«Теперь все увидели за золотым камзолом драные портки»

История мужа и жены, которые в прошлом августе уволились с госрадио.

Полжизни супругов Сергея Беркутова и Елены Вахромеевой связаны с Белорусским радио. Сергей отработал на разных каналах почти 25 лет, Лена — около 20.

Много лет они работали на Первом канале. У каждого были свои проекты: Сергей занимался спортивными программами, Лена — экологическими. В августе 2020-го журналисты уволились.

Сергей и Лена рассказали «Салідарнасці» , как решились и чем занимаются теперь.

— Я начинал еще на областном канале, мой первый репортаж вышел в 1986 году, — вспоминает Сергей. — Работал и редактором, и режиссером, делал музыкальные и развлекательные программы, времена были разные. Как-то меня отстранили от эфира за то, что поставил NRM. После мне предложили заниматься чем-то другим, например, спортом. И я стал спортивным журналистом.

— А я пришла на радио в 2001 году. До этого пять лет проходила там практику. Тогда был такой замечательный канал «Радио 2», свободолюбивый, с прекрасными журналистам. Сейчас такой бы не смог работать. В 2002 году с экологическим проектом я попала на Первый канал и до августа 2020 года занималась там проблемами экологии, — рассказывает Лена.

— Летом прошлого года вы предполагали, что можете уйти с радио?

— Мы ожидали каких-то событий, даже перемен, но текущих, не таких масштабных. А тут прямо год здравого смысла наступил!

Самое интересное, что радио, в отличие от ТВ, до последнего сохраняло не то, что нейтральную, просто молчаливую позицию. У нас была тишина, мы не говорили вообще ничего о происходящем, и это позволяло какое-то время заблуждаться, что, дескать, мы не они. А август стал слишком жарким, мы этой температуры не выдержали, — переходит на аллегорию Сергей.

— 9 числа мы еще колебались, злились. Окончательное решение приняли 10-го.Заявления написали 12 и 13 августа. Но нас отпустили не сразу, как радио «Сталіцу». Нам нужно было отработать две недели, но на все эти две недели дали отгулы,— говорит Лена.

— Кто первый принял решение об уходе, были ли споры, уговоры?

— Это было абсолютно одновременно, вот так мысли совпали.

— А если бы кто-то один все-таки не захотел уйти, развелись бы?

— Это нереально было в той обстановке, чтобы кто-то из нас подумал иначе, — уверенно говорит Лена.

На вопрос, было ли желание вернуться, отвечают в унисон: «нет», хоть и признаются, что уход с работы, которой отдали столько лет, не был легким.

Лена: Многие работали на радио не год и не два. Кто-то любил место, кто-то — свою работу. Так что этот шаг многим давался тяжело. Поэтому, наверное, некоторые этот шаг сделали, но вернулись. Некоторые собирались и писали заявление, но так и не решились подать. Восхищение, конечно, вызвала «Сталіца», когда они почти в едином порыве ушли.

Мы с Сергеем понимали, что уходим вдвоем «в никуда», поэтому было тревожно. Других источников заработка у нас нет.

Сергей: Когда ушли, нас очень много людей поддержало, предлагали и помощь, и деньги. Но как раз тогда, на первых порах, у нас еще оставались кое-какие накопления, поэтому мы отказывались. А дальше уже у всех начались другие времена.

Безделье и безденежье, в котором мы оказались, в какой-то мере стали толчком для того, чтобы помочь себе, а заодно, как оказалось, и другим. Сначала у меня не было мысли в дальнейшем возвращаться к работе на радио. По одному из образований я компьютерщик, отучился по специальности «Управление информационных ресурсов» — это менеджмент IT-технологий. Также имею специальность по безопасности систем. Я думаю, что нашел бы чем заниматься, если не в Беларуси, то в другой стране.

Лена: Но мы, как и многие коллеги, которые тоже ушли, все-таки любили то, что делали. Не все занимались политикой. У людей были свои авторские тематические проекты.

Сергей: Тогда и пришла мысль сделать Добры канал, чтобы продолжать работать самим и помочь другим. Это информационная платформа, как бы лаборатория. Мы ищем новые формы, подходы, которые сейчас наиболее интересны и востребованы.

Так получилось, что у нас нашли свое место и бывшие авторы белорусского радио и ТВ, и других СМИ. Свои проекты мы размещаем везде, абсолютно на всех площадках. Изучаем, где что идет лучше. У нас работают отличные специалисты по продвижению.

Темы у проектов разные — культура, история, экология, быт — все, кроме политики. В инстаграме, например, хорошо идет природа, белорусская история, белорусский язык везде хорошо, где-то психологические проекты идут лучше. Наши ролики набирают уже десятки тысяч просмотров, до сотен мы пока еще не дошли, но мечтаем.

— Смогли вы как-то монетизировать свою работу?

Сергей: У нас появились некоторые рекламные проекты, но еще, конечно, далеко до большой прибыли.

— Вернулись бы вы при каких-то обстоятельствах на белорусское радио?

Сергей: Пожалуй, наш «Добрый канал» смог бы, наверное, стать некой основой для новой концепции радио. Мы здорово подучились сейчас и продолжаем учиться дальше.

Лена: Конечно, радио в том виде, в котором оно сейчас, не может оставаться, его нужно полностью реформировать.

— А должны ли оставаться вообще в демократической стране государственные СМИ?

Сергей: Это спорный вопрос. Да, для того, чтобы СМИ, радио и телевидение были исключительно частными, в стране должны быть хорошо развиты все демократические институты: многопартийность, свобода слова, выборов и т.д. Чтобы на каждое СМИ, лоббирующее интересы одних, был противовес. Так это происходит во многих европейских странах.

В любом случае, государство должно поощрять конкуренцию и предоставлять все возможности для развития новых СМИ. А будущее, я думаю, за образовательными, научно-популярными и историческими проектами, именно на интернет-площадках, где они смогут доказывать свою нужность количеством просмотров и донатов.

Телевидение и радио, в том виде, как сейчас, отомрут. Они ведь уже безнадежно проигрывают интернету. Причем, не только у нас, везде, и в странах Балтии, и в Украине постепенно интернет-аудитория вымещает ТВ и радио.

В нашей стране все идет быстрее, потому что у нас произошло резкое отвращение к госСМИ. Но вообще это мировая тенденция.

С другой стороны, никто не мешает государству делать свои проекты, которые будут конкурировать с другими на равных, и пусть зрители рублем решают, делать им рейтинг или нет. Пожалуйста, пусть развиваются.

— Сергей, не могу не узнать твое мнение о спорте, проектами о котором ты занимался много лет. Наш спорт сейчас — это отражение нашей жизни?

— Спортивное сообщество оказалось тоже очень разным, как и журналистское. Я рад, что большинство из тех, с кем я сотрудничал и кого знал лично, оказались личностями, которыми можно гордиться.

Что интересно, почти все спортсмены, которые выступили против насилия, они и раньше имели репутацию людей своенравных. Сейчас понятно, что они просто всегда были свободолюбивыми личностями. Попов, Остапчук, Герасименя, Железовский, к сожалению, недавно ушедший от нас, — это же личности!

Я согласен с тем, что люди, которые морально сломлены, не могут нормально заниматься никакой профессией, это касается не только спорта. А что касается непосредственно спорта, то, к сожалению, умирать он начал не сейчас, это началось давно. Многие понимали и видели за золотым камзолом драные портки. Просто теперь это увидели все.