Музыкант Тимотэ Суладзе: 90% белорусских тюрем нужно будет просто разрушить

А на центральных проспектах Минска провести шествие под бело-красно-белыми флагами и сыграть «Триумфальный марш» Верди.

Чтобы кратко представить Тимотэ Суладзе, достаточно процитировать его профиль в соцсетях: «Дважды 23.34. Двадцать восемь суток за решеткой за исполнение «запрещенной» музыки». И большинству белорусов понятно, о чем речь, пишет «Салiдарнасцi».

Если говорить подробнее, то Тим – музыкант, юрист и переводчик со знанием пяти языков. Хозяин трех верных собак (опекун еще нескольких и защитник вообще всех). Уличный исполнитель, чью звонкую трубу слышал Тбилиси, Нью-Йорк, Минск, Вильнюс… А еще он – один из многих белорусов, вынужденных покинуть родину из-за преследований со стороны силовиков.

Тим уехал из Минска в 2006-м – в Москву, потом в Тбилиси, – а вернулся лишь в 2020-м.

– Не скажу, что уехал прямо на Марс, и меня вообще в Минске не было все эти годы – поддерживал связь с родными, старался летать, например, из Москвы в Тбилиси с пересадкой в Минске, чтобы подольше побыть, успеть к маме заехать. Когда прилетал в феврале 2019-го на неделю, ощутил, насколько изменился город. Очень. Мне прямо захотелось тут снова жить.

Когда уезжал, это была безнадега, депрессия, а Москва, наоборот, была на подъеме, и у меня были очень большие надежды на Россию. В самом страшном сне не мог представить, что произойдет такой откат в «совок», который начался несколько лет назад и продолжается сейчас.

…Минск, который я увидел в 2019 году, изменился кардинально. На мой взгляд, если убрать Лукашенко, уничтожить построенную им систему, то Минск вполне может конкурировать, например, с Варшавой. И уже конкурирует! Меня удивило, как люди живут вопреки государству, остаются неподвластны этому режиму – во всяком случае, ходят с фигой в кармане. Могу сказать, что гражданское общество в Минске не только родилось, но уже и состоялось.

Поэтому в сентябре 2020-го Тимотэ и три его собаки – Тетри, Пусик и Бимбо – ехали из Тбилиси в Минск со смыслом и с целью. Совпало все – и личные причины, и внешние обстоятельства:

– Я ехал «дожимать» Лукашенко. Считал, по своей наивности, что вот сейчас все вместе поднажмем, и у нас начнется новая жизнь. В принципе, думал об этом еще в Тбилиси, когда мы делали митинги и марши в поддержку белорусов, пикетировали посольство Беларуси и все остальное. После событий августа, когда стало известно о Тарайковском, когда прошел огромный митинг, а Лукашенко летал на вертолете и хвалил «красаўцаў», казалось, что мы сами, плюс внешнее давление – и вот-вот все решится.

Мысли вернуться были давно. Тем более, в Грузии я не нашел того, чего искал. Я и языка грузинского почти не знаю, учил с помощью радио в машине, а без знания государственного языка в Грузии очень тяжело. Я же вырос в Минске, фактически — белорус грузинского происхождения.

За полгода жизни в Минске пришлось сменить три дома, поскольку в небольшой родительской квартире для собак места не было: там вот уже 16 лет как территорию контролирует семейная кошка.

Про протестные песни, «сутки» и релокацию

– Осенью 2020, помнится, силовики объявили настоящую охоту на музыкантов, многих забирали сразу после дворовых концертов. За что «загребли» вас?

– За «Тры чарапахі» и «Муры». До меня забрали еще музыкантов, помню, что мы играли в их поддержку в переходе те же «Тры чарапахі». А конкретная облава была 4 ноября, это уже второй мой арест.

Почему такая ненависть именно к музыке, к культуре? А что вы хотите, если там, у власти, отрицательная селекция.

Шок, говорит Тим, был при первом аресте: 10 октября его задержали возле «Макдоналдса» на проспекте Независимости, и «пройдемте» обернулось судом по скайпу и 13 сутками ареста.

– Я испугался за собак, – вспоминает он, – они были закрыты в сарае в 20 километрах от Минска. Я только-только снял тот дом, и никто, кроме меня, еще не знал, где это. Поэтому и вину признал, надеялся, что дадут штраф и меня к ним отпустят, но нет… Собак спасли исключительно в результате поисково-спасательной операции друзей и волонтеров.

Самой большой пыткой для меня было полное отсутствие информации о собаках почти до момента освобождения. Лишь за два дня до выхода мне передали письмо, где было написано, что с собаками все хорошо. Причем, сначала это письмо не прошло цензуру, и его уже собирались отправлять обратно.

Буквально через десять дней после выхода, 4 ноября, музыканта-трубача задержали вновь – как раз во время благотворительного концерта в поддержку пострадавших от насилия и репрессий в Беларуси.

– Я хотел дать двадцать благотворительных концертов, а смог дать только семь. После седьмого снова арестовали. Тогда уже я дверь в «хату» чуть ли не с ноги открывал, – смеется Тим. – А на вопрос, доверяю ли я суду, ответил, что вообще не доверяю белорусскому правосудию. После первого ареста написал «завещание» друзьям на случай нового ареста: где собаки, где что находится, даже ключи оставил соседям и предупредил их на всякий случай – поэтому не боялся, только злился.

Правда, второй раз я попал в «тур» по белорусским тюрьмам. Одной из них был ИВС в Жодино – как его называли, «пыточная». Одним росчерком пера начальник этого ИВС превратил всю тюрьму в один большой карцер, запретив в дневное время не только сидеть на кроватях, но и облокачиваться о них.

Считаю, что нас умышленно заражали коронавирусом: мешали в одной камере больных со здоровыми, на двух арестантов давали одну чашку с чаем или компотом, отказывали в медицинской помощи, не давали лекарства, которые передавали родственники.

Сколько людей, арестованных уже весной, свидетельствуют, что в камеры на пол постоянно выливают ведра с повышенной концентрацией хлорки, что влечет за собой ожоги кожи лица, других частей тела. Это же садизм!

Среди сокамерников за 28 отбытых «суток» на Окрестина, в Барановичах, Жодино и Могилеве были, например, два «домашних агрессора», на которых родные вызвали милицию за пьяный дебош (им, кстати, дали не сутки, а штрафы). Были и люди, задержанные не на митингах и акциях, кажется, вообще рандомно. Были спортсмены, студенты, представители самых разных профессий: IT-шники, рабочие, музыканты, врачи и даже бывший сотрудник МИДа Беларуси в дипломатическом ранге.

Со многими сокамерниками Тимотэ поддерживает отношения и поныне, дружит с семьей политзаключенного барабанщика Алексея Санчука. А вот с «наркоманами и тунеядцами» познакомиться так и не довелось, даже двух соседей-ЛТПшников, которых сразу же отправили по этапу, музыкант характеризует как «абсолютно нормальных»:

– Я вообще пришел к выводу, что 90% белорусских тюрем нужно будет просто разрушить, потому что люди, которые там сидят – даже не «политические», и даже заслуживающие наказания – не должны там находиться. Сажать нужно таких, как нераскаявшиеся убийцы, насильники – тех, кто представляет реальную опасность для общества.

…Впрочем, это теперь можно пофилософствовать о тюрьмах, а тогда было понятно, что за двумя задержаниями может последовать третье и нечто более серьезное. Последней каплей стал арест хорошей знакомой – на секундочку, матери-героини, воспитывающей пятерых детей. В январе Тимотэ Суладзе взял в охапку собак и по гуманитарному коридору уехал в Литву.

– Как прошла адаптация?

– Первое время очень хотелось спать, а так в целом нормально. И играть можно. Хотя некоторые полицейские и сотрудники мэрии считают по-другому, и я уже здесь, в Литве читаю законы на эту тему и отстаиваю свои права.

Про мечту детства и особых собак

У Тима нет эмигрантских розовых очков – он прекрасно осознает масштаб трудностей, с которыми сталкиваешься в чужой стране. Чтобы прокормить себя и собак, он играет на улицах, иногда по-старому работает переводчиком и дает уроки итальянского языка, вспоминая о былых «хлебных» временах, когда один большой заказ на перевод позволял и семью несколько месяцев содержать, и путешествовать по миру.

А еще он мечтает. Во-первых, продолжить музыкальное образование и усовершенствовать свою игру на трубе, на которой играет совсем недавно (за плечами – музыкальная школа по классу фортепиано и училище имени Глинки по классу теории музыки, а хотелось бы больше). Во-вторых, организовать общественное движение – пусть не всемирное, но активное и действенное – за легализацию уличной музыки, чтобы ее признали такой же профессией, как любая другая. Чтобы можно было приехать куда бы то ни было, сказать: «Вот я, уличный музыкант, я хочу у вас жить, платить налоги, зарегистрируйте меня и дайте документы».

– Но для начала надо здесь легализоваться – для этого нужно или учиться, или работать. Как раз буду пробовать поступать, летом экзамен. С работой сложнее: в оркестр меня не возьмут, тут очень высокие требования. Несколько человек здесь работают после Белорусской академии музыки, а у меня сейчас уровень игры на трубе — максимум 1 курс музыкального училища. Я ведь всего 2,5 года на ней играю!

К тому же вопрос, а нужна ли мне работа в оркестре? Не уверен. Я что-то свое хочу создать. Может, свой собственный оркестр или ансамбль (дирижерские амбиции также присутствуют, но их реализовать в сотни раз тяжелее, чем найти себя в любой исполнительской специальности). Как бы там ни было, музыка – моя мечта с детства, но по разным причинам я не мог продолжить свое музыкальное образование, а вот сейчас, в 42 года, у меня открылось окно возможностей.

Еще в планах развивать свой канал на Ютубе и телеграм-канал Дело труба. С последним дела идут не очень хорошо: в момент второго ареста, всего через пару дней после создания канала, число подписчиков подскочило до тысячи, но после освобождения люди стали отписываться: сейчас уже чуть менее пятисот осталось.

…Отдельная история для Тимотэ – его собаки. Помимо троих, прошедших с ним невзгоды, радости и переезды в разные страны, он очень хочет забрать из Тбилиси еще пару – родителей своей Тетри. Эти собаки хоть и чипированы, привиты, но живут на улице и часто носятся за машинами, а те отдавливают им лапы.

Тим за них очень переживает, как официальный опекун пересылает необходимые лекарства, но чтобы оформить международные документы, сделать все прививки и перевезти собак (а прежде поймать: одна весит 40 кг, другая — 30) хотя бы в Минск, где надежные люди смогут присматривать за ними до лучших времен, по самым скромным подсчетам, нужно не меньше 3000 евро.

– Пока не знаю, возможно, буду объявлять для этого отдельный сбор. Да к тому же впереди у меня вступительные экзамены, плюс на это время придется куда-то пристроить моих собак в Литве в надежные руки, людям, которым доверяю, как себе – а я здесь таких еще не знаю, – вздыхает Тим.

На восхищение окружающих его добрым сердцем только отмахивается: «Сердце, как сердце, самое обыкновенное, это просто особые собаки».

– Если представить огромный сборный концерт, где вам предлагают сыграть любую песню «про Беларусь» – какую выберете?

– Наверное, «Муры» – их можно даже без аккомпанемента играть, такая мелодичная песня.

А вообще, конечно, нужно будет вернуть проспектам в Минске их названия – Франциска Скорины и Машерова – прямо на этих проспектах провести победное шествие под бело-красно-белыми флагами и сыграть «Триумфальный марш» Верди.

Я его играл в одном из районов, где меня потом прятали – а что прятать, если на трубе играл только я. Мне говорили, чтобы я удалил видео со своих страниц, а я думаю, зачем удалять видео, у которого 150 лайков. Потом это видео даже показали на одном из госканалов, и кто-то из пропагандистов сказал, мол, у кукловодов методичка поменялась, они теперь под оперную музыку маршируют, – смеется Тимотэ. – Поэтому я тогда не убегал и даже не прятался. Кстати, сейчас его тоже играю время от времени перед белорусским посольством в Вильнюсе.

Хотелось бы, конечно, сделать намного больше. Но, надеюсь, еще одну важную вещь осуществить все-таки получится – создать фонд для помощи и поддержки тем людям, кто вынужден уехать вместе со своими питомцами и сталкивается с разного рода непредвиденными трудностями. Кому, как не мне этим заниматься?