашел. Пройдет время. Как известно, до царя — далеко, до Бога — высоко, а нам с вами работать на земле, вместе и рядом с нашими детьми. Это как ветер, который шумит в верхушках леса. Внизу, если деревья крепкие и растут вместе, он даже не ощущается. Любые огрехи законотворчества нивелируются теми, кто воплощает свое умение на практике. Каждый день и здесь. Говорят, дуракам закон не писан. Но мы не дураки. Справимся.