Как быстро тают белорусские резервы

Сочетание неблагоприятных политических и экономических факторов заставили вытрясти копилку.

Прошлый год истощил золотовалютные резервы Беларуси на 1,9 млрд. долларов США. Три первых месяца 2021 года стоили резервам еще 0,5 млрд. Насколько серьезны такие тенденции и как обстоят дела с заначкой у соседей, рассуждают эксперты «Кошта урада».

В апрельском обзоре состояния международных резервов Национальный банк объясняет их сокращение погашением внешних обязательств и снижением стоимости золота. Валюта и золото — основные составляющие государственных резервов, но не единственными. В них также входят специальные права заимствования, резервная позиция в МВФ и прочие активы. Специальные права заимствования — это искусственное платежное средство Международного валютного фонда, существующие только в безналичной форме как записи на банковских счетах. А резервная позиция в МВФ — средства, которые может иметь любая страна-член этой организации, на счете общих ресурсов Фонда. В начале апреля 41% резервов в Беларуси составили средства в иностранной валюте, еще 39% — это золото, оставшиеся средства — это специальные права заимствования (8%) и прочие активы (12%).

Нынешнее соотношение не всегда было характерно для структуры белорусских резервов. С начала 2000-х возрастала доля золота, а после начала сотрудничества с МВФ росла часть резервов, номинированная в валюте этой организации — специальных правах заимствования. Кроме того, время от времени существенно изменяется доля прочих активов, включаемых в золотовалютные резервы.

Сложившаяся в нашем случае структура резервов существенно отличается от аналогичных в соседних странах. Высокая доля номинированных в золоте резервов характерна только для Беларуси. Даже в России доля монетарного золота в структуре резервов существенно уступает белорусскому показателю — 23% на начало года. В других странах она еще ниже: Польша — 9%, Литва и Латвия — по 7%, Украина — 5%.

Основной объем резервов все соседние страны держат в конвертируемой валюте. Большое всего эта доля в Украине — 94%. Несколько ниже в Польше — 90%. В Прибалтийских странах 89% — Латвия и 87% — Литва. Россия держит 73% своих золотовалютных резервов в конвертируемой валюте.

Резервы служат основой макроэкономической стабильности. Их активно используют при поддержании курса местной денежной единицы, для погашения финансовых обязательств перед кредиторами, поддержания ликвидности валютного рынка и других целей. Поскольку прошедший год стал значительным вызовом для экономик всех стран мира, любопытно проанализировать, как золотовалютные резервы соседних стран ощутили воздействие мирового кризиса, вызванного эпидемией COVID-19.

Главным шоком для экономик стал локдаун — остановка экономической активности из-за пандемии. Потери от его введения оцениваются в десятки миллиардов евро. Эта мера стала крайней и лишь немногие страны, в том числе Беларусь, выбрали для себя иной путь. В результате остановки экономической деятельности сокращается инвестиционная активность, падают доходы населения. Закрытие стран ставит целые отрасли на грань выживания. Перевозки, туризм, общепит пострадали особенно сильно. Все это вызвало необходимость принятия мер, направленных на поддержку уязвимых групп населения и наиболее пострадавших бизнесов. Эти факторы прямо и косвенно имели свои последствия в виде решений, которые правительства принимали в отношении своих резервов.

Казалось бы, ситуация в Беларуси должна хорошо иллюстрировать пример того, как кризисные явления негативно влияют на состояние золотовалютных резервов. Сочетание неблагоприятных политических, экономических и эпидемиологических факторов привели к необходимости если не разбить государственную копилку, то существенным образом ее вытрясти. В течение года правительство не раз заявляло, что, несмотря на все сложности, находит пути поддержки населения и национальной экономики.

Правда, международные эксперты не разделяют такую точку зрения. РБК со ссылкой на доклад председателя коллегии Евразийской экономической комиссии сообщает, что уровень поддержки в Беларуси национальной экономики оказался крайне низким. По данным доклада, страна находится на последнем месте в ЕАЭС по уровню поддержки населения и экономики в кризисном 2020 году — 1,4% ВВП. В сравнении с другими странами ЕАЭС это в разы меньше. К примеру, Казахстан потратил на эти цели 9% ВВП, Кыргызстан — 7,4%, Россия — 6,5%, Армения — 3,5%.

Страны ЕС, ощутившие раньше других последствия COVID, приняли радикальные меры по остановке экономики, но в тоже время больше других направили средств на помощь населению и бизнесу. В целом по ЕС этот показатель 10,6%. Тем не менее, в течение 2020 года уровень золотовалютных резервов по многим странам не снижался, а часто даже демонстрировал рост. Такая картина характерна для многих стран ЕС, в том числе наших соседей. Даже выбравшая особый путь противодействия COVID Швеция в 2020 году увеличила объем своих золотовалютных резервов. Аналогичная ситуация оказалась характерной для России и Украины.

Рост золотовалютных резервов в других странах обусловлен рядом причин. Во-первых, это результат спада экономической активности. Снижался интерес предприятий к работе за рубежом, снижались прямые иностранные инвестиции и требования бизнеса на валютном рынке. Ослабление доллара к течение 2020 года тоже внесло свои коррективы. Кроме того, закрытие границ и карантинные ограничения резко сократили туристические потоки, а вместе с ними и спрос на иностранную валюту для поездок за границу. Это ослабило традиционное давление на валютные резервы в периоды туристического сезона.

Однако белорусским золотовалютным резервам в 2020 году не помогли ни спад туристических потоков, ни положительное сальдо внешней торговли. Необходимость задействовать резервы для удовлетворения выросшего спроса населения на валюту и значительные суммы выплат по государственному долгу оказались более весомыми факторами.

Отдельно следует упомянуть, что некоторым странам, например России и Беларуси, в течение 2020 года приходилось сражаться не только с последствиями кризиса вызванного COVID эпидемией, но и преодолевать экономические последствия санкций. Геополитические конфликты в современном мире могут переходит в финансовую плоскость, реализуясь в виде ограничений доступа на рынки капитала, или влиять на конвертируемость валюты на мировом рынке. Снижать подобного рода угрозы государства стремятся в том числе через рост объема монетарного золота в структуре резервов, поскольку золото может служить запасом на случай непрогнозируемого развития международных экономических отношений.

Справедлив, однако, здесь может быть и другой мотив, побуждающий к росту золота в резервах — традиции. Поскольку золото обладает политической, психологической и эмоциональной составляющей, многие страны не готовы отказаться от исторически накопленных золотых резервов. Как бы то ни было, в 2020 году доля золота в резервах России впервые превысила объем долларов. По мнению Центробанка России, эти решения должны были успокоить финансовый рынок, реагирующий на санкции. К концу первого полугодия доля золота в резервах России поднялась до 22,9%, а удельный объем долларовых резервов сократился до 22,2%. Впрочем, Россия наращивала резервы золота все минувшее десятилетие. Аналогичную тенденцию можно увидеть и в Беларуси, только в значительно большем масштабе.

Поскольку золото обладает политической, психологической и эмоциональной составляющей, многие страны не готовы отказаться от исторически накопленных золотых резервов.

Таким образом, ситуация с золотовалютными резервами в Беларуси — особый случай среди соседних стран. Выбрав собственный путь преодоления кризисного периода, стране предстоит и выходить из него, по всей видимости, по-особенному. Этого мнения придерживаются эксперты международных финансовых институтов. Международный валютный фонд и Евразийский банк развития прогнозируют для нашей страны медленный восстановительный рост, в то время как все прочие страны региона будут выходить из кризиса значительно быстрее. То, как в течение 2020 года таяли международные резервные активы из-за высокого спроса на валюту и выплат по валютным государственным долгам, демонстрирует тенденцию к дальнейшему их истощению. На некоторое время они действительно смогут служить средством, смягчающим тяжесть негативных последствий внутренних и внешних шоков. Но так как бесконечно это продолжаться не может, рано или поздно придется или находить пути пополнения резервов за счет новых кредитов, или изменять условия их формирования, ужесточая функционирование валютного рынка. Оба варианта представляется выбором из двух зол, но, что важнее, не решают базовых проблем — высокой валютной задолженности страны и низкой эффективности экономики.