Эксперт: Главное наказание России – нефть и ядерное оружие, они на самом деле тормозят страну

РФ отстает в смысле структуры экономики от развитых экономических стран на 100 лет.

Почему цены на нефть поднялись с прошлой весны почти в четыре раза? Готова ли администрация Байдена положить конец нефтяному буму в США? Выгодна ли России дорогая нефть?

Эти и другие вопросы журналист «Радио Свобода» Юрий Жигалкин обсуждает с экономистом из университета имена Джонса Хопкинса Стивеном Ханке, специалистом в области энергетики сотрудницей Колумбийского университета Наташей Удинцевой и правозащитником, в прошлом финансовым аналитиком Юрием Ярым-Агаевым.

В конце апреля 2020 года цены производимой в Америке западно-техасской нефти упали ниже 13 долларов и в какой-то момент даже достигли отрицательных значений. В те дни пандемия ковида заставила Белый дом приостановить экономическую активность в стране, и рынки, для которых пугающая неизвестность страшнее очевидной катастрофы, готовились к худшему. Вскоре паника развеялась и интерес к нефти начал возвращаться. Сейчас цены американской нефти превзошли уровень, достигнутый в конце 2019 года, до начала пандемии, они поднялись почти до 70 долларов за баррель и продолжают пытаться взять новые вершины. Что происходит? Может ли это движение продолжиться?

– Рынок дает знать, что в данный момент существует дефицит нефти, – говорит Стивен Ханке. – Предчувствуя экономический подъем, потребители хотят восполнить свои запасы, которые иссякают быстрее, чем они рассчитывали, и в силу этого создалась ситуация, когда наличная цена нефти, так называемая spot price, гораздо выше цены, которую платят по контрактам за покупку нефти через год. Но это не означает, что подъем цен – феномен временный. Я думаю, что цены будут оставаться на нынешнем уровне в обозримом будущем. Одна из причин – правительства многих стран и активисты "зеленого" движения начинают создавать препятствия к увеличению производства нефти крупными нефтяными компаниями. Взять хотя бы проблемы концерна Shell Oil, который по решению суда в Нидерландах должен сократить почти наполовину выбросы углекислого газа в атмосферу к 2030 году, что, как утверждает компания, приведет к снижению добычи нефти. В советах директоров ведущих американских компаний появляются инвесторы-активисты, цель которых заставить компании резко снизить выбросы парниковых газов. Одной из первых акций президента Байдена был запрет на строительство нефтепровода из Канады. На днях президент запретил выдачу лицензий на добычу нефти в заповедных зонах Аляски. Введены разнообразные запреты на разведку и бурение на федеральных землях. Все это должно негативно повлиять на производство нефти в США. Поддержанию высоких цен нефти будут способствовать и инфляционные процессы, которые все заметнее в Соединенных Штатах, что приведет к ослаблению американской валюты.

Удорожание нефти обеспечило повышение государственных доходов от экспорта нефти, но не принесло прямой выгоды среднему россиянину. В отличие от Саудовской Аравии, которая тратила средства на поддержку экономики, то есть своих граждан, Россия увеличивала свои золотовалютные запасы.

Соединенные Штаты прибегли к противоположной стратегии, образно говоря, накачивая экономику деньгами, компенсируя американцам вынужденную потерю заработков и заложив фундамент того, что может, по прогнозам экономистов, стать рекордным 5–6-процентным ростом американской экономики в нынешнем году. Как говорит Наташа Удинцева, именно это является одним из главных факторов подъема цен нефти:

– Это сейчас происходит по двум причинам: потому что мы все выходим из пандемии и потому что ОПЕК только-только согласилась восстановить свою добычу на два миллиона баррелей в день, – говорит Наташа Удинцева. – Это много. Плюс, не забывайте, сейчас идут переговоры с Ираном, скорее всего, они закончатся снятием санкций, и тогда иранская нефть, два с половиной миллиона баррелей, тоже выйдет на мировой рынок.

– А что происходит с добычей нефти в США? Ведь среди сторонников нефтяной индустрии были опасения, что президент Байден положит конец нефтяному буму в США ради борьбы с потеплением?

– Во-первых, пока остановлена выдача новых лицензий на федеральных землях для нефтяных компаний. Но я хочу подчеркнуть, что разговор идет о продаже новых лицензий. Старые лицензии не отбираются. Плюс новых лицензий, еще не использованных, у нефтяных компаний где-то под 8 тысяч. У компаний есть что развивать. Но все равно ситуация туманная. 14 штатов сейчас судят администрацию, настаивая на незаконности таких указов. Более того, существуют два федеральных закона, которые требуют, чтобы правительство каждый год выдавало новые лицензии на федеральных землях для развития энергоресурсов.

– То есть американское законодательство вынуждает правительство способствовать расширению добычи нефти?

– Это вообще принцип экономической законодательной системы. Другое дело, что она меняется и подстраивается под новые ситуации. Например, в XIX веке были правила, наказывавшие за неиспользование природных ресурсов. Если у нас земля, которая соседствует, у вас есть месторождение и у меня, вы развиваете свое нефтяное месторождение, а я ленивая и ничего по этому поводу не делаю. У нефти нет границ, и в какой-то момент она, естественно, уходит из моего месторождения к вам. Я иду в суд, говорю: как это так, он отбирает мою нефть. Но поскольку страна была заинтересована в том, чтобы энергетическое развитие продолжалось, то меня суд наказывает и говорит: ты ленивая, поэтому если он первый это делает, а ты ничего не делаешь, так тому и быть. То есть легальная система достаточно гибкая, она всегда отвечает запросам общества. Мне очень интересно посмотреть, как суды отреагируют на иски штатов. Потому что на самом деле, с моей точки зрения, байденовская администрация нарушает эти два законодательства.

– А что происходит с американской сланцевой индустрией? Насколько я понимаю, она не особо пострадала в результате пандемии, а сейчас ей живется хорошо? Только что появилась информация о том, что они увеличили добычу нефти?

– Конечно, хорошо. Сейчас хорошо сланцевым компаниям, сейчас хорошо нефтяным сервисным компаниям, их акции резко пошли вверх.

– Но все-таки никогда прежде нефтяная индустрия не была объектом такого давления со стороны "зеленого движения". Несколько крупных европейских нефтяных концернов отказались от разведки новых месторождений, делая ставку на возобновляемую энергию, грубо говоря, ветряки. Активисты-инвесторы вошли в состав самых известных американских нефтяных концернов и требуют от них снижения выбросов парниковых газов. Казалось бы, это все действует в пользу подъема цен нефти?

– Сейчас много разговоров про климат, все эти обещания про "зеленую" энергию, они очень важные, потому что мы действительно должны на это ориентироваться. Использование новых технологий я только приветствую. Кстати, новые технологии – это не означает переход на ветряные мельницы. Это могут быть технологии, с помощью которых используется углекислый газ, его превращают в какой-то другой продукт. Но если компания должна тратить на это деньги, тогда нефть становится еще дороже. С моей точки зрения, это необходимо делать, чтобы уменьшать все эти выбросы. И это должно, конечно, происходить с помощью форсированного толчка от всех правительств, потому что сами компании никогда не будут делать.

– Это замечательно, но как говорят некоторые эксперты, от такого подхода выиграют авторитарные режимы, типа российского. Их нефтяные и газовые компании могут делать, что хотят?

– Да, в краткосрочной перспективе для них это хорошо. Но в дальнейшем такие страны, которые не обращают внимание на "зеленую" энергетику, будут наказаны тарифами, их нефть не станет конкурентоспособной. Поэтому та же Саудовская Аравия достаточно много внимания обращает на "зеленую" энергетику. Если вы знаете, они строят новый город, такой город мечты, город будущего, в проекте участвует много американских компаний, они создают город без выбросов, без углекислого газа. Другой вопрос, насколько это экономично, но если все пойдет в эту сторону, то страны, которые в это сейчас не вкладывают, окажутся в худшем положении, чем они сейчас. Уже идут разговоры по поводу, что российский газ самый грязный. Имеется в виду утечка метана. Метан – это основная составляющая газа, очень летучий, поскольку это очень маленькие молекулы, они вылетают прямо из трубы, когда газ течет. В России невероятно протяженные газопроводы, поэтому там очень много выбросов метана. И я не уверена, что Россия что-то делает по этому поводу.

– Что удорожание нефти означает для России, точнее, Кремля и Владимира Путина? Они получают дополнительный запас прочности?

– Если говорить про нефть, то в ближайшие год-два нефть востребована, но я думаю, что очень скоро это переменится. Это зависит от политической воли Европы и Америки, насколько сильна будет эта воля для продвижения этой "зеленой" энергии, – говорит Наташа Удинцева.

– Юрий Ярым-Агаев, невероятный скачок цен нефти за последний год. Это, нужно думать, хороший знак для Кремля?

– Да, можно сказать, что это хорошо для Кремля, при этом я могу точно сказать, что это плохо для России, как для страны, так и для людей, которые там живут. Причем плохо во всех отношениях, плохо в экономическом отношении, плохо в политическом отношении, плохо и для мира в смысле внешней российской политики. Вообще я считаю, что у России главное ее проклятие – это нефть и ядерное оружие, они на самом деле тормозят страну, не дают ей нормально развиваться как в экономическом, так и политическом отношении. С нефтью это совершенно очевидно. Нефть оставляет Россию на уровне сырьевой экономики. Посмотрите, что произошло с Америкой. Самая большая американская компания ExxonMobil оценивается сейчас в 260 миллиардов долларов, а компания Tesla, которая производит электромобили, в 600 миллиардов долларов. Компании, которые вообще не производят материального продукта, в основном компьютерный софтвер или торговля, такие как Amazon, Google и Facebook, конечно, Apple – они вообще все триллионщики. Напомню, 260 миллиардов Exxon, а Apple – 2,1 триллиона. То есть американская индустрия резко ушла от энергетики, которая занимала сто лет назад первое место в экономике. Сейчас структура экономики полностью изменилась.

– Чего уж там ExxonMobil, когда капитализация Apple на четверть больше, чем валовой внутренний продукт России!

– Сейчас капитализация "Роснефти" 72 миллиарда долларов, а "Газпрома" 87 миллиардов долларов. Если взять суммарно доход всей нефтяной и газовой промышленности России, то он меньше одной компании Apple. И это основные компании России. Россия отстает в смысле структуры экономики от развитых экономических стран где-то на сто лет. Это для России очень плохо, для российской экономики, потому что она полагается все время на главные ресурсы XIX века и совершенно бессмысленно растрачивает главный ресурс XXI века, – профессиональные мозги. Большая часть их утекает за границу, страна не производит, не способна производить большинство потребительских товаров. Россия так и не смогла сделать телефон, который не только мог бы конкурировать с Apple и Samsung, но хотя бы с дешевыми китайскими телефонами.

– То есть вы хотите сказать, что нефтяная экономика, сравнительно высокие цены нефти выгодны не стране, а власти, которая вполне осознанно держит Россию в отсталом состоянии?

– Мало иметь профессиональные мозги для того, чтобы эти профессиональные мозги стали делать активный вклад в экономику, необходима для них свобода творчества и предпринимательства – это ключевой момент, иначе они не смогут ничего делать для экономики, будут уезжать туда, где они могут делать. А вот тут возникает та самая дилемма для властей. Потому что для того, чтобы экономику переводить на современный уровень, то есть создать свободу творчества и предпринимательства, власти должны уступить часть своего контроля, поступиться полной диктатурой, сделать страну более демократической и свободной. И это та цена, которую существующие власти платить за это не хотят. Для того, чтобы удержать эту диктатуру. Повышение цен на нефть играет роль отрицательную, потому что оно помогает властям создавать все более и более уродливую страну. Они создают такую страну-качок, которая накачивает мускулы, эти силовые структуры, которые давят оппозицию внутри, они уже по всему миру теперь расползаются. То есть это еще способствует усилению агрессивной авантюрной внешней политики, которую та же нефть и высокие цены на нее продолжают питать. Путин не хочет допустить демократизации не только внутри России, но и в других странах, в первую очередь у своих соседей. И это мы видели с Украиной, мы видели это с Грузией, сейчас уже совершенно ярко наблюдаем с Беларусью и с Лукашенко. Говоря привычным нам языком истории, политика России сводится к тому, что она является мировым жандармом, она поддерживает диктатуру Асада в Сирии, она уже полезла в Африку и другие места.

– Как вы думаете, зачем это Путину, Кремлю нужно? Ведь это расходные мероприятия, в момент, когда приходится экономить на населении собственной страны?

– Я бы сказал так, это в большой степени инстинкты той власти, которая есть, – это власть кагэбэшников, которые были воспитаны в этих традициях, которые в них остались и которые совершенно бессмысленны с точки зрения интересов самой России. Вы мне можете привести хоть один аргумент, зачем Россия находится в Сирии?

– Ну, кое-кто говорит, что российские нефтяные компании вроде как получают выгодные контракты там, а в Африке Россию или отдельных россиян могут привлекать алмазы и другие драгоценные ископаемые.

– Чужие природные ресурсы и территория совершенно необходимы России? Я уже сказал, что это проклятие России – избыток природных ресурсов, ей не нужно больше природных ресурсов, это сдерживает ее экономическое и политическое развитие. Выгадывают ли от этого какие-то конкретные люди? Наверное, да. Выгадывает ли от этого конкретно путинская власть? В политическом отношении и, конечно, в экономическом она имеет от этого вполне хорошую долю. Но в том-то и дело, что в данном случае, с моей точки зрения, интересы этих людей, интересы путинской власти и тех, кто вокруг них прикармливаются, находятся в прямом противоречии с интересами страны. Здесь, например, символом этого являются российско-американские отношения. Прямых действий против России со стороны Америки не было и нет. Более того, как мы видим, с каждой сменой президента Америка пытается снова с Россией подружиться и сказать: давайте не конфликтовать, давайте дружить. Россия, как правило, на это отвечает ровно наоборот, какой-нибудь очередной агрессией, четко давая понять, что, вообще говоря, Америка является ее врагом.