Предчувствие валютного «шухера»

Раз сверху говорят, что «все хорошо» – скоро заштормит.

Интересная штука – коллективное несознательное. Народ так привык пребывать в постоянном изумлении от деятельности начальства, что изумляется даже тогда, когда для этого нет никаких причин. К примеру, отменяют одним указом два других. Казалось бы, пустяки, дело житейское – нужда в этих указах отпала, потому как их нормы включили в закон, который через 2,5 месяца вступит в силу. Но всего одна фраза, вброшенная в медиа-пространство – и публика в ажиотаже.

Сам по себе указ от 20.04.2021 № 154 вообще ничем не грозит. Он всего лишь объявляет утратившими силу указы от 12.05.2009 № 240 и от 31.07.2020 № 301. Вторым когда-то отменялась обязательная продажа иностранной валюты, а первым Нацбанку предоставлялось право устанавливать для юрлиц и индивидуальных предпринимателей ограничения по осуществлению отдельных текущих валютных операций. Когда-то там было еще много чего, но все уже давно поотменяли.

И тут в официальном пресс-релизе поясняется, что указом № 154 законодательство приводится в соответствие с законом от 30.06.2020 № 36-З года «Об изменении законов по вопросам валютного регулирования и валютного контроля», в котором, среди прочего, «закреплена возможность введения Национальным банком совместно с Правительством на срок не более одного года валютных ограничений в случаях угрозы экономической безопасности Беларуси и стабильности ее финансовой системы».

Как от такого посыла не включиться коллективному несознательному (да-да, у Юнга оно «бессознательное», но это его недоработка)? Сразу мерещатся закрытие обменников, реинкарнация нелегалов-«валютчиков» – на новом высокотехнологичном уровне. Типа не юркие типчики на углах и в подворотнях, а таинственные никнеймы в мессенджерах. А там и до замораживания вкладов и принудительной конвертации честно нажитых у.е. в рубли рукой подать. При том, что ни конфискация валютных вкладов, ни какие-то «драконовские меры», как выразились российские комментаторы, в новой редакции закона «О валютном регулировании» ни разу не упоминаются.

Просто в этом законе все впрок заготовлено и предусмотрено. В случае угрозы экономической безопасности страны Совмин и Нацбанк вправе вводить всякие валютным ограничения. Могут запретить проведение валютных и валютно-обменных операций, установить лимиты на объемы, количество и сроки проведения этих операций, валюты платежа, резервирование части, всей суммы проводимой валютной операции или даже больше, снова ввести спецразрешения на проведение валютных операций и обязательную продажу валютной выручки, а также ограничить открытие и ведение резидентами счетов в иностранных банках. Возможность введения ограничений, кстати, предусмотрена договором о ЕАЭС, а из пункта 13 приложения № 15 к нему заимствованы основания для этих ограничений в нашем законе (не зря от числа 13 добра не жди). То есть, к валютным катаклизмам на всем евразийском пространстве должны быть готовы все. По крайне мере, нормативно. Так что, если в аналогичном российском законе возможность введения подобных ограничений прямо не предусмотрена, нечего над соседями подшучивать. Припечет – мгновенно и у вас примут нужную поправку, и на бешеном принтере распечатают. Чтоб особо фантазию не напрягать – все меры у нас спишут. Мы всегда опытом поделимся, не жадные. В порядке «гармонизации и сближения подходов к формированию и проведению валютной политики в том объеме, в каком это соответствует сложившимся макроэкономическим потребностям интеграционного сотрудничества» – как в договоре о ЕАЭС сказано.

Прошлым летом, когда закон был принят, все помянутые там ужасы насчет возможных ограничений никого не напугали. Впрочем, тогда этот документ заинтересовал только узкий круг специалистов. Теперь же реакция общественности на указ № 154 выглядит несколько неадекватно, хотя он, как и закон, вступит в силу только 9 июля. Между тем, в законе имеется куча соблазнительных норм, способных существенно облегчить жизнь, а также открыть заманчивые финансовые возможности бизнесу и гражданам. Однако они почему-то вызывают сейчас куда меньше интереса у широкой публики.

Возможно потому, что воспользоваться этими возможностями смогут относительно немногие счастливчики, обладающие достаточно серьезными по белорусским меркам средствами. А может, причина в том, что в нынешние неспокойные времена всяческие угрозы, из-за которых придется вводить ограничения, подстерегают экономическую безопасность республики и стабильность финансовой системы на каждом шагу. Мало ли что случится в ближайшем обозримом будущем с платежным балансом или госдолгом. Золотовалютные резервы уже теперь тают на глазах. «Резкие колебания курса белорусского рубля» могут жахнуть в любой момент. Так уже неоднократно бывало, причем всегда после заверений высокого начальства о том, что никаких оснований для очередной девальвации нет и не предвидится. У населения давно условный рефлекс выдрессировался: раз сверху говорят, что все хорошо – скоро заштормит.

В придачу, причины для ухудшения или негативного развития экономической и финансовой ситуации окружают со всех сторон – так и норовят нанести ущерб интересам безопасности и воспрепятствовать поддержанию общественного порядка.

Следовательно, есть достаточно большая вероятность отмены поблажек, возврата старых и введения новых ограничений. Вполне достаточная, чтобы общество с болезненным подозрением воспринимало любой сугубо технический нормативный акт, выдернутую из потока статистической информации цифру, очередной наезд на бизнес или колебание курса рубля. Все это мигом обрастает самыми невероятными слухами, прогнозами и предположениями. Причем некоторые из них иногда сбываются.

Не случайно около 85% населения считает, что хранить сбережения надо непременно в валюте, треть предпочитает держать свои кровные наличными в укромном местечке, а почти 60% вообще полагает, что нынче не лучшее время для сбережений.

Наученные горьким опытом население и бизнес надеются на лучшее, но по мере сил готовятся к тому, чего не миновать. Одни конвертируют в у.е. кусочек своей скудной зарплаты и прячут скромную заначку под матрац, другие закладывают девальвационные предчувствия в цены товаров и услуг, а для пущей верности отправляют суммы с множеством нулей в оффшорные кубышки. Потому как доверие такая капризная штука: раз потеряешь, потом долго не вернешь. Никакие заверения, стратегии и программы не помогут. А угрозы и подавно…

Леонид Фридкин, lfriedkin.com