«Я сказал ребятам на заводе: убийство Ромы Бондаренко и на вашей совести»

Экс-работник «Гродно Азота» — о том, почему забастовка была крутой и фактически победила.

Уволенный по статье работник «Гродно Азота» рассказал «Салiдарнасцi», как изменилась его жизнь после ухода в стачку.

Вадим Венский отработал на заводе 18 лет. В конце октября прошлого года он присоединился к общенациональной стачке и поддержал требования, в списке которых: уход с должности Лукашенко, прекращение насилия в отношении мирных граждан со стороны силовиков, освобождение политзаключенных и прекращение преследования граждан по политическим мотивам.

— Моя жизнь в корне изменилась — говорит Вадим. — Примерно через две недели после увольнения меня отпустило, и я трезво взглянул на произошедшее. Немного жаль тех ребят, которые так и не узнали себе цену и продолжают рабское существование. Это их выбор.

Сейчас Вадим зарабатывает на жизнь созданием деревянных игрушек и сувениров. У бренда venskawoods есть поклонники по всему миру.

— То, к чему я в итоге пришел, — результат поисков рисков, желания научиться чему-то новому. Ниша, в которой я работаю, свободна. Вход в «бизнес» не требует серьезных вложений, и дело начинает приносить прибыль практически с первых шагов. Только одна проблема — работать надо, а если хочешь зарабатывать большие деньги — много работать, — смеется Вадим. — Когда работаешь на себя, не приходится ждать, когда тебя за руку возьмут и скажут: «Чувак, давай, делай вот это c 8.00 до 20.00».

У ребят, которые продолжают ходить на работу, наверняка есть ощущение какой-то стабильности. Потому что сегодня на восемь утра на работу, а завтра — ночная смена. Кажется, так будет всегда.

Трудно представить выражение их лиц, когда все это закончится в определенный момент. Если скажут, например: «Ребята, вход на работу стоит 20 рублей», я уверен, что большинство из них пойдут...

После убийства Ромы Бондаренко я попытался достучаться до своих бывших коллег, возможно, был жестким. Сказал им: хочу, чтобы вы знали, что это и на вашей совести. Вы не стреляли, никого не избивали. Вы просто молча «подавали патроны».

Уже начали хватать 13-летних. Возможно, кто-то ждет, что начнут задерживать 10-летних… Потом младенцев и беременных. Может, и тогда кто-то выводов не сделает.

Настал момент дать ответы на вопросы самому себе, не оглядываясь ни на кого. Я сделал все, что мог, возможно даже больше.

Те, кто остался на заводе, — взрослые люди, сами принимают решения. Когда уволили нас, тех, кто ушел в стачку, зарплату на заводе подняли, но ни один работник не позвонил и не сказал нам «спасибо».

Подняли их и сейчас, потому что дела, видимо, идут совсем хреново — чтобы люди не начали бежать с корабля. …Когда ты заканчиваешь год с минусом 40 миллионов долларов — это одно («Гродно Азот» закончил 2020 год с чистым убытком в 85 млн BYN — прим. «С»). А впоследствии к тебе прилетают санкции, и ты не можешь банально купить запчасти на насосы. Менеджеры, которые сидят на заводе, действуют по модели: когда все классно — мы хорошие управленцы, а когда все плохо — вы хреновые рабочие.

По мнению Вадима, штрейкбрехеры, которых привозили на «Гродно Азот» из других городов, по сути, выполняли роль шторки на здании, которое рушится.

— Слышал, что их увезли раньше срока. Большая часть штрейкбрехеров — «залетные». Например, кого-то словили на проходной выпившим, но не наказали, а потом отправили на «Гродно Азот».

Вадим считает, что результат стачки важен, и все получилось очень круто:

— Митинги, демонстрации — это все классно, но когда дошло до дела — каждый показал, кто он есть. В нашей ситуации у людей была возможность сделать запись в истории от своего имени. Ее потом будут читать твои внуки-правнуки. Придет время — спросят: «Дедушка, а ты чего?» Что ты им ответишь? «Я испугался»?

Знакомый делился, как его дед в начале 50-х в Магадане служил срочную службу. Спрашиваю: рассказывал тебе что-то? Не, не особо, говорит.

Ну, конечно, когда ты бьешь человека прикладом в зубы или убил кого-то, ты же не будешь об этом невесте своей рассказывать или внукам. Делай выводы из истории деда и не совершай его ошибок.

Долгие годы нас приучали, что за нас все решают. Скажем, на заводе есть работа или нет — часовой тариф одинаковый. Начальник пришел, наорал, выдвинул требования, можешь сказать ему, куда идти и что делать. Но ты вроде как и не можешь, потому что у тебя все хорошо.

А сейчас пришло время, когда ответы нужно было давать себе: что лично ты сделал, чтобы жить по-другому? Пора уже принимать решения и становиться самостоятельным, а не ждать, когда за тебя все сделают.

…Мы очень часто видим победу такой, какой нарисовали ее себе, но как правило, чаще всего происходит так, что победа уже случилась, а мы о ней еще не знаем.