Не лукавая ли это статистика?

Данные Белстата вызывают сомнения у экономистов.

Премьер-министр Роман Головченко недавно заявил: «При росте промышленного производства сегодня у нас снижается уровень складских запасов. Его соотношение со среднемесячным объемом производства на 1 мая составили 59%. По сведениям на апрель было 61,2%. В целом улучшается финансовое состояние организаций реального сектора экономики. Чистая прибыль превысила 3,3 млрд, при том что в первом квартале прошлого года мы имели чистый убыток в 5 млрд рублей. Сумма чистого убытка убыточных организаций сократилась более чем в 10 раз, уменьшилось и их количество».

Вроде бы всё хорошо. Как подмечают аналитики, складские запасы готовой продукции снизились до минимального значения за восемь последних лет. В сопоставимых ценах к уровню аналогичного прошлогоднего периода (январь–апрель) валовой внутренний продукт вырос на 2,5%, что существенно выше планируемой цифры, объем промышленного производства составил 46,3 млрд рублей – рост на 11%.

Что ж, у меня нет оснований не доверять премьеру. Но скажите: как соотнести эти показатели с другими данными официальной статистики?

К 1 апреля суммарные долги промышленности, а это задолженность по кредитам и займам и кредиторская задолженность средних и крупных предприятий, достигли 91,6 млрд рублей и выросли с начала года на 18,7%. Общеизвестно, что многие промышленные государственные предприятия закредитованы, то есть получают новые кредиты, не справившись с обслуживанием прежних. Так, просроченная часть совокупных долгов достигла 4,630 млрд рублей. Размер кредиторской задолженности в 25,6 млрд – он достиг рекордной величины. Ее просроченная часть составила 3,117 млрд рублей.

По сумме накопленных кредитов и займов лидировали энергетика (17,6 млрд рублей, очевидно, сказались долги по БелАЭС), деревообработка и целлюлозное производство (9,65 млрд рублей), пищепром (7,43 млрд) и машиностроение (5,30 млрд рублей). А вообще суммарные долги средних и крупных предприятий Беларуси на 1 апреля достигли 159 млрд рублей и давно превышают годовой ВВП страны.

По итогам первого квартала (январь–март) около 28,4% выше означенных предприятий-флагманов понесли убытки от реализации продукции, а еще 31% их показали рентабельность от 0% до 5%, то есть относятся к низкорентабельным организациям. Следовательно, более 59% крупных и средних предприятий Беларуси в первом квартале были либо убыточны, либо низкорентабельны. По данным официальной статистики, в январе–марте по предприятиям-флагманам рентабельность продаж составила 7,4% против 7,5% в аналогичном периоде 2020 года.

Как видим, общее финансовое состояние белорусских предприятий как было, так и остается, мягко говоря, сложным. И если, приукрашивая статистику, отрезать долговое бремя предприятий, в том числе долги, накопленные за время модернизации, то некоторые показатели выглядят неплохо и вселяют, как выразился премьер, «осторожный оптимизм». В реальности на многих предприятиях висят огромные суммы непокрытых убытков. Госпредприятиям дали возможность «размазывать» по будущим годам полученные из-за девальвации рубля отрицательные курсовые разницы, относить их на расходы будущих периодов, маскируя сегодняшние убытки. Отдельным из них государство предоставляет настолько длительную отсрочку в погашении взятых кредитов, что она равносильна списанию долгов за счет банков. Долги других, которые становятся безнадежными, берет на себя бюджет.

Судя по приведенной статистике по результатам работы предприятий за первый квартал и возвращаясь к высказыванию премьера, получается, что апрель стал просто волшебным для белорусской экономики. Вызывают вопросы и данные нашей статистики по чистой прибыли: как обремененные долгами промышленные предприятия сумели за год вылезти из полученных в первом квартале прошлого года убытков в 5 млрд рублей на 3,3 млрд рублей этой чистой прибыли? Ведь недопоставками из России нефти в первом квартале 2020 года, что занизило базу сравнения, этот феномен не объяснить. Не лукавая ли это статистика?

Борис Желиба, «Народная воля»