Леонид Гозман: Если бы в 1945 году родственникам погибших на войне сказали: «можем повторить» — пристрелили бы

Нет у нас человека, который не знает, чего стоила война.

Разыгрываемый властями на День Победы спектакль омерзителен, пишет на «Эхе Москвы» российский политик Леонид Гозман.

Когда они празднуют День Чекиста или очередную годовщину аннексии Крыма, все понятно – они отмечают юбилей преступления или славят преступников. Когда на Пасху бывшие офицеры КГБ (или они не бывают бывшими?) с постными лицами стоят со свечками, а самый главный на торжественном богослужении в Храме Христа Спасителя и вовсе не отбрасывает тени, это, наверное, задевает людей воцерковленных, но, в целом, воспринимается как обычная официальная рутина.

День Победы – особый случай. Война была жуткой трагедией. К ужасам коммунистической системы, к лагерям, нищете, бесправию, разорению добавилось вражеской нашествие. Нет у нас человека, который не знает, чего стоила война.

И девятого мая 1945 люди праздновали не только Победу, но и окончание этого ужаса, когда одни люди прилагали титанические усилия, чтобы убить и искалечить как можно больше других людей.

А еще тогда казалось, что теперь-то не может быть, как раньше. Многие верили, что и колхозы распустят, и террор прекратиться. Этим надеждам не суждено было сбыться, но люди-то верили.

Девятое мая 1945 – лучший день в истории СССР. Сталин запретил его праздновать – боялся победителей. Но по мере ухода ветеранов, власть стала постепенно примазываться к этому дню, а уж сейчас, когда их почти не осталось, и вовсе распоясалась.

Все, у кого в семьях были воевавшие родственники – то есть, вообще, все – знают, как люди отмечали этот день. Достойно отмечали, по-человечески. А если бы кому-то из них тогда, в сорок пятом сказали: «можем повторить!», пристрелили бы, наверное. Мои воевавшие родственники и учителя ненавидели парады и фанфары. Потому, что они прошли тот кошмар.

Вот уже двадцать лет наши власти занимаются ровно тем, что объявляют преступным – переписывают историю. От нее остались лишь Александр Невский и оболганный западными русофобами Иван Грозный, а сразу после них – Сталин. Исчезли не только Александр Второй, но и Ленин вместе с Октябрьской революцией, осталась лишь Победа, из огня которой, подобно мифологическим героям и вышла Россия. До Победы ее не было. То есть, формально, была, но об этом почти не упоминается. Отсчет истории идет теперь с тех лет.

Саму Победу, а значит, и войну тоже заменили на лубок. Она ярко раскрашена и сопровождается бравурной музыкой. Она обосновывает столь нужную властям картину мира – мы одни против всего ненавидящего нас человечества, так было и так будет, но мы самые сильные и имеем право на все. В придуманной войне нет не только заградотрядов и огромного числа наших соотечественников, сражавшихся на стороне Гитлера, нет миллионов брошенных на произвол судьбы пленных, нет беженцев, которых тоже бросили, не оказывая им никакой помощи. В ней нет и не было раздела Польши и парада в Бресте. Не было Нормандии, Африки и лендлиза. Ладно, это политика, это не вписывается в сегодняшнюю картину. Но нет и крови, грязи, страха и страданий – всего, через что вынуждены были пройти десятки миллионов граждан СССР.

Зато есть звон о великом подвиге, а одновременно, жалкие гроши старикам, зато есть гвардейские ленточки и каждый год повторяющиеся обещания обеспечить всех ветеранов отдельными квартирами.

А особенно противно это потому, что, в отличие от какого-нибудь Дня народного единства, День Победы – праздник не придуманный, а настоящий. И самодовольные начальники с бантами, делающие вид, что это они – победители, оскорбляют память тех, кто спас тогда страну. А на самом деле была страшная война, был подвиг, и Гитлера, действительно, разгромили. Вечная память! С Праздником всех!