Сам Путин не доверяет «Спутнику»?

Как власти РФ потеряли важный шанс.

Российские власти и околовластные эксперты постоянно пытаются убедить российскую публику в том, что западная модель либеральной демократии не является ни лучшей, ни даже оптимальной. И уж тем более не является венцом формы устройства человеческого общества.

В теории они, конечно, правы. В ряде ситуаций (войны, кризисы, принудительная модернизация загнивающей системы) авторитарные модели действительно могут справляться с вызовами куда эффективнее, чем либеральные демократии. Не случайно в большинстве систем даже прописана процедура, лишающая в экстренных ситуациях общество части его прав и свобод (пусть и на временной основе). Однако на практике в России до сих пор существует достаточно большая прослойка людей, которая верит, что демократия — превыше всего. Верят в преимущество абсолютной свободы, во всемогущество рынка, в безусловность свободы слова и т. д. и т. п. Грубо говоря, в то, что государство не может и не должно пытаться управлять нашими свободными жизнями.

И, казалось бы, сейчас, во время эпидемии коронавируса у государства появилась прекрасная возможность доказать различным Фомам либеральствующим ошибочность их символа веры. На практике продемонстрировать, как выстроенная Владимиром Путиным авторитарная система способна справляться с внутренними кризисами и мобилизовывать общество на решение сложных задач. Показать преимущество российской «суверенной демократии» над либеральными режимами Запада (где, как известно любому продвинутому россиянину, элиты вместо решения социальных проблем занимаются деконструированием традиционных обществ).

Увы, государство ничего этого не доказало и не показало. Ни на начальной стадии эпидемии, ни даже сейчас, когда практически полностью провалило кампанию по вакцинации населения, не сумев обеспечить ни масштабов, ни темпов, ни сознательности в головах людей, ни даже нормальной организации.

Воспитали

На первый взгляд, казалось бы, в чем тут вина государства? Россия была первой страной, разработавшей эффективную вакцину. Российская власть обеспечила свободный доступ к этой вакцине для отечественного населения — пожалуйста, приходите, колитесь. И если люди отказывались ее использовать вплоть до сегодняшнего дня, то кого они могут винить, кроме самих себя?

А винить они могут, как ни странно, именно государство, которое тут поступило по принципу «я не в ответе за того, кого приручило». То самое государство, которое десятилетиями воспитывало в электорате недоверие к собственному чиновничеству и к тому, что эти чиновники говорят. То самое государство, которое приучило людей к тому, что «импортное — это хорошо, а отечественное — все шлак». То самое государство, которое систематически убивало систему образования и доверия к науке, заменяя ее на систему верований во всяких телепроповедников. То самое государство, которое внушило людям, что в стране есть только один проповедник истины и вождь, который скажет правду, — Владимир Путин. Которого надо слушать, за которым надо идти.

И что же сделал Владимир Путин — гарант российской власти, самый популярный, пользующийся наибольшим доверием граждан страны человек — во время нынешнего кризиса вакцинации? Казалось бы, в условиях серьезнейшего кризиса доверия к процессу вакцинации президент должен на своем личном примере показывать всем эффективность распиаренной на всех углах отечественной вакцины «Спутник V», которой он, по его же собственным словам, уже давно вакцинировался. То есть свободно (естественно, без фанатизма — в масках, с соблюдением принятых в России мер) встречаться с людьми, общаться с ними. Вместо этого, как известно, до личного контакта с полностью вакцинированным президентом не допускают людей, не прошедших предварительно двухнедельный карантин. Причем даже тех людей, которые, как и он, вакцинировались и имеют высокие титры антител. Неудивительно, что у народонаселения возникает впечатление, что либо сам Владимир Путин не доверяет вакцине, либо российский лидер банально паникует. И то, и то крайне опасно для страны, политическая стабильность в которой во многом зависит именно от личности главы государства.

Где рука?

Проблемы возникли не только с личным примером, но и с процессом организации. Казалось бы, в условиях кризиса авторитарный вождь может взять на себя ответственность и (сэкономив кучу времени на отсутствии бессмысленных дебатов) принять решение о проведении обязательной вакцинации (с максимально возможными в демократическом обществе мерами принуждения к ней), после чего принудить своим авторитетом и полномочиями это решение выполнять. Выдрессировать чиновников на местах, следить за их поступками и всех строить. Ну и, конечно же, наводить локальную дисциплину и карать тех глав регионов, которые проявляют вопиющую безалаберность и бесхребетность в деле вакцинации и поддержания коронавирусных ограничений.

Однако вместо этого вся страна видела, как губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов сначала провалил массовую вакцинацию, а затем не придумал ничего лучше, как устроить в городе фестиваль «Алые паруса», где десятки тысяч молодых людей без масок праздновали выпускной.

И что же сказал вождь? Немедленно уволил Беглова? Раскритиковал его? Сказал хотя бы, что так нельзя? Как бы не так. «Все мероприятия, все крупные мероприятия, они проводятся. Никаких прямых запретов на производство таких мероприятий нет. Решения принимаются руководством города, руководством региона на основе рекомендаций и требований санитарных властей», — заявил голос вождя, пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. Занавес.

И проблема здесь даже не в том, что власти решили в очередной раз простить Александра Беглова (чья администрация регулярно мечется между введением жестких карантинов в городе и организацией вакханалий типа «Алых парусов»). А в том, что власть испугалась сложных решений и вместо этого захотела сыграть в очень опасную для находящегося в кризисе авторитарного государства игру «хороший царь — плохие бояре». Обжегшись на падении рейтинга Путина во время пенсионной реформы (когда президент, как и положено авторитарному лидеру и гаранту системы, взял на себя все имиджевые риски от непопулярной, но нужной реформы), власти решили больше не повторять подход к снаряду. Особенно накануне парламентских выборов, где единственным электоральным оплотом аморфной чиновничьей партии «Единая Россия» является рейтинг президента. Поэтому из Путина зачем-то начали лепить не сильного «отца народа» (образ, на котором, напомним, зиждется российская власть), а образ рафинированного доброго царя, при котором «все непопулярные решения принимаются исключительно боярами». Причем боярами, которые (см. пример господина Беглова) за такие решения даже не увольняются.

И теперь вопрос: что увидит простой российский избиратель в этом цирке политического абсурда? Что президент размяк? Что гарант больше не гарант? Что авторитарная российская политическая система пошла вразнос и больше не в состоянии выполнять общественный договор с народом — решать проблемы в обмен на добровольное ограничение людьми ряда их свобод? Что в стране исчезла сильная рука или что сильной эта рука на самом деле никогда не была?

Хорошие вопросы накануне парламентских выборов и начала процесса транзита власти. Любопытно, какие ответы на них даст избиратель.

Геворг Мирзаян, «Сноб»