Немецкий процесс: Можно делать ставки, как быстро падет Лукашенко

Запущены процессы, которым режим противостоять не сможет.

В Федеральную прокуратуру Германии подали заявление о преступлениях Лукашенко.

Сайт Charter97 поговорил с одним из инициаторов этого иска, общественным активистом Антоном Малкиным о том, как было подано это заявление и чего стоит ожидать от инициативы:

– Мы — самоорганизовавшаяся осенью группа, которая добивается признания режима Лукашенко террористическим. Это делается для создания инструмента давления и, собственно, сноса его режима. Почему мы уверены, что снос режима неизбежен? Потому что человек совершил преступления против человечности. Признание его террористом или, скажем, Гитлером автоматически делает экономических и политических партнеров режима – соучастниками или финансистами террористической организации. Лукашенко даже для Владимира Владимировича станет очень неудобным человеком, которого будет проще заменить, чем тащить за собой.

Мы пошли по классической схеме признания террористов в Евросоюзе, ссылаясь на документ 2001 года 913 CFSP. Для этого необходим приговор авторитетной организации, как правило, судебной, об этом говорит параграф 4 этого документа. Чтобы получить приговор, мы подали заявление в Федеральную прокуратуру Германии. Ограничились 10 людьми в заявлении для того, чтобы не затягивать процесс рассмотрения.

Более того, у нас есть резерв личных показаний, свидетелей, потерпевших. На данный момент это более 100 оформленных случаев, а есть еще и не оформленные. Кроме того, когда мы подали заявление, уровень доверия к нам значительно повысился, поэтому мы можем обратиться к правозащитникам и работать с ними.

– Стоит отметить, что в Германии проходят подобные дела, и некоторым преступникам уже успели дать реальный срок. Каков шанс начала дела против режима Лукашенко?

– Вы, очевидно, имеете в виду, сирийские дела. Наша команда состоит из людей, которые вели эти дела. Адвокаты работала в той или иной мере, где-то совместно, где-то отдельно, но над всеми делами по терроризму, которые велись за последние 10 лет. Нет такого дела из этой отрасли, где бы не работал кто-то из нашей команды. Более профессиональную команду представить невозможно.

Я не могу представить человека, который будет сегодня отрицать случившееся, будь то генеральный прокурор Германии или судья. Мы живем в XXI веке и все знают, что происходит в Беларуси. Пожалуй, есть только один человек, который это отрицает, но, наверное, называть его человеком не стоит.

– Как показывает история, соучастников преступлений диктаторских режимов рано или поздно настигало наказание. Можно ли говорить, что теперь час «Х» пробил и для пособников режима Лукашенко? Что бы вы сказали тем чиновникам и силовикам, кто еще остается на «той» стороне?

– Он не просто пробил, это неизбежно. Уже начато несколько проектов в том же направлении, мы уверены, что количество похожих инициатив и занятых в них будет только расти.

– Можете рассказать, что это за проекты?

– Вы знаете, их огромное количество, не буду говорить обо всех, но скажу о моих фаворитах. Во-первых, наш проект о признании Лукашенко террористом. Дальше можно только делать ставки, с какой скоростью Лукашенко не станет, когда его признают террористом. Я ставлю на две недели, если действительно у него остановится все. Беларусь все-таки импортно-зависимая страна, которая не может существовать изолированно. Для того чтобы она существовала изолированно она должна быть феодальной и жить натуральным производством, как Северная Корея. В Беларуси практически ничего не может сдвинуться с места без импорта и партнерства.

Во-вторых, это набор индивидуальных случаев, которые были поданы в различные суды. Например, дело Максима Хорошина, который подал иск против трех или четырех омоновцев. На самом деле, таких судов уже открыто, по-моему, 17, а готовится более 2-3 десятков. Нужно понимать, что все показания запротоколированы — где-то на видео, а где-то на аудио или письменно. Даже если вычислить всех, кто подал эти заявления, перебить нашу команду, то это только усугубит ситуацию для режима. Ликвидировать или уговорить того же генерального прокурора будет очень сложно. Понимаете, режим вообще ничего не может сделать. Уже есть иск, который подали правозащитники в Комитет против пыток ООН. Это немного более долгий процесс, но также неотвратимый.

Что касается Международного суда в Гааге, то он не имеет никаких возможностей претворить свое решение в жизнь, однако, поход туда служит прекрасной основой для внесения Лукашенко в списки террористов, причем уже на уровне ООН. Если США внесет его в список, что очень даже вероятно, потому что Сенат одобрил Акт о демократии, а это уже без пяти минут террорист. Американский список очень интересный, потому что многие страны не ведут свой, чтобы не разводить бюрократию и принимают список, составленный США.

Единственными опциями до открытия процесса для Лукашенко, его чиновников и омоновцев является быстрый побег из Беларуси или переход на другую сторону, потому что после начала для них будет очень маленький глобус на этой планете. Знаете, все говорят о Сомали, но сомалийцы этого тоже не любят.

– Что бы вы посоветовали белорусам, которые прошли пытки и сегодня находятся в безопасности? Почему нельзя молчать?

– Я не могу советовать белорусам, которые находятся внутри страны. Об этом я буду говорить только тогда, когда буду там. Однако если есть возможность, то нужно обязательно документировать все, что связано с режимом. Существует опасность обыска, изъятия и уничтожения таких документов, поэтому их стоит хорошо хранить. По возможности, нужно обратиться в правозащитные организации, которые используют свои документы в подобных проектах. На самом деле сейчас идет очень много различных процессов. Причем документы не всегда используются открыто, очень много есть анонимных статистических данных, то есть, это достаточно безопасно, вряд ли режим что-то может сделать. Еще в августе было собрано огромное количество показаний. Как они ни стараются, но всех не репрессируешь.

По моим подсчетам, из Беларуси уехало около полутора миллионов человек за время правления Лукашенко. Войны не было, смерть и рождаемость хоть и была иногда отрицательной, но не настолько. Вопрос: а где люди? Ответ: если они не умерли, значит, они уехали. У нас беженцев из Беларуси практически нет, потому что Беларусь считали «безопасной» страной. Следовательно, люди уехали на учебу или на работу. Для белорусов не было какой-то программы, чтобы уехать за границу на работу, как для немцев или евреев, поэтому необходимо было быть очень высококлассным специалистом или умным человеком. Сегодня мы наблюдаем множество умнейших людей, докторов наук, которые участвуют в акциях протеста за границей. При всем уважении к Горецкой сельхозакадемии и даже Академии управления, все-таки Лукашенко 27 лет меняет умных людей на послушных. У него не самые лучшие шансы, чтобы тягаться с полутора миллионами людей, при всех его ресурсах.