Две сенсации Путина

Что произошло на российском «Давосе»?

Петербургский международный экономический форум (ПМЭФ) был создан в 1997 году как российский аналог Всемирного экономического форума в Давосе. В течение многих лет он являлся площадкой для западного бизнеса, ищущего возможности для инвестиций в Россию. Но это в прошлом, и в отсутствие иностранных гостей деловые элиты России больше убеждают себя в том, что вокруг еще есть много денег. «Ярмарка тщеславия для внутреннего употребления» — это определение от оппозиционного политического деятеля из Санкт-Петербурга (города, который до сих пор частично на локдауне из-за пандемии COVID-19) прекрасно отражает дух показухи и фальшивой радости. Президент Владимир Путин отошел от своего ставшего уже привычным виртуального руководства и обратился к тщательно отобранной аудитории лично. Его заявление, что российская экономика продемонстрировала устойчивость и движется к восстановлению, было сделано без особой уверенности и было встречено крайне ограниченным энтузиазмом.

Первым «сенсационным» заявлением Путина было то, что строительство трубопровода Северный поток-2 завершено, несмотря на постоянные попытки США заблокировать этот высокоприоритетный проект. Его особенно раздражали обвинения в том, что Россия экспортирует «грязный газ», и он утверждал, что добыча нефти и газа из сланцевых ресурсов в США является «катастрофической» для окружающей среды. Реальные масштабы экологического ущерба, причиняемого энергетической промышленностью в России, трудно оценить из-за нехватки данных. Тем не менее большая проблема, озвученная председателем Счетной палаты и бывшим министром финансов Алексеем Кудриным, заключается в том, что Россия должна уменьшить свою зависимость от нефти и инвестировать в современные технологии и человеческий капитал. Эти элементарные руководящие принципы мгновенно подвергаются нападкам со стороны десятков «экспертов», обслуживающих Газпром или Роснефть, которые рьяно пытаются нарисовать светлое будущее для добывающей промышленности.

Другой «сенсацией» cтало туманное предположение Путина, что российские энергетические компании могут быть вынуждены отказаться от доллара США в своих экспортных операциях. Патриотически настроенные российские экономисты уже давно придерживаются идей такого рода. Они сейчас набирают новую силу под влиянием ожиданий, что политически предписанное сокращение инвестиций ключевыми западными нефтяными компаниями в новую добычу приведет к скачку цен. Эти своекорыстные прогнозы воплотились в решение министерства финансов России о реконфигурации состава валютных резервов, они собираются избавиться от около $63 млрд, при этом увеличивая запасы китайского юаня.

Озабоченность по поводу дальнейшего ужесточения санкций США приводится в качестве основного объяснения этого сомнительного финансового маневра, который противоречит надеждам на соглашение о стабилизации отношений между Россией и США на предстоящей встрече в Женеве. Возможно, Путин считает, что шаг, направленный на подрыв роли доллара США как глобальной резервной валюты, укрепит его позиции на переговорах с американским президентом Джо Байденом, но это лишь свидетельствует о его неспособности понять, насколько мизерным является воздействие российских демаршей на мировые финансовые рынки.

Вне всякого сомнения, форум доказал, что расширение государственного контроля над экономикой, которое во многих государствах является временным отклонением, вызванным пандемией, но в России это устоявшаяся тенденция — и есть главная причина затяжной стагнации. Восстановление после статистически неглубокой рецессии возвращает Россию к модели слабого роста, сокращения доходов домашних хозяйств и безудержной коррупции, а правительственная политика лишь существенно усугубляет эти недуги. Бюрократическая склонность к конфискации прибыли путем взимания дополнительных налогов может расстроить некоторых олигархов, но это служило лишь развлечением на форуме и не имело ничего общего со стимулированием модернизации или уменьшением ошеломляющего неравенства.

Пожалуй, самая впечатляющая презентация в Санкт-Петербурге была сделана Анастасией Татуловой, омбудсменом в сфере малого и среднего бизнеса. Она осудила неэффективность государственной поддержки и заявила, что безопасность является самой насущной потребностью частных предпринимателей, которые не имеют защиты от хищничества жадных бюрократов.

Обычное вымогательство, которому подвергаются малые частные предприятия, идет рука об руку с подавлением индивидуальной инициативы и цензурой бизнес-ориентированных СМИ, примером чего является вынужденное закрытие газеты VTimes, названной «иностранным агентом». Жесткий государственный контроль наносит ущерб технологическим инновациям. При этом независимые предприниматели и стартаперы подозреваются в распространении либеральных идей (как показывает пример высокотехнологичного сектора в Беларуси), поэтому платформы для культивирования современной бизнес-культуры были решительно закрыты всемогущими силовиками.

Экономические издержки такого микроуправления всепроникающими спецслужбами продолжают расти, и Беларусь, доведенная до банкротства диктаторским режимом, демонстрирует суровый урок, который Кремль не желает усваивать, равно как и не желает платить по счетам. Путин был явно раздражен вопросами о последствиях угона самолета Ryanair рейса 4978 в Беларуси и о судьбе арестованного и допрошенного журналиста Романа Протасевича. Он старается держаться подальше от этого нарушения международных правил, даже принимая Александра Лукашенко в Сочи. Кремль в ответе за многочисленные внутренние преступления, и Алексей Навальный, который отпраздновал за решеткой свое 45-летие, остается главной занозой, лопающей любой пропагандистский «пузырь», представляющий Россию как «открытую для бизнеса».

Официальные заверения в оживлении экономики России столь же убедительны, как и заявления об обеспокоенности в связи с изменением климата, скрывающие планы расширения производства и экспорта ископаемых видов топлива и сведения к минимуму затрат на охрану окружающей среды. Западными санкциями больше не объяснить снижение доходов семей, игнорируя недостатки постоянно расширяющегося государственного контроля над экономикой, сильно зависимой от добычи природных ресурсов. Репрессивные органы власти вполне могут пресекать антикоррупционные расследования как «экстремистскую» деятельность, однако нельзя скрыть продолжающееся углубление неравенства, вызванное систематической коррупцией.

Путин продолжает попытки установить новые каналы для экспорта коррупции в Европу, но его склонность и отрицание грязных и убийственных «специальных операций» заставляет даже самых недобросовестных европейских политиков опасаться российских связей. Россия теряет новые возможности для роста, открывшиеся благодаря спадающему пандемическому кризису, но чем менее конкурентоспособной она становится в экономическом отношении, тем более очевидной становится зависимость от «надежных» военных средств.

Павел Баев, jamestown.org (перевод — «Новое время»)