Об атмосфере в Национальном аэропорту Минск.
«Салiдарнасць» побывала в одной из ранее самых главных транзитных артерий региона.
В Национальном аэропорту Минск в пятницу на табло вылета уже с полудня вмещались рейсы на весь оставшийся день, география не слишком разнообразная: Москва, Багдад, Хургада, Стамбул, Анталья, Дубай, Ташкент, Хух-Хото. В залах немноголюдно.
— Не боитесь, что не вернетесь? — спрашивают журналисты у одной из белорусок, ожидающей вылет в Египет.
— Вообще, думаю об этом. Украина закрывает небо для наших самолетов. Может, найдут какой-то другой маршрут? То, что Египет не запретит «Белавиа», в этом я уверена, им это невыгодно, — говорит белоруска.
На первом этаже аэропорта не работает почти ничего, павильон трансфера закрыт. На третьем кое-что открыто. Ближайшее к терминалам кафе заполнено наполовину, и посетители продолжают подходить.
— Россияне как летали через нас в Турцию, так и продолжат, поэтому остаться без клиентов мы не боимся, — говорит бармен.
Не отразится отсутствие европейцев и на православной лавке, где можно заказать молебен на удачный вылет-прилет и даже поставить свечку.
— У нас и до этого были только православные: наши и россияне. Они и сейчас заходят, — подтверждает продавец.
А вот уборщица в туалете замечает, что еще на прошлой неделе аэропорт был полный:
— А сейчас как будто снова разгар пандемии.
«Раньше воздушное пространство пересекало 230 самолетов в сутки, к концу недели небо над Беларусь почти опустело», — записывает стендап в полупустом зале вылетов какой-то журналист без бейджа, но в сопровождении сотрудницы аэропорта.
— Мы в Турцию летим. Там Эрдоган примерно такой же, и режим похож на наш, поэтому, думаю, отношения между странами не испортятся, — задумывается еще одна улетающая белоруска.
Прилетающих с турецкого чартера все еще встречает куча таксистов.
— Остались только Египет и Турция. Это точно не наши клиенты, посмотрите, все прошли мимо, ни один не остановился. Мы возили в основном европейцев, — вздыхает один из таксистов.
Из-за сокращения рейсов расписание экспресса из города в аэропорт №300Э откорректировано. Раньше автобус ходил каждые полчаса. Теперь интервал составляет 3,5 часа.
— Маршрутка не пришла вообще, — жалуется одна из прилетевших.
Россиянка с помощью белорусов, ожидающих автобус, подсчитывает, во сколько ей обойдется поездка в Минск.
— Не хочу сидеть день в аэропорту, хочу погулять по Минску, — говорит женщина, и интересуется красивыми местами.
Говорит, что летит транзитом в Грузию, потому что из России туда добраться невозможно.
— Дорого, конечно, но выхода нет. Зато обратно нас не впустить не имеют права, поэтому возвращаемся наземным путем через Осетию, — делится лайфхаком россиянка.
Разработав для нее маршрут — Красный костел-Немига, — белорусы кратко вводят в курс происходящего.
На скамейке у фонтана курят восточный красавец и, видимо, встретившая его белоруска.
— В Мулен Руж хочешь? — спрашивает девушка у спутника.
Оказывается, так называется развлекательное заведение в Минске.
— Теперь нам только этот «Мулен Руж» доступен, — объясняет мне девушка и смеется.
В Минск журналисты возвращаются со знакомыми стюардессами. В лучшие времена, лет десять назад, рассказывают девушки, белорусские бортпроводники могли зарабатывать до двух тысяч долларов в месяц. Последние годы до пандемии, чтобы получить вдвое меньшую сумму, нужно было буквально «не вылезать из трубы». Это значит, очень много летать.
— Сейчас многие из нас подумывают о смене профессии. После инцидента с самолетом к белорусам везде стали относиться соответственно — с большим недоверием. Если раньше сотрудники организаций IATA и ICAO могли проверять наши самолеты раз в несколько недель, то теперь гораздо чаще, — говорят стюардессы.
К происходящему собеседницы относятся с пониманием:
— Стоит ли нам переживать из-за отмены полетов, потери зарплаты и даже, возможно, работы, когда люди в тюрьмах теряют здоровье и жизни? А увольнять летный состав не будут, хотя бы потому, что когда все образуется, быстро набрать и обучить новых специалистов не получится.
В том, что все обязательно образуется, они не сомневаются.