Андрей Ожаровский: Есть предпосылки к повторению того, что произошло в Чернобыле 35 лет назад

Первый энергоблок БелАЭС включили в сеть и в середине мая планируют начать промышленную эксплуатацию.

Лицензию для запуска АЭС могу выдать в мае – об этом ещё месяц назад заявлял«Госатомнадзор». Обсуждение того, достаточно ли АЭС «готова к этому и достаточно ли безопасно», должно было пройти 30 апреля, пишет сайт greenbelarus.info.

Но, как заявили экологи, его не было – обсуждался какой-то сплошной «рекламный проспект». А тем временем первый энергоблок АЭС включили в сеть и примерно в середине мая планируют начать промышленную эксплуатацию.

О чём говорили экологи на слушаниях 30 апреля – вероятно, последних перед запуском?

«У нас нет возможности повлиять»

Ирина Сухий, эколог и член совета ОО «Экодом»:

«Я хотела бы сказать о процедуре слушаний. Безусловно, они проведены в соответствии с белoрусским законодательством, но, к сожалению, в этом аспекте оно противоречит Орхусской конвенции, стороной которой является Беларусь.

Эти слушания проводятся в режиме информирования: то есть мы не можем рассматривать эту процедуру как процедуру участия общественности в принятии экологических значимых решений. Выдача лицензии на эксплуатацию атомной станции, безусловно, является таким решением.

У нас нет возможности повлиять на то, что сейчас происходит. Совершенно непонятно, каким образом при выдаче лицензии будут учтены наши критические замечания. Это не предусматривается процедурой.

Всё, что я хотела – это обратить внимание: процедура нам не даёт возможности полноценно принимать участие в принятии решения о выдаче лицензии».

«Сегодня эксперт признал, что происшествия имели место»

Анастасия Дорофеева, международный секретарь Белорусской партии «Зелёные»:

«У меня будет два комментария, и первый касается раздела документа «Размещение АЭС и экология». Крайне некорректно и предвзято представлены перспективы возобновляемой энергетики в Беларуси. Они противоречат исследованиям, которые проводились общественными экологическими организациями совместно с международными организациями. Они также противоречат тем данным, которые до этого предоставляли представители Минэнерго, когда говорили о потенциале развития возобновляемой энергетики в Беларуси.

Потенциал развития возобновляемой энергетики [в «Информационных материалах по Белорусской АЭС»] оценивается как низкий, и АЭС представляется как единственно возможный путь развития Беларуси в будущем. Но это блокирует возможности для развития сектора, что экономически небезопасно для страны.

Такие заключения вводят в заблуждение и общественность, и лиц, принимающих решения. При вынесении такого рода заключений следует учитывать: безопасность и экономический потенциал возобновляемой энергетики выше, а риски значительно ниже [чем у атомной]. Этот сектор не создаёт внешнюю зависимость от топлива и не создаёт проблем обращения с опасными отходами. Эти моменты не были отражены, что является манипуляцией.

И далее – о пути развития энергетики. Авторы доклада заключают: «Пути развития энергетики в Беларуси с учётом положительных результатов эксплуатации АЭС». Однако сейчас, после периода опытно-промышленной эксплуатации, не представлены конкретные результаты.

Раздела, который бы назывался «Результаты опытно-промышленной эксплуатации», в этом документе или где-то в публичном пространстве нет. Но в этот период происходили различные происшествия, в том числе несколько внеплановых остановок, одна из которых аварийная.

Сегодня один из экспертов в докладе признал, что все эти факты имели место, в том числе остановка из-за пожара трансформатора – что уже достаточно много по сравнению с тем, что озвучивалось до этого. И это результаты эксплуатации АЭС.

Положительные или нет? Можно было бы об этом говорить, если бы они были в открытом доступе. Но возможности детально это проанализировать общественности сейчас не предоставляется.

С информацией такого рода вообще есть проблема – [проблема] открытого обсуждения безопасности атомной станции и её рисков. Недостатки должны быть устранены перед тем, как говорить о выдаче лицензии»

«Предыдущий раз я был арестован за попытку проникнуть на слушания»

Андрей Ожаровский, физик-ядерщик, участник «Белорусской антиядерной кампании», «Российского социально-экологического союза»:

«Я участвовал в общественной экологической экспертизе Белорусской атомной станции, которую проводили под руководством академиков Никитченко и Яблокова, которых вы здесь стараетесь забыть (двое учёных, из Беларуси и России – ред.)

На предыдущих слушаниях по этому объекту в городе Островец [в 2009 году] я был арестован и осуждён на семь суток за попытку проникнуть в здание, где проводились слушания. Сейчас проникнул – уже хорошо.

…Я отмечаю изначально манипуляционный характер процедуры, в которой мы участвуем, мне не нравится манипулирование.

Во-первых, в регламенте предоставлено по четыре минуты каждому. Вы думаете, что за четыре минуты можно содержательно высказать своё мнение и замечания по рекламной продукции «Росатома» [которую презентовали на протяжении всего собрания]?

Название самой процедуры – общественные слушания по вопросам регулирования безопасности атомной станции. Но если бы она была безопасной – нам не надо было бы здесь собираться. По законодательству Российской Федерации, которая вам эту АЭС построила, по законодательству большинства развитых стран атомный реактор любой станции относится к ядерно- и радиационно опасным объектам.

Это самоуспокоенность. Постоянное мурыжинье слов «безопасность», «культура безопасности», «конкурс безопасности» – они как раз и приводят к самоуспокоенности, являются предпосылками к повторению того, что произошло в Чернобыле 35 лет назад.

Поэтому я буду говорить об опасности.

Возле АЭС дети чаще умирают от малокровия

Итак, пример из документов.

Раздел «Газообразные радиоактивные отходы» занимает примерно пять строчек, то есть один абзац. Я сравнил с аналогичными разделами для других АЭС – это несколько десятков страниц. Поверьте, атомные станции выбрасывают радионуклиды в огромном количестве. Занижение проблемы газоаэрозольных выбросов приводит к недооценке опасности для здоровья.

Хочу привлечь ваше внимание к исследованию, которое было проведено по заказу федерального правительства Германии в 2003-2007 годах и называется KiKK. В русском переводе – исследование раковых заболеваний у детей вблизи атомных станций.

Отмечено, что около каждой из 17 на тот момент работавших АЭС в Германии был существенный рост заболеваемости лейкемией (белокровием) у детей. Существенный значит больше, чем в 2,-2,5 раза. В 1,8 раза – по раку, не связанному с белокровием.

Недооценка опасности, вот такие глянцевые выступления [как в первые часы слушаний 30 апреля] приводят к тому, что и ваши дети в Островце будут подвергаться рискам. Кто-то из них заболеет и то-то, не дай Бог, умрёт. Но вам, видимо, всё равно.

Точно так же недооценена опасность радиоактивных отходов и отработавшего ядерного топлива. Могу отметить, что [в опубликованных к слушаниям документах и в официальных докладах] нет цифр объёмов ОЯТ. Как можно обсуждать хоть что-то, не агрегируя количество выбросов?

Атомная станция и в случае аварии, и в случае продолжения работы и наработки радиоактивных отходов опасна не только для Беларуси, но и для соседних стран.

Я участвовал в аналогичных слушаниях в России и могу сказать, что вы здесь даже превзошли «Росатом». Он предоставляет хоть какую-то правдивую информацию. В России оценка аналогичных реакторов проходит намного более честно – например, Ленинградской АЭС.

«Росатом» сейчас пытается получить лицензию на АЭС в Финляндии, и там дважды представлена оценка воздействия на окружающую среду – в 2011 и 2014 годах. Зоны воздействия того же самого реактора ВВЭР-1200 – сотня километров для планируемых защитных мероприятий, и это нормальный международный стандарт. Тысяча километров для возможного воздействия на сельское хозяйство. Максимальный выброс – 100 терабеккерелей по цезию-137, если вы хотите участвовать в серьёзном обсуждении, а не обсуждении рекламных проспектов.

Обсуждать надо опасность АЭС, и мы – «Белорусская антиядерная кампания» – предложили это. Мы создали свой документ, провели общественную экологическую экспертизу – и за это нас начали прессовать. Последовали аресты, высылки, изъятие компьютеров и прочее давление на активистов.

Это не моя спекуляция, а утверждение, с которым Беларусь официально согласилась, это признано на конференции сторон Орхусской конвенции. Тем самым Беларусь нарушила свои международные обязательства, оказав давление на тех, кто выступает против АЭС.

Я примерно понимаю, почему: обсуждать выбросы неинтересно. Ведь намного интереснее обсуждать конкурсы по – как вы там говорили (обращается к выступавшим ранее – ред.) – по культуре безопасности.

Пока, я считаю, ничего не поздно и вполне можно остановиться. А идея получить лицензию на эксплуатацию к 9 мая – это политизированная дичь. Так же, как 7 ноября тут было некое событие, когда нажимали красную кнопку.

Не надо торопиться, поспешность нужна в других условиях. Хотите войти с нами в диалог – мы здесь и, слава Богу, пока не арестованы.

В любые удобные для вас время и место готовы представить свои доказательства реальной опасности АЭС. Для этого нужен один маленький шаг: признать, что не зря вы находитесь под МЧС. [Сооружение] АЭС – это подготовка к чрезвычайной ситуации, и надо обсуждать худшие, а не наиболее удобные сценарии.

Мы готовы».