Настоящие итоги саммита в Женеве

Байден дал Путину решающую возможность стабилизировать конфронтацию.

Ожидания от саммита между президентами Джо Байденом и Владимиром Путиным были изначально весьма низкими, но в СМИ все же была немалая шумиха — и то, и другое вполне устраивало российского лидера. Путин был рад стать центром мирового политического внимания, для этого почти ничего не сделав. Российские эксперты, как им подобает, назвали напряженную личную встречу успехом, фокусируясь на предполагаемом подтверждении статуса России как мировой державы наравне с Соединенными Штатами. При этом Путин скромно воздержался от того, чтобы окрестить это триумфом, и вместо этого похвалил Байдена за профессионализм и работоспособность, тем самым вступая в противоречие с российской пропагандой, постоянно обвиняющей его коллегу в слабости.

Удовлетворение от встречи не омрачил тот факт, что Байден закончил переговоры на целый час раньше намеченного и предупредил о «разрушительных» последствиях, ждущих РФ, если лидер российской оппозиции Алексей Навальный умрет в тюрьме. Кремлю не составит труда оставить Навального за решеткой в живых, хоть преследование его сети было намеренно ужесточено накануне саммита. Но эти репрессивные меры явно не подорвали возобновленный диалог между США и Россией. Скорее, это самодовольство угаснет, когда станет ясно, что Байден дал Путину решающую возможность стабилизировать конфронтацию, а значит Россия — если она действительно воздержится от новых агрессивных выпадов — утратит свою значимость на международной арене.

Новые переговоры о стратегической стабильности, касающиеся целого спектра стратегических и нестратегических вооружений, еще многие месяцы не смогут принести существенных результатов, но они косвенным образом сдерживают Путина от присущего ему свободного использования ядерного вооружения в качестве политического инструмента. В свою очередь, продолжительные консультации по поводу вопросов кибербезопасности могут оказаться пустым и досадным делом, если Москва продолжит все отрицать, оставаясь надежным убежищем для хакеров. Последним список Байдена, состоящий из 16 критических инфраструктурных секторов «запрещенными для кибератак», может показаться интересным вызовом. Эти банды хакеров слабо контролируются ФСБ и другими российскими спецслужбами, которые не особо одобряют идею следования политическим правилам стабилизации отношений с США. Осмелевшие силовики готовы использовать неконтролируемую враждебность к Западу, чтобы получить еще больше власти на местах. А киберпространство (о котором у Путина есть только смутные предположения) стало для них излюбленным местом для их активного и сильного воздействия, где они почти не рискуют ущербом контролируемым им активам.

Байден постарался объяснить, что следующие кибератаки не останутся безнаказанными, но Путин, похоже, верит, что неоднократное и убедительное отрицание обвинений — это достаточная защита. Кажется, он пытается повторить внешне успешную ситуацию с отрицанием российского вмешательства в военную агрессию на востоке Украины. Успех этого де-факто подтверждается каждый раз, когда западные коллеги Путина соглашаются с тем, что Минские соглашения — это единственный способ решения конфликта — что произошло и в Женеве. Украина остается неизменным поводом для соперничества в Европе. НАТО и Евросоюз сейчас занимаются подготовкой новой стратегии сдерживания России, чтобы противостоять ее попыткам разделить и дестабилизировать соседнее государство, и в Москве это воспринимают как прямую угрозу.

В Женеве Байден не счёл нужным повторить четкую позицию НАТО по поводу кризиса в Украине, но, вероятно, более существенные заверения он выскажет в июле во время встречи с президентом Владимиром Зеленским в Вашингтоне. Путин может притворяться, что его попытка сделать своей красной линией просьбу Украины получить План действий по членству в НАТО не была отвергнута, но каждый скромный шаг, который делает Киев на встречу Западу, вредит его претензиям. Российские СМИ в свойственной им манере раздули слухи о том, что военная помощь США Украине была заморожена, но потом они сделали «уточнения». Грядет момент, когда ни у Германии, ни у Франции, ни у США не получится утверждать, что Минские соглашения являются полезной платформой для решения тупикового конфликта на Донбассе. Но для Путина — который никогда не собирался выполнять свою часть соглашений — любой пересмотр этого сумбурного компромисса стал бы крупной неудачей.

Темой, отсутствие которой в «позитивных» женевских переговорах особенно кидалось в глаза, был Китай. Хоть Путину и прекрасно известно, что Байден пытается найти способ преодолеть многочисленные трещины в сотрудничестве США и их европейских партнеров ради противостояния вызову, бросаемому их соперником в Азиатско-тихоокеанском регионе, Россия не пыталась это использовать. Здесь Путин проявляет осторожность и воздерживается от подчеркивания якобы сильного стратегического партнерства России с Китаем, чтобы получить преимущество в борьбе с вновь объединенным (хоть и условно) Западом. Его связь с президентом Си Цзиньпином явно ослабла после пандемии COVID-19, и следующий визит в Пекин пока лишь предварительно назначен на осень. То, что он старается держать существенную дистанцию от растущего соперничества между Китаем и Западом, может казаться умной стратегией, но негативной стороной этого является то, что Россия не может рассчитывать на китайскую поддержку, когда она вновь примется испытывать европейскую решимость. Один из этих вызовов уже становится сложнее, учитывая действия белорусского автократа Александра Лукашенко, который провоцирует ЕС и США на введение новых санкций, чтобы получить большую поддержку Москвы.

Путин может предполагать, что обыграл очередного резидента Белого дома, но в действительности он лишь согласился с тезисом, что обеим сторонам лучше сфокусироваться на местных вопросах. Для Байдена — это именно то, что требуется для выполнения напряженной повестки дня его администрации, занимающейся восстановлением страны. Но в России слабое экономическое восстановление было остановлено очередной волной коронавируса, а растущее недовольство не получается унять усиленными репрессиями. Как правило, спад популярности Путина среди ядерного электората решается демонстрацией силы за границей, чтобы вызвать «патриотические чувства». В Женеве российская сторона избежала новых санкций или лекций — но ее предостерегли по поводу использования таких квазирешений. Одной из предсказуемых особенностей поведения России является то, что если ей дан хоть небольшой шанс, она пренебрежет предупреждением. Сдерживание подобных склонностей должно стать ключевым направлением для возобновленного лидерства США.

Павел Баев, jamestown.org (перевод — «Новое время»)