«Я не боюсь!»: Галине Старовойтовой – 75

Ее отец родился в Гомельской области и учился в Гомеле.

17 мая исполнилось бы 75 лет одному из самых популярных политиков 1990-х, ученому-этнографу, депутату Государственной думы Галине Старовойтовой. 20 ноября 1998 года она прилетела из Москвы в Петербург и была убита в подъезде своего дома наемным киллером. Это преступление не раскрыто до сих пор, пишет «Север. Реалии».

Сегодня несколько десятков человек собрались в сквере имени Галины Старовойтовой, чтобы почтить ее память, вспомнить ее, живую и энергичную, пожалеть о том, как много она не успела сделать.

Мемориальное собрание в сквере имени Галины Старовойтовой

– Мне сейчас 52 года – ровно столько, сколько было маме, когда ее убили, и теперь я понимаю – это самый взлет человека, самый расцвет. Ее просто украли у нас, – говорит сын Галины Старовойтовой Платон Барщевский. – Она не увидела взрослым своего внука, не увидела трех подрастающих внучек – сегодня я не могу об этом не думать. Как и о том, что, как говорится, старик время прочищает окуляры, и сейчас, через 20 лет, когда мы понимаем, что происходит в стране, все яснее, почему ее убили – из-за борьбы с коррупцией в нашем родном городе, из-за закона о люстрации, который она пыталась провести.

Платон Барщевский

– Меня поразила эта простота и мгновенность смерти, – вспоминает ее младшая сестра Ольга Старовойтова. – Вот только что Галя ходила, говорила, и вот – лежит и никогда уже не шевельнется. Я только потом узнала, что ей поступали угрозы, но она как-то не придавала им значения. Наши родители быстро передоверили мне статус потерпевшей, и вскоре я поняла, что ее решили убрать где-то за полгода до убийства.

Сначала я думала, что киллер ее за деньги убивал, а потом стало ясно, что ему просто приказали – или ты убьешь, или тебя убьют. Сегодня нам кажется, что такие люди, как Галя, как Боря Немцов, не востребованы, но разве о них кто-то знал в последние годы советской власти? Галя была первопроходцем, но, когда придет время, такие люди опять появятся. И вот, следователь теперь мне говорит, что дело расследуется уже чуть ли не 280 месяцев, это второе по длительности дело после расследования убийства Николая Второго. Хорошо еще, не дали его закрыть за давностью, это еще Юрий Шмидт (известный адвокат, правозащитник. – СР) помогал. Заказчиков, конечно, так и не нашли. – говорит Ольга Старовойтова.

Есть несколько версий, почему расправились с Галиной Старовойтовой. Она мешала многим: от коммунистов до радикальных националистов и членов партии ЛДПР. Высказывались предположения о том, что она располагала данными о коррупции среди высших чиновников Петербурга и что могла встать на пути у депутатов, чьи имена связывали с тамбовской преступной группировкой. В 2005 году организатором убийства был признан Юрий Колчин, осужденный на 20 лет, Виталий Акишин получил 23,5 года колонии как исполнитель убийства. Позже еще одним организатором убийства был признан бывший депутат Госдумы от ЛДПР Михаил Глущенко. Но заказчики убийства так и не названы.

Депутат Государственной думы, председатель партии "Демократическая Россия" Галина Старовойтова была одним из самых популярных политиков 1990-х годов. Когда она в 1989 году избиралась в народные депутаты СССР от Армении, за нее проголосовало больше 75% избирателей: она много раз бывала в этой республике, в Нагорном Карабахе, знала местные проблемы, у нее были идеи по их решению. С этого началась ее политическая карьера. С 1990 года она была членом Комитета Верховного Совета РСФСР по правам человека, в 1991–1992 – советником президента Ельцина по вопросам межнациональных отношений. В 1996 году ее избрали депутатом Госдумы, тогда же инициативная группа выдвинула ее кандидатом на пост президента Российской Федерации, но в регистрации ей отказали.

Галина Старовойтова родилась 17 мая 1946 года в Челябинске, где семья оказалась вместе с эвакуированным во время войны Кировским заводом, на котором работал ее отец, выдающийся конструктор Василий Старовойтов. В 1946 году семья вернулась в Ленинград, в 1971 году Старовойтова окончила психологический факультет Ленинградского государственного университета имени Жданова, через пять лет защитила кандидатскую диссертацию в Институте этнографии АН СССР, занималась межнациональными отношениями, участвовала в экспедициях в Нагорный Карабах и Абхазию.

Старовойтова пользовалась огромной поддержкой своих избирателей, на выборы она никогда не шла по партийным спискам – только по одномандатным округам. В Госдуме она не боялась поднимать самые острые и опасные вопросы, в законотворческой деятельности постоянно сталкивалась с сопротивлением думского большинства, своими резкими выступлениями наживала себе множество врагов. В 1992 году она внесла законопроект "О запрете на профессии для проводников политики тоталитарного режима", который так и не был принят и об актуальности которого все больше говорят сегодня. В Петербурге она не давала спокойно жить губернатору Владимиру Яковлеву, требуя от него отчета в расходовании бюджетных денег. Старовойтову хорошо знал депутат Госдумы первых трех созывов, правозащитник Юлий Рыбаков.

Юлий Рыбаков

– Она производила впечатление очень сильного, волевого, убежденного демократа, готового биться за нашу с вами свободу до последнего, что она и доказала всей своей жизнью. Выросла она в семье крупного военного конструктора, вхожего в высшие внешние эшелоны советской власти и хорошо понимавшего, в каком обществе живет его семья. Однажды он сказал ей об этом прямо – когда она была еще студенткой, и он узнал, что она общается с диссидентскими кругами – с Бродским, художниками, музыкантами, и, конечно, некая фронда там присутствовала. Он говорил ей, что надо быть осторожнее, и честно предупреждал, что она даже не может представить, в каком жутком обществе они живут. С такими установками она выходила во взрослую жизнь.

А вот как вспоминает тот самый эпизод разговора с отцом младшая сестра Ольга Старовойтова, которая при этом присутствовала.

– Когда Гале было 17 лет, она познакомилась с Юрием Динабургом (философ, диссидент, правозащитник, отсидел в лагерях 8 лет. – СР), и ее вызвали в гэбуху (КГБ). Она-то решила, что она такой крутой диссидент, что все прямо уделались от страха – она не понимала тогда, что ее вызвали из-за отца, директора головного института отрасли. Так вот, ее вызвали, а потом, видимо, папин куратор привез ее на машине домой. Она вернулась вся такая с понтами и говорит: чего все боятся, он вот руку мне подал, когда я из машины выходила. И тут папу прорвало: "Дур-ра! Иди сюда! Ты понимаешь, что этими же руками он на тебе замкнет наручники и будет мочиться тебе на лицо!" Я охренела: я была ненамного младше Гали, но инфантильная очень. Вот так папа нас просвещал.

Она все поняла, но говорила: ну и что, а я не боюсь! Таки да, она всегда была бесстрашная до дури, это правда. Я помню, когда Галя уже была в Госдуме, в Москве, мама всегда повторяла: Галя, Галя, осторожней! А папа говорил, наоборот: "Галя, говори! Тебя слушают – ведь скоро все это свернут обратно". Это в те годы мудрый папа все понимал. Он вообще был удивительный человек: родился в белорусском хуторе в три дома, в Гомельской области, мать неграмотная, отец – относительно грамотный, в доме не было ни книг, ни газет. Когда папе было 6 лет, он сел на лошадь и поехал в соседнее село, где была школа, пришел к учителю и сказал: я хочу в школу. Учитель спросил, сколько ему лет, что ты умеешь? И папа с присущей нашей семье скромностью ответил: я умею все! Учитель проверил – папа все прочитал, за секунду в уме от 67 отнял 23, и его взяли сразу во 2-й класс. Потом он переехал в другое село, где была средняя школа, а потом в старшую школу в Гомель – для него это было как в Париж. Там он жил в общаге, как полагается, а потом поступил в МГТУ им. Баумана, всю жизнь делал танки и прочее оружие, но главное-то его достижение – он генеральный конструктор ходовой части лунохода, которому недавно было 50 лет. Ленинскую премию за это получил, мальчик с хутора.

Видимо, страсть к образованию передалась и дочери. По словам Юлия Рыбакова, университет, изучение психологии, проблем национальных меньшинств народов Советского Союза много дало Галине Старовойтовой, она четко представляла те драматические проблемы, через которые придется пройти при развале такой большой империи. Рыбаков отмечает ее независимость – она никогда не поддавалась общему порыву. Так было, когда на съезде депутатов России Ельцин зачитал декларацию независимости России, вызвавшую всеобщий восторг: к этому моменту декларацию приняли уже очень многие республики, и вот теперь очередь дошла до России.

– Ему аплодировали даже коммунисты, а она не стала за нее голосовать – по ее мнению, это была "бомба". На самом деле выхода не было, нам надо было заявить о собственной государственности, которой у России в советский период не было, но интересно другое: Старовойтова не поддалась общей эйфории, такая самостоятельность ее всегда отличала. Когда она стала советником Ельцина по национальным вопросам, ее советы входили в противоречие с советами окружавших его силовиков и чекистов. Они, на мой взгляд, как раз провоцировали национальные конфликты и напряжение в стране, пытаясь делать свою политику. Она этому противостояла, предупреждала Бориса Николаевича о том, что силовикам и особенно чекистам, которые не бывают бывшими, доверять нельзя, она говорила это открыто, чем заслужила ненависть силового блока окружения Ельцина.

Тогда же, после путча 1991 года, она выступила с проектом люстрации – запрета на участие в политической жизни страны для партийных функционеров высшего эшелона и для руководства КГБ. Она была убеждена, только так можно спасти страну от того губительного влияния, которое эти силы будут оказывать, что, собственно, и произошло: все годы борьбы демократов за свободное развитие страны мы встречали сопротивление тех людей, которых не должно было быть в парламенте, в Верховном Совете России. Там не должно было быть людей, которые отвечали по сути за уничтожение лучших сил общества, за его подавление на протяжении 70 лет. Но, к сожалению, эти люди остались во власти: Борис Николаевич не рискнул поддержать этот законопроект, да и многие из нас, и я в том числе. Мы опасались, что начнется охота на ведьм, что эксцесс исполнителя может привести к несправедливости по отношению к не самым виноватым. Теперь ясно, что Галина Васильевна в тот момент не ошибалась – ошибались мы. В конечном счете, это и привело к ее гибели, конечно, связанной с ее политической позицией... В Думе потом мы сидели рядом, и я был свидетелем ее активного участия во всех вопросах, которые были принципиально важны для развития страны и той законодательной базы, над которой должна была работать Дума. Она не пропускала ни одной ошибки ни коммунистов, ни фашистов. И жириновцы, и коммунисты ее ненавидели, дело доходило до публичных оскорблений, но она никогда не сгибалась и всегда отвечала принципиальными и часто обидными для них замечаниями. Она работала не только в Думе, она занималась и проблемами Петербурга, внимательно следила за деятельностью губернатора Яковлева и настолько достала его своими вопросами о том, почему разворовывается городской бюджет, что он потом просто сбегал с заседаний собственного городского правительства, если там появлялась Галина Васильевна. Она хотела баллотироваться в губернаторы Ленинградской области и была бы отличным губернатором. А сегодня, если бы сегодня Галина Васильевна была жива, то она была бы одним из двигателей сопротивления нынешнему режиму.

Доцент кафедры политической психологии факультета психологии СПбГУ Александр Конфисахор считает, что, если бы в 1992 году Старовойтовой удалось провести закон о люстрации, сегодня страна действительно была бы другой.

– Бывают ошибки, которые можно исправить, нивелировать, которые не имеют принципиального значения. А вот то, что не провели закон о люстрации, – это непоправимая, стратегическая ошибка. Если бы он был проведен, многих персонажей сегодня во власти бы просто не было, и мы бы жили в другой стране. Но мы имеем то, что имеем... Галина Старовойтова была человеком редкой целеустремленности и цельности, политиком, не менявшим своих убеждений под влиянием момента. И вот за это она и заплатила самую высокую цену – жизнь.

Ольга Старовойтова на мемориальной встрече в сквере имени Галины Старовойтовой

– Перед тем как Галю убили, она заехала часа на полтора к нашим родителям, – вспоминает Ольга Старовойтова. – И мама потом рассказывала, что Галя никогда так много не говорила о своих планах, никогда у нее было столько новых идей и столько энергии для их воплощения, сколько накануне гибели.