Пирамида Путина

Сегодня эта «пирамида» находится в преддефолтном состоянии.

21 апреля Путин снова поднимет ставки. Это понятно всем, но никто не понимает, в какой игре — шахматах или в покере?

Разрозненные и внешне не связанные между собой события, такие как концентрация войск на западных рубежах страны и особенно вдоль границы с Украиной, демонстративное «давилово» Навального и «навальнистов», общее повышение агрессивности внешней и репрессивности внутренней политики, что особенно заметно по градусу пропаганды, полный и окончательный отказ от правосудия как самостоятельного института власти, а также многое другое в том же смысловом ряду, являются на самом деле внутренне между собою связанными и представляют из себя лишь разнообразные следствия эволюционного сдвига путинской системы, ее перехода в качественно новое состояние, общие параметры и динамические характеристики которого нам еще только предстоит осмыслить.

Наблюдаемая военная эскалация, — безусловно, самое яркое событие текущего политического сезона, — не является ни сюрпризом, ни экспромтом, ни спонтанной реакцией на какую-то неожиданно возникшую угрозу (например, на опасения, что Украина предпримет попытку силового разрешения конфликта на Донбассе). На мой взгляд, происходящее более всего похоже на заранее спланированную и выверенную до мелочей «домашнюю заготовку» кремлевского тренерского штаба на «игру» с Байденом. В Кремле очень хотят заставить новую американскую администрацию играть «от обороны» и поэтому решили с первых минут матча прижать противника к «украинским воротам». Главный «тренер» хорошо знает, что делает, и, давая установку на эту игру, давно просчитал все бонусы и риски. И поэтому шансов на то, что он по ходу игры «передумает», немного.

«Фишка» Кремля в игре с Западом заключается в том, что никто не может сказать наверняка, что же на самом деле происходит: это такой блеф, имитирующий подготовку к войне, или это такая подготовка к войне, которая имитирует блеф? В этой неопределенности скрыт глубокий смысл, именно она пока является главным инструментом давления на Запад. Кремль действует по шаблону — стягивание войск к украинской границе сильно смахивает на нашумевшую имитацию атаки российского истребителя на американский фрегат в Черном море, только сегодня истребителей больше. Никто ведь не знает, что в голове у «пилота» — отвернет или врежется на полном ходу. Хуже всего то, что и сам «пилот» этого толком не знает. Конечно, Путину нужна не война как таковая, а лишь одна победа. Проблема в том, что, похоже, он за ценой не постоит. Если победы удастся достичь без единого выстрела — тем лучше, значит войны не будет. Если не удастся, то вполне вероятно, что Россия снова будет воевать.

У Путина нет особого выбора, так как он является заложником своих прежних «побед». Он подсадил нацию на иглу завышенных ожиданий и приучил ее к тому, что он президент-победитель. Не побеждая непрерывно, он не в состоянии стабилизировать свою власть. Путинизм по своей политической сущности — это огромная «пирамида», похлеще, чем «МММ» Мавроди, которую режим строил двадцать лет, непрерывно повышая ставки и занимая средства у «будущих поколений». Сегодня эта «пирамида» находится в преддефолтном состоянии. Каждая уже совершенная победа, как новый займ, рождает потребность в новой, еще более масштабной и убедительной победе, а ресурсная база для займов у будущего тает. Рано или поздно должен наступить момент, когда Путин, как и любой другой архитектор «пирамиды», должен будет либо сыграть ва-банк, либо разориться. Возможно, это время уже настало, а, может быть, нас ждет еще череда новых ярких побед.

Но, что такое в понимании Путина победа? Путину нужно выскользнуть из угла, в который он сам себя загнал. Превратив Россию в огромный Колизей, он вынужден придумывать все более изощренные зрелища, тем более что хлеб становится все дороже. На арену выводят все более диковинных и опасных животных, и какое-то из них однажды съест директора этого цирка. Пока этого не случилось, Путину надо успеть продать свою «пирамиду», избавив себя от необходимости вечно побеждать. А для этого ему надо договориться о ненападении с Западом на своих условиях. Короче, Путину сегодня нужен новый вариант пакта Молотова-Риббентропа, адаптированный под реалии XXI века, в крайнем случае, устроит и Мюнхенское соглашение, лишь бы сработало.

За двадцать с небольшим лет Путину удалось полностью переформатировать российское общество. За этой нейтрально абстрактной формулировкой скрывается довольно неприглядная конкретика — режим к исходу своей второй декады пропустил незрелое российское гражданское общество через социальный шредер и выбросил остатки на помойку русской истории. Внутренних угроз у режима сегодня нет. В этом виде, опираясь на репрессии, он может существовать десятилетиями, даже если экономика начнет хромать на обе ноги. Но остались угрозы внешние, они-то и волнуют режим больше всего, делая внешнеполитическую повестку приоритетной для Путина.

Победа для Путина в данный момент — это получение от Запада в любой приемлемой понятийно-дипломатической форме гарантий двоякого рода: Запад не вмешивается ни во что, что происходит в России, и одновременно позволяет Путину вмешиваться во все, во что он сочтет нужным вмешаться, в пределах бывшей советской зоны влияния. Все это, конечно, на основе взаимности — а как же иначе по понятиям? В ответ Путин может отказаться от троллинга западных демократий, уйдет из некоторых чувствительных для интересов Запада зон (не всех), куда влез только для того, чтобы Запад ощутил его значимость, согласится на более конструктивный диалог в области контроля над вооружениями, а также развитие торговых и культурных отношений, в чем сам заинтересован. В идеале — это должен быть возврат к чему-то похожему на краткосрочный период разрядки в советско-американских отношениях, который продолжался приблизительно с 1972 (первая встреча Брежнева с Никсоном) по 1979 (ввод советских войск в Афганистан).

Украина, безусловно, остается самым большим камушком в кремлевском ботинке. В практическом плане, Москва ожидала бы от Вашингтона заявления о том, что, хотя США и поддерживают полностью суверенитет Украины, но разрешение всех территориальных споров должно осуществляться исключительно мирным путем, без применения вооруженной силы и в рамках существующих дипломатических форматов (подразумевая Минский договор, в первую очередь). Об остальном (как оказать давление на Украину, чтоб она отступилась от попыток вернуть контроль над Крымом и Донбассом в обозримой исторической перспективе) можно договориться на словах. Вокруг сделки по Украине можно выстроить и все остальное — полуживого Навального обменять на что-то существенное (типа сидящего в США Виктора Бута) и отправить долечиваться в Германию, отказ от хакерских атак на американские политические институты разменять на прекращение финансирования российской оппозиции из-за рубежа, и так далее. Так выглядит идеальный мир диктатора, которому до сих пор снятся советские сны.

Во всей этой истории не совсем понятно, зачем только это нужно Америке? Почему Байден должен помогать Путину выбираться из пирамиды вместо того, чтобы замуровать его в ней? Зачем ему скупать акции сильно перегретого режима? Из страха перед Третьей мировой войной? Но ключи от нее в руках не Путина, а Байдена. Если Россия вторгнется в Украину, вовсе не обязательно, что Украина получит прямую военную поддержку США и НАТО. Скорее всего, наоборот — не получит, и столкновения России с враждебным блоком удастся избежать. Конечно, Украине не позавидуешь, но кого это на Западе по-настоящему волнует. Но и России будет ненамного лучше.

Полномасштабная война с Украиной, скорее всего, станет для Путина вторым Афганистаном, где он увязнет на годы. Допускаю, что нанести Украине военное поражение можно, но победить и подчинить Украину нереально. Так зачем же Байдену мешать Путину совершить эту роковую ошибку. Другое дело, что Путин может ее не совершить и в последний момент сказать — мы пошутили. Но шутка получится так себе, потому что, если Путин просто отведет обратно войска от границы, не получив ничего существенного взамен, то выглядеть это будет так, будто он проиграл и испугался угроз Америки, а этого он себе позволить не может. Народ-то уже настроился брать Харьков и Одессу, ему же по телевизору рассказали, что русская армия непобедима.

Допустим, однако, что Байден решит сделать Путину царский подарок и поделит с ним Европу по понятиям, как когда-то Гитлер со Сталиным: Польша — мне, Украина — тебе, и так далее. Возможно ли это? Теоретически, да. Европа, как всегда, за. Вот уже и Макрон предположил, что Запад должен определить границы дозволенного для Путина. Наверное, это должно выглядеть так: в Украине склады с боеприпасами взрывать можно, а в Чехии — уже нет. Путин снова выйдет победителем, закрепит свои исторические завоевания и сможет дальше именовать себя Путин Таврический. Но надолго ли ему станет легче?

Россия превратится в новую «Империю зла» в собственном соку — изолированную, лишенную доступа к передовым технологиям, надрывающуюся от необходимости состязаться со всем миром, стремительно беднеющую, теряющую квалифицированные кадры. Эта консервная банка либо снова вспухнет и опять полезет на рожон, либо проржавеет и вытечет, как когда-то вытек СССР. Увы, но никакой настоящей стратегии на эту игру для Путина не существует. Можно, конечно, еще какое-то время подурачить вкладчиков, но, в конечном счете, его пирамида, как и любая другая пирамида, обречена.

Владимир Пастухов, МБХ-Медиа