Неудобные вопросы о трагедии в минском метро.
11 апреля 2011 года в Минске произошел теракт, унесший жизни 15 человек. В проведении теракта обвинили двух витебских рабочих Коновалова и Ковалева, которых расстреляли 16 марта 2012 года.
Но имели ли они вообще отношение ко взрыву 2011 года?
Зачем вообще режиму понадобилось убивать еще двоих?
Что вообще происходило с двумя задержанными до их смерти?
Почему работяги из Витебска на суде отвечали отборным канцеляритом?
Почему за почти год допросов Коновалова и Ковалева не были установлены мотивы теракта?
Как Лукашенко при своей паранойе допустили на место взрыва через два часа после теракта? Во время следственных работ. С сыном.
Почему все улики по делу были уничтожены?
Почему игнорировался анализ видеокамер от ФСБ, по которому сумку со взрывчаткой оставил человек в полтора раза крупнее Коновалова?
Как взрывчатка не задела Коновалова, который, по версии суда, находился рядом с устройством?
Почему не было учтено алиби Коновалова, который во время теракта находился в зоне видеонаблюдения администрации президента?
Как Коновалов без технологии телепортации смог вернуться в квартиру за 4 минуты?
Не представляло ли дело попытку выслужиться перед председателем колхоза после его заявления 13 апреля 2011 года?
С чем была связана путаница в фотороботах: первоначальный («кавказский наемник») и последующие фотороботы разительно отличались.
Почему матери Коновалова до сих пор не дают доступа к материалам дела?
Почему после теракта из состава правительства стали массово выводить технократов, связанных со Снопковым и Рудым?
Кому вообще был нужен теракт в условиях экономического кризиса, распада дипломатических контактов и протеста белорусов?
Это — риторический вопрос. Как и вопрос о террористической сущности режима Лукашенко, вырождающегося сейчас в кровавый политический культ.
А для уточнения победившие белорусы обязательно допросят всех причастных к задержанию двух витеблян. Шведа, Федорцова, Зайцева и прочих силовиков того времени.
Telegram-канал «Страна для жизни»