«Они переоделись в форму пограничников и перевели меня на польскую сторону без паспорта»

Как Ирену Бернацкую принудительно вывезли из Беларуси.

Лидер лидского отделения незарегистрированного Союза поляков Беларуси Ирена Бернацкая рассказала «Свабодзе» о деталях принудительного вывоза из Беларуси.

Ирена Бернацкая — одна из пяти фигуранток «польского дела». Кроме нее, по делу о «разжигании национальной вражды» и «реабилитации нацизма» проходят председатель СПБ Анжелика Борис, руководительница отделения в Волковыске Мария Тишковская, член главного совета и журналист Анджей Почобут и председатель Форума польских местных инициатив в Бресте Анна Панишева.

«Прибирала на кладбище, ставила там цветы, молилась. Они считают это разжиганием вражды»

Сотрудники ГУБОПиК задержали Бернацкую в Лиде 25 марта. Дома у нее провели обыск, забрали технику, блокноты. Потом вызвали на беседу, как обещали, на «несколько минут».

«Я уже до этого была на «сутках», и у меня всегда была подготовленная сумка. Забрала сумку, так как думала, что могут снова посадить на 15 суток. По дороге на ту беседу они заехали ко мне в школу, тоже провели обыск. Извинялись и говорят: «Здесь мы уже поговорили, а теперь поедем с вами в Минск». Я поняла, что это уже будет надолго».

Бернацкую довезли до Воложина, там пересадили в автомобиль Минского ГУБОПиКа и доставили в Следственный комитет.

«Но никаких показаний я не давала, потому что плохо себя чувствовала. Меня отправили на Окрестина. Ни матрасов, как там говорят, «ваты», ничего не дали. Но в камере были классные девушки, они помогли, я немножко прилегла. После 72 часов я думала, что, может, отпустят домой. Но пришел следователь и дал подписать бумагу о том, что я уже являюсь подозреваемой. И что на 2 месяца задерживают».

Согласно заявлению прокуратуры, Бернацкая и другие фигуранты «польского дела» якобы проводили незаконные мероприятия с участием несовершеннолетних в Гродно и области с 2018 года: чествовали антисоветских деятелей, «добивались цели реабилитации нацизма, оправдания геноцида белорусского народа» (часть 3 статьи 130 УК). Санкция уголовной статьи предусматривает от 5 до 12 лет лишения свободы.

«Когда они мне задавали вопросы по тем статьям, которые мне инкриминировались, то я не понимала, о чем они говорят. Я занималась всем тем, чем занимались мои родители, предки. Прибирала на кладбище, знала католические праздники, ходила ставила там цветы, отправляла богослужения за людей, за больных, за инвалидов. А они считают это разжиганием вражды. Спрашивали и про «проклятых солдат». Я и сейчас скажу свою мысль: каждый человек, проклятый или не проклятый, его уже нет, и мы должны ценить каждого. Так учит нас Костел. Кто убивал — плохо делал. Сейчас убивают — плохо делают. Кто умеет любить — хорошо делает. Я мать троих детей, мирный человек, я каждого уважаю и хочу, чтобы люди жили в согласии. Побывав за решеткой, я скажу вам так: мы мало любим друг друга. А если начнем любить, то этого не будет: не будет тюрем и стольких покалеченных людей».

Еще в прошлом году, в октябре, суд Лидского района признал ее виновной в участии в неразрешенном массовом мероприятии 1 сентября. Ирена Бернацкая вместе с соратниками с 12 августа молилась возле фарного костела в Лиде за Беларусь. Верующие становились на колени у креста и отправляли богослужение.

«Каждый день благодарила Господа Бога, что на Володарке я с такими людьми»

С Окрестина Бернацкую перевели в СИЗО №1, в так называемую Володарку, в камеру на 8 человек. Там она познакомилась с фигурантками «дела студентов» и другими молодыми политзаключенными.

«Там были прекрасные девушки. Были сестры Виктория и Стаська Миронцева. Была Ирина Счастная. Я каждый день благодарила Господа Бога, что я с такими людьми. Это люди с большой буквы. Я там нужна была как мать. Я никогда не сидела в тюрьмах, но для меня это была честь и уважение от Бога, что я могла обнять этих девочек, что я могла, как мать, их успокоить. Они же молодые. Но такие сильные. Они там так держатся, что я еще должна была учиться у этих детей. Тяжело, но друг друга поддерживают. Каждый человек справится, если имеет цель».

6 мая фигуранток «польского дела» доставили в Следственный комитет. Там на встрече присутствовал польский консул, который расспрашивал, как женщины себя чувствуют и согласились бы ли они покинуть страну, если бы была возможность выехать.

«Мы здесь родились, это наша земля, не хочется никуда ехать. Но был такой ответ: как скажут. Мы не политики, мы не знаем, но если нужно будет так сделать, то нужно. Но мы хотим жить на своей земле, где наши дома. Тем та встреча и закончилась. Нас вернули в СИЗО и где-то через два дня дали нам подписать бумагу, что срок содержания под стражей продлевается еще на три месяца. Ясно, что внутри все сжимается. Но что делать, сидим, нет выхода».

Через пару дней Бернацкой сообщили, что ее переводят в Жодино. 17 мая — этап.

«Слава Господу Богу, что я побыла на уровне тех людей, на которых я, возможно, никогда не обращала внимания, что я смогла пройти этот этап, что увидела огромное количество собак, которые лаяли на меня, эти автозаки, «стакан». Я увидела, что такое «столыпин». В Жодино тюрьма страшная и условия страшные».

«Они переоделись в форму пограничников и перевели на польскую сторону без паспорта»

25 мая истекали первые два месяца содержания под стражей. Утром женщине передали письма, и когда она начала их читать, то услышала команду: «Бернацкая, с вещами на выход». Провели обыск у стены, затем с вещами повели на этаж ниже, где ко мне присоединилась Марина Тишковская.

«Там начали осматривать, посадили в «стакан», потом по одному человеку приглашали на беседу. Там был мужчина в маске, как я понимаю, сотрудник КГБ. И он сказал, что с сегодняшнего дня вы будете дома, но завтра должны явиться в Лидский РОВД и стать на учет. Следствие продолжается, но вы будете приходить в СК в Лиде. Я согласилась, но справку мне ту не дали, отдали тому кагэбэшнику. Ехали, ехали, ехали, ехали, но до Минска мы не доехали. Я спрашиваю: «Куда вы меня везете?» Отвечают: «Сейчас вы увидите». Я говорю: «Машина без номеров, почему вы в масках?» Немного закатила там истерику, так как думала, что может в лес везут расстреливать. Если в лес, говорю, то мне нужно помолиться и чтобы далеко не везли. Но Лиду мы проехали и поехали к Гродно, и я поняла, что везут на границу. Паспорта у меня не было. Привезли на границу, я вышла, из других бусов вышли Тишковская и Панишева. Мужчины, которые были в штатском, переоделись в пограничную форму, еще какие-то люди присоединились. И так они нас перевели на польскую сторону. Без паспорта, без ничего кинули там».

Информация о приезде белорусских полек в Польшу первую неделю не афишировалась. Бернацкая говорит, что причиной было в том числе и психологическое состояние женщин, которое не стабилизировалось до сих пор.

«Польша тоже моя отчизна, но хочется быть в своем доме»

Никаких документов, кроме бумаги, что ее переводят под домашний арест, Бернацкая не подписывала. Никаких прошений о помиловании не было. О том, что освобождению белорусских полек якобы помог Нурсултан Назарбаев, женщина ничего не слышала.

На вопрос, почему, по мнению Бернацкой, властям понадобилось «дело поляков» и почему фигуранткой этого дела стала она, женщина ответила:

«В Лиде, откуда я, много поляков. Мы любим Беларусь, любим белорусов, и мы этого не скрывали, поддерживали. В моем случае это именно поэтому. Это очень странно, но такое сейчас время для Беларуси. Я скажу одно: там, где твой дом, там твоя судьба и там ты нужен. Там мои предки, бабушки, деды. Там моя мама. Польша тоже моя отчизна, но хочется быть в своем доме, я строила его, чтобы жить там, чтобы дети и внуки приходили ко мне».

Этот месяц Ирена Бернацкая будет восстанавливать здоровье после двух месяцев в тюрьме, а потом будет планировать, как жить и чем заниматься дальше. Еще двое обвиняемых по «польскому делу» Анжелика Борис и Анджей Почобут до сих пор остаются в СИЗО.