Как белорусы помогли покорить космос

Гагарин полетел с космодрома, которым командовал белорус.

Второй белорусский космонавт Владимир Коваленок в общей сложности провел на орбите 216 суток, более чем на 2 часа выходил в открытый космос, был дважды удостоен звания Героя СССР. Но первый полет нынешнего генерал-полковника был неудачным. В октябре 1977 года ни он, ни бортинженер Валерий Рюмин звание Героев не получили, их наградили орденами Ленина, пишет kp.by.

Коваленок (справа) и Рюмин обсуждают полет. Фото: roskosmos.ru

В книге «Родина крылья дала» Коваленок иронично заметит: «Собирались в космос на 100 суток. Поэтому попросили парикмахера постричь короче. Не предполагали, что полет продлится только двое суток».

Космический корабль «Союз-25» должен был состыковаться с орбитальной станцией «Салют-6».

«На расстоянии ста метров от станции я перешел на ручное управление причаливанием, - вспоминает Коваленок. - Станция медленно надвигалась на нас. Положение ее было необычным, мы видели ее низ, отчетливо просматривался люк конуса отсека научной аппаратуры. Его не должно быть видно при нормальной ориентации. Валерий сообщает расстояние: 50 метров… 30… 20... Я встревожился. Ориентация станции не соответствует нормальному положению. Если продолжать сближение, то корабль и станция могут столкнуться. Слышу - «Тормози!» Секундой раньше я нажал на тумблер торможения. Специалисты Центра управления полетом потом подсчитают, что в тот момент между стыковочными плоскостями была дистанция всего лишь в полтора метра».

Космонавты выключили автоматический режим и перешли в ручной.

«Все идет отлично. Ждем касания… Ощущаем толчок. Ждем желанного зеленого транспаранта: «Механический захват». Вместо него загорелся другой: «Отвод».

Попытка за попыткой заканчиваются неудачно. Критический момент, когда они окажутся на грани жизни и смерти все ближе.

«Видим, что рабочего тела в топливных баках осталось 10 - 15 кг. Этого хватит только на посадку. Инструкцией запрещается продолжать попытки состыковаться. По правилам безопасности необходимо прекратить все работы, выключить все системы и подготовиться к спуску. Смотрю на Валерия. Хочу сказать ему, что согласен идти на риск, попробовать состыковаться последний раз. Ведь имеется еще резервная система. Посадку можно совершить при ее аварийном вскрытии. Сейчас, оценивая это решение, задумываюсь: а стоило ли рисковать? Тогда же решил стыковаться, потому что от стыковки зависело выполнение всей программы. Встретился с Валерием взглядом, понял, что он поддерживает мое решение».

И снова неудача, а вслед за ней и новая проблема.

«Горечь, обида, волнение - все смешалось. Да, задание мы не выполнили. Расстраиваться до потери работоспособности никогда не следует, а поэтому мы старались работать четко, без суеты. Нам предстояло вскрыть резервную систему. В ней - 10 кг рабочего тела. Его хватит только на одну попытку спуска».

Несколько лет назад Рюмин в одном из интервью признался: «На земле, когда перед полетом отрабатывалось это дело в барокамере, то каждое такое вскрытие (резервной системы. - Ред.) кончалось взрывом. Коваленок об этом не знал… Но деваться было некуда - топливо-то израсходовали, пришлось рискнуть. Ну, нам повезло - ничего не взорвалось».

На Земле космонавтов встретили холодно, начался разбор полетов. Их вины в произошедшем не было, и уже восемь месяцев спустя, во время своего второго полета, Коваленок успешно состыковался с орбитальной станцией.

Почему космонавтов не награждали звездой Героя СССР более двух раз?

Из 72 космонавтов СССР нет ни одного, кто бы получил это звание более двух раз. Будь-то белорус Петр Климук, летавший трижды, или россиянин Владимир Джинибеков - в его активе пять экспедиций.

Официально о барьере в две звезды Героя нигде не говорилось. Самая распространенная версия - космонавты могли бы сравняться, а то и опередить по количеству звезд самого Леонида Ильича Брежнева - генерального секретаря ЦК КПСС.

В конце 60-х - начале 70-х дважды Герои от космонавтики Леонида Ильича временно опережали, но три медали (в 1976-м, 1978-м и 1981-м) сделали Брежнева недосягаемым даже для покорителей Вселенной.

Трижды Героев в истории СССР только трое: летчики Великой Отечественной войны Иван Кожедуб и Александр Покрышкин, а также маршал Семен Буденный. Четыре звезды, кроме Брежнева, имел только маршал Жуков.

А в современной России звание Героя, сколько бы ты ни летал, космонавтам дают только один раз, затем - ордена.

Константин Герчик командовал "Байконуром".

При знаменитом генерале Константине Герчике, уроженце Случчины, который командовал космодромом «Байконур», произошла и самая большая трагедия в космонавтике - при испытании ракеты погибли 76 человек.

Когда в 1944-м деревню Сороги Слуцкого района освободили, родители получили от сына Константина первое за годы войны письмо. А вслед за ним пришла похоронка. У родителей горе. И почти тут же - второе письмо от сына. Живой. Оказалось, что похоронка ждала своего часа еще с 1941-го, когда Герчика, бывшего тогда командиром стрелковой роты, посчитали пропавшим без вести. В 1945-м сын уже приехал домой с невестой, сыграли свадьбу.

Пришло мирное время, но судьба снова поставила артиллериста Герчика на грань жизни и смерти. Уже как генерала.

12 апреля 1961 года, когда с «Байконура» стартовал корабль «Восток-1» с Юрием Гагариным на борту, Константин Герчик все еще формально пребывал в должности начальника космодрома, но уже готовился принять новый пост. За четыре года работы на космодроме он многое сделал и для запуска первого спутника, и для полета в космос человека, и для налаживания нормальной жизни в поселке, название которого вскоре будут знать во всем мире. В мае 1960-го Герчику - первому среди офицеров полигона - присвоили генеральское звание, через несколько месяцев за успехи в освоении космоса полигон наградили орденом Красного Знамени… Все шло хорошо. Но 24 октября произошла трагедия, после которой Герчик фактически перестал руководить «Байконуром», а его должность занял и. о. Но это был не худший вариант. Худший - смерть в огне.

В тот день испытывали ракету Р-16. Замечаний к ней было много, недостатки устраняли уже на месте. В тот роковой день в результате возгорания топлива мощная волна огненного урагана обрушилась на работающих людей в радиусе ста метров от ракеты.

«Горящие люди прыгали с ракеты вниз, бежали от нее, перелезали через колючую проволоку ограждения. Некоторые прятались в колодцы. Это спасало от огня, но не спасало от отравления парами гептила и азотной кислоты. Взрывообразное горение продолжалось около 20 секунд, а пожар на площадке около двух часов. Взрыва с разрушением ракеты на куски и разлетом осколков не было. Ракета после пожара лежала на старте целой: 1-я и 2-я ступени вместе», - писал Владимир Порошков в книге «Неизвестный «Байконур».

В пожаре погибли высокопоставленные офицеры, в том числе главный маршал артиллерии Неделин, сидевший от ракеты в 15 метрах.

«Начальника полигона Герчика, находившегося около установщика, спас солдат, вытолкнув его из огня, и порыв ветра, отнесший пламя в противоположную сторону. Но он получил ожоги II - III степени лица, шеи, головы, ног, пояса и кистей рук. Тем не менее он уехал, только когда отдал распоряжения по организации спасательных работ». Всего погибло 76 человек и 53 было ранено.

Генерал Герчик долгое время лечился и все-таки вернулся в строй. 5 мая 1961 года его назначили заместителем начальника Главного штаба ракетных войск. Он прожил долгую жизнь и умер в 2001-м на 83-м году жизни.

В космос готовились отправиться тысячи, а за всю историю советско-российских полетов там побывали только 124 человека, в том числе три белоруса. Первым белорусским космонавтом мог бы стать парень из Хотимска, а в 60-е - инженер-майор Борис Белоусов.

Борис Белоусов так и не смог осуществить свою мечту - отправится в космос. Фото: wikipedia.ru

Вот что писал в дневнике 26 октября 1965 года Николай Каманин, который руководил отбором и подготовкой космонавтов.

«Звонил Келдыш (президент Академии наук СССР - Ред.). Он, как и Королев (главный конструктор. - Ред.), ходатайствует за майора Белоусова, которому мы отказали в приеме в число слушателей-космонавтов. Белоусову 35 лет, он более шести лет служит на космодроме «Байконур», обладает отличным здоровьем и настойчиво пытается попасть в ряды космонавтов. Общее впечатление от Белоусова хорошее, но его тесть во время войны служил переводчиком у немцев и был осужден за пособничество врагу. Сергей Павлович (Королев. - Ред.) готов написать письма в ВВС, КГБ и другие инстанции, чтобы поддержать Белоусова».

Белоусова стараниями отца советской космонавтики Сергея Королева оставили. В сентябре 1966 года он был включен в группу космонавтов для подготовки по программе полетов на корабле 7К-ВИ «Звезда».

25 декабря 1967 года Каманин записал в дневнике: «Из 18 экзаменовавшихся 13 получили пятерки, четверо - четверки, а один (Белоусов) получил тройку... Белоусова, Грищенко, Скворцова и Шарафутдинова пришлось откомандировать из Центра».

К тому времени Королев уже умер, заступиться за Бориса было некому.

Отчислили с такой формулировкой: из-за низкой успеваемости и по весовым характеристикам (в то время он весил 85 кг. - Ред.), не отвечающим требованиям, предъявленным к членам экипажа космического корабля".

По мнению самого Белоусова, он был отчислен из отряда космонавтов из-за плохого отношения к нему тогдашнего Начальника Центра подготовки космонавтов (ЦПК) Кузнецова, который снова инициировал отчисление из-за того, что тесть Белоусова работал у немцев, сообщает сайт «Космический мемориал».

Отметим, что претензии по родственникам были не только к Белоусову. Отец космонавта Алексея Елисеева был осужден на пять лет за антисоветскую агитацию. Мать Елисеева развилась и взяла свою девичью фамилию. В 16 лет Елисеевым стал и Алексей. Такая биография не помешала ему трижды слетать в космос и получить две звезды Героя СССР. Но вернемся к Белоусову.

В 1972 году, после смены начальника ЦПК, Борис Николаевич написал письмо генсеку ЦК КПСС Леониду Брежневу с просьбой восстановить его в отряде космонавтов. Не восстановили. Как и в 1987-м, когда 57-летний Белоусов он уже написал Михаилу Горбачеву с предложением отправить его на орбиту как самого пожилого космонавта.

После увольнения в запас в 1981 году в звании полковника-инженера Белоусов работал учителем физики. Умер на 68-м году жизни от тяжелой болезни.

По некоторым оценкам, шансов у Юрия Гагарина вернуться живым было меньше 50%. А сколько шансов у испытателя катапультного кресла или нового парашюта? И если это твоя профессия, а не разовый полет?

Валентин Данилович был знаком с Юрием Гагариным. Фото:sch2osip.narod.ru

На одном из фото рядом с Юрием Гагариным стоит парашютист-испытатель белорус Валентин Данилович. Его знал не только первый космонавт Юрий Гагарин, но и Владимир Комаров - первый человек, побывавший в космосе дважды, и первый погибший космонавт, и первый человек, вышедший в открытый космос Алексей Леонов. Потому что Данилович был как и они - профи, которых единицы. Да и как Леонов мог не знать Даниловича, если это он испытывал скафандр и методику подготовки космонавтов для выхода в открытый космос?! «Хороший, толковый парень», - говорил о нем Леонов.

Вот что написал о Валентине его друг парашютист-испытатель Евгений Андреев в книге «Небо вокруг меня»: «Помните, мир восхищался: «Первое шлюзование на борту космического корабля!» Задолго до этого Валентин поднимался в воздух на борту огромной летающей лаборатории (в самолете Ту-104 был установлен макет космического корабля «Восход-2»), «плавал» в костюме космонавта по «бассейну невесомости», искал лучший, наиболее удобный вариант действий в космосе для первопроходцев Вселенной».

Валентин родился в деревне Колодищи Минского района, а специальное образование получил в Московском авиационном институте. Там же он занялся парашютным спортом, в котором стал рекордсменом мира.

Валентин не только наслаждался видами земли с высоты птичьего полета, но дарил эту радость другим - он одним из первых фотографировал в свободном падении, а его снимки публиковали центральные газеты и журналы.

Данилович провел испытание нескольких типов парашютов и катапультного кресла К-36, которое используется и в новейших военных самолетах. Такая катапульта спасла сотни жизней летчиков, но забрала 20 мая 1970 года жизнь 34-летнего Валентина Даниловича.

Уже на финальном этапе испытаний в Феодосии катапультировавшийся Данилович не приземлился, как это предполагалось на полигоне, а упал в море. По одной версии, он запутался в стропах парашюта и захлебнулся. По другой - во время катапультирования он задел изголовьем катапультного кресла самолет, получив смертельную травму - перелом свода основания черепа.