Сюрпризы Кремля

Что задумала Москва накануне встречи Байдена с Путиным.

Встреча между госсекретарем США Энтони Блинкеном и министром иностранных дел России Сергеем Лавровым в столице Исландии Рейкьявике на прошлой неделе (19 мая) не предназначалась для разрешения разногласий, но она их прояснила. В первую очередь продолжительный разговор министров был якобы сосредоточен на подготовке повестки дня саммита президента США Джо Байдена с Владимиром Путиным. После встречи два руководителя внешнеполитических ведомств не вышли вместе к СМИ, но Лавров сделал все возможное для того, чтобы подчеркнуть «конструктивный» характер переговоров, в то время как Госдепартамент выпустил заявление, в котором был и длинный список претензий.

Саммит предварительно запланирован на середину июня, когда Байден отправится в Европу на мероприятие «Большой семерки» и встречу глав государств и правительств НАТО. Путин может чувствовать себя исключенным из этих важных обсуждений, но он все еще предпочитает проводить встречи в виртуальном формате из своих безопасных резиденций.

Тема, которую Путин хочет приоритизировать, — стратегическая стабильность. Кажется, он предполагает, что «подарок» Байдена — быстро продленный договор СНВ-III по ограничению ядерных вооружений без условий, которые Москва была готова принять, может проложить путь к растянутым резонансным переговорам по всему спектру наступательных и оборонительных стратегических и нестратегических оружейных систем. Кремль чувствует уверенность в том, что массовая модернизация ядерного арсенала обеспечила России возможность вести эту сделку с позиции силы, и министр обороны Сергей Шойгу продолжает хвастаться высоким качеством гиперзвуковых ракет страны.

Российские ведущие СМИ вовсю рассказывают об амбициозных военных проектах, в том числе авианосцах, и лишь изредка упоминают о расходах. Многие из этих сверхвооружений предназначены для операций в суровых арктических условиях, хотя российское военное руководство так и не смогло убедительно обосновать, зачем вести боевую деятельность в этом театре.

Тем не менее Крайний Север имеет высокий приоритет в политике безопасности России, и возможность ротации председательства в Арктическом совете в 2021—2023 годах высоко ценится — особенно потому, что в этом международном институте Россия не подвергается критике Запада. Правительство утвердило специальный план достижения ощутимых результатов во время пребывания на этой позиции, который тщательно скрывает все проблемы, связанные с наращиванием Россией военной мощи на арктических территориях и владениях.

Рассуждения о сотрудничестве не способны скрыть ключевую роль военных инструментов в российской политике. Москва заявляет о необходимости защищать коммерческие перевозки по Северному морскому маршруту с помощью средств ПВО, рассредоточенных по сети новых арктических баз. Она даже рассматривает предложения о защите газопровода Северный поток-2 в Балтийском море с использованием подводных лодок, вооруженных гиперзвуковыми ракетами Циркон. Россия демонстрирует предполагаемую готовность к разработке совместных арктических проектов по экологическим и климатическим вопросам, но в повестке дня в области безопасности человека под ее председательством все вопросы, связанные с правами человека и демократическими свободами, были решительно сняты.

Согласие на вынесение за скобки неразрешимых разногласий по внутренним делам России является ключевым условием Кремля для развития сотрудничества с соседями по Арктике и проведения диалога на высоком уровне с Соединенными Штатами. Блинкен счел необходимым поднять вопрос о преследовании Алексея Навального, стойкого лидера «несистемной» оппозиции России, но Лавров просто отмахнулся от таких обвинений. Несмотря на критику со стороны Запада, Кремль, по сути, еще больше расширил масштабы репрессий: сторонникам Навального теперь запрещено участвовать в выборах, и их часто увольняют с работы в государственных структурах, включая Московский метрополитен.

Страдая от этого давления, либеральная оппозиция России все же отпраздновала 100-летнюю годовщину со дня рождения советского физика-ядерщика Андрея Сахарова, покойного лауреата Нобелевской премии мира, который остается символом сопротивления жестокому режиму. Официальная пропаганда изо всех сил пытается скомпрометировать его память, и молодые поколения стремятся искать разные примеры для подражания, воспринимая одинокий голос Сахарова, призывающий к реформированию советской системы, как провал. В атмосфере всепроникающего страха и полицейских репрессий (усугубленных репрессиями в соседней Беларуси), появляются новые герои российской оппозиции — как бесстрашная Мария Колесникова — и приобретают моральный авторитет, напоминающий о гордой непокорности Сахарова.

Путин оказывает широкую поддержку Лукашенко, который прибегает к все более отчаянным мерам для того, чтобы сохранять контроль, но на самом деле основное внимание кремлевского лидера сосредоточено на Украине, являющейся ключевым объектом в российском противостоянии с Западом. Президент Владимир Зеленский выдержал эскалацию российского военного давления и сейчас ищет встречи с Путиным, чтобы уменьшить напряженность в военной зоне Донбасса. Москва продолжает отрицать свою агрессию, настаивая на приверженности соблюдению минских соглашений о «прекращении огня», стараясь удержать Киев в ловушке этой невыполнимой сделки и подорвать далеко не надежную поддержку Украины со стороны Европы.

России удалось разрушить отношения с такими партнерами по Европейскому союзу, как Чехия (которая вместе с США теперь входит в короткий список «недружественных государств» к Москве). Таким образом, Россия вынуждена прибегнуть к проекту Северный поток-2 как основному инструменту разжигания розни в трансатлантическом сообществе. Попытка администрации Байдена откорректировать свои санкции, направленные на блокирование этого проекта, в первую очередь для того, чтобы сгладить разногласия с Германией, рассматривается в России как открытие пути к долгожданному успеху этого геополитического предприятия.

Каждый благоразумный и осторожный шаг США, например, отмена выхода двух боевых кораблей в Черное море в прошлом месяце, интерпретируется силовиками Путина как признак готовности идти на компромисс с российской демонстрацией силы. Москва в полной мере ожидает, что этот список предполагаемых уступок — от продления договора СНВ-III до принятия Северного потока-2 — после предстоящего саммита будет расти. Предложение команды Байдена об установлении модели предсказуемых и стабильных отношений с Россией основано на рациональных расчетах затрат и выгод и уроках, извлеченных из неудачного «перезапуска». Но Путин действует в соответствии с другой логикой — принуждением и коррупцией. Кремль может согласиться на «стабилизацию» лишь в той мере, в какой она предоставляет ему свободу подавлять внутреннюю оппозицию, поддерживать автократию в Беларуси и шантажировать Украину, только для того, чтобы выдать в подходящий момент еще один неприятный стратегический сюрприз.

Павел Баев, jamestown.org