Внучка Станислава Шушкевича: Забастовки – отличный выход

Рабочие могут лишить режим финансирования.

Белорусы Варшавы держали голодовку под зданием Еврокомиссии 10 дней с требованием экономических санкций против режима Лукашенко. Сайт Charter97 поговорил о результатах этой акции с одной из участниц – Станиславой Глинник, внучкой первого руководителя независимой Беларуси Станислава Шушкевича:

– Мы добились санкций, но, к сожалению, не всех, которые требовали. Есть санкции, о которых мы даже не думали, но рады, что они были введены. Однако часть наших требований до сих пор не выполнена: это санкции в отношении сектора производства древесины, а также металлургии. Последний пакет затронул металлургию только частично.

Ограничения по «Беларуськалию» – неплохо, но насколько я понимаю, санкции начинают действовать на новые контракты, то есть договора, которые были подписаны до принятия пакета, еще действительны. Получается, что настоящий эффект мы увидим несколько позже.

Так что в целом неплохо. Мы ждем нового пакета, который нам обещают. Посмотрим, войдет ли туда производство древесины. Этот вопрос мы поднимаем на локальном уровне в Польше, потому что она покупает 56% производящегося дерева в Беларуси. По сути, если мы сможем убедить польский рынок не торговать с Беларусью, то это уже будет большой результат.

–(К вам приходили многие политики, были также письма поддержки, и даже известный художник посветил вам работу. Как вы бы оценили солидарность с демократической Беларусью за границей?

– Это восхитительно, мы на самом деле не ожидали, что добьемся такого резонанса и такой искренней поддержки со стороны политиков. В принципе, когда вы из Беларуси, то вам не привычно, что политик может просто один прийти к вам, поговорить, а потом пойти в Сейм и там выступать.

Что касается, исполнительной власти, той же Еврокомиссии или органов, которые не выбираются людьми, а назначаются, то с ними, конечно, контакт сложнее. Однако масштаб поддержки огромный. В любом случае, мы находим выходы и контакты со всеми. Нас уже приглашают в закрытые кабинеты на разговоры, мы продолжаем активную работу на тему санкций, просто делаем это не с улиц, а на личных встречах.

– Насколько сильно изменилась ситуация после того, как Лукашенко захватил самолет Ryanair?

– Европа увидела, что не бывает диктатуры, которая их тоже не затронет. Они поняли, что Лукашенко способен на все, теперь это также и их проблема. Если тема актуальна в СМИ, то Европа всегда реагирует остро, поэтому мы и выбрали такую форму протеста, чтобы удержать градус темы после ситуации с самолетом.

Мы знаем, сколько всего происходит в мире, могло случиться как обычно: на следующий день произошла бы новая катастрофа и общественность отвернулась бы от Беларуси, не последовало бы никакого эффекта. Самое важное, что нужно делать белорусам в Европе – продолжать активно привлекать свои локальные СМИ, политиков, чтобы тема не уходила.

– Можно ли сказать, что Европа наконец услышала голоса белорусов?

– Безусловно, надо понимать, что любое правительство – это люди. Они понимают, что происходит, видят репрессии и переживают. Иногда они могут что-то сделать.

Когда активисты, некоммерческие структуры, политики, аналитики, общественность сходятся в одном мнении и действует в одном направлении, то все решения принимаются легко. Они поддерживают нас, а мы должны поддерживать их в том, чтобы они пошли к нам навстречу. Это для всех выгодно.

– В качестве ответных мер Лукашенко заявил о перекрытие транзита из Германии. Многие эксперты называют это выстрелом в ногу. Согласны ли вы с таким мнением?

– Конечно, он сам себе перекрывает финансирование. Германия найдет себе новые транзитные пути, а Беларусь на транзите зарабатывает большую часть средств.

– Какие санкции или методы давления следовало бы ЕС еще применить против режима в Беларуси?

– Санкции еще не затронули все 100% отраслей, которые спонсируют режим. Как я уже сказала, не затронуты производство дерева и металлургия, которые являются важными отраслями. Их следует тоже иметь в виду.

– Как оцениваете теперешнюю ситуацию в Беларуси и начатую властями «зачистку» независимых СМИ в регионах. Что необходимо делать, чтобы остановить режим?

– Это ожидаемо, как мы уже давно говорим – придут за всеми. Режим сначала взялся за главные головы, потом у них закончились лидеры протестов, и они закрыли главные СМИ, и теперь переходят на локальных активистов и медиа. Говорят, что они достали списки людей, которые поставили подписи за независимых кандидатов.

Что делать? Надо сопротивляться, давать отпор этой система. Забастовки – отличный выход. Я не знаю, насколько действительно готовы наших заводы бастовать, но это выход. Также, конечно, продолжать экономическое сопротивление. Мы понимаем, что сейчас ситуация для протестов очень опасная: мы сейчас находимся в состоянии концлагеря. О каких протестах может идти речь в концлагере? Забастовки – это выход, потому что именно рабочие приносят деньги режиму, именно их будут слушать.

– Какой вы видите Беларусь после свержения режима?

– Я вижу свободную и демократическую страну, парламентской республикой. Причем в парламенте будут представлены все политические движения, которые мы сейчас видим. Я мечтаю увидеть, скажем так, и фракцию новой оппозиции, и фракцию Северинца, и фракцию Статкевича, посмотреть на то, как эти люди будут принимать совместные решения.

Реформы нужно будет проводить очень быстро после смены власти. Я рада, что об этом уже сейчас задумываются… Я вижу страну, в которой постоянно происходит диалог между государством, третьим сектором и обществом, и мы вместе двигаемся туда, куда решит общественное мнение.