Кристер Парис: Всеобщие забастовки, которые парализуют режим, могут помочь белорусам

Всегда есть место для удачи, если люди борются за свободу.

Известный эстонский журналист Кристер Парис, участник Площади-2006 и спецкорреспондент эстонских СМИ во время Евромайдана и российской агрессии на востоке Украины, в интервью Charter97 рассказал, в чем особенность ситуации в Беларуси и что станет решающим фактором в победе сторонников перемен над диктатурой.

– Как специальный корреспондент эстонских СМИ вы освещали крупные протесты 2000-х годов в Беларуси и входили в группу поддержки нашей страны в связи с событиями 2006 года. Сохранилось даже фото с вами в палаточном лагере на Площади-2006. Чем протесты, начавшиеся летом 2020 года, отличаются от предыдущих в нашей стране?

– Я думаю, есть одно главное отличие: в то время большая часть населения даже не понимала, против чего выступали протестующие. В 2006 году Лукашенко не нужно было фальсифицировать официальные подсчеты, но на этот раз все по-другому. Более того, впечатляет размер протестов, где вначале люди вышли без какой-либо организации. По словам моих друзей из Беларуси, люди не знали, куда идти и протестовать, просто вышли и показали себя. 
 

Я хочу рассказать вам историю, как я присоединился к акции протеста в 2006 году. Я собирался приехать в Беларусь в составе небольшой миссии датской некоммерческой организации в качестве наблюдателя за выборами, но нам сказали уже в Литве, когда мы готовились к выезду, что власти Беларуси не хотят никого из нас видеть в стране. Итак, я и мой друг Сильвер Мейкар (Silver Maker), который в то время был депутатом парламента, решили поехать отдельно от группы. Мы сели на поезд до границы. Нас сразу начали подозревать, вывели из поезда и допрашивали часов пять. Однако мы придерживались своей легенды, что мы студенты, изучаем биологию и на самом деле едем в Украину на день рождения. Я не знаю почему, но по какой-то причине они купились на нашу историю.

Внутри страны у нас были контакты людей, но они советовали оставаться дома, не выходить на улицу, потому что нас могут арестовать, поэтому мы решили не связываться с ними. Мы вышли на улицу и начали расспрашивать группы молодых людей, где мы можем переночевать, потому что не хотели ехать в официальную гостиницу по понятным причинам. Нам удалось выйти на оппозицию, они попросили показать наши паспорта и пригласили к себе домой. Сильвер был на Майдане в 2004 году и предложил разбить палаточный городок. Так, на кухне в окрестностях Минска зародилась идея палаточного городка. Мы пошли в магазин и купили палатки, а на следующий вечер нам удалось поставить первые, потом подтянулись и остальные. В этом смысле протесты похожи, не было никакой организации, просто немного удачи. Конечно, сам протест тогда был маленький и через пару дней от палаточного городка ничего не осталось.

– Как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию в Беларуси?

– По сути, Лукашенко все больше становится марионеткой Кремля.

Мне кажется, что вся эта жестокость со стороны ОМОНа и других спецслужб могла быть каким-то образом сознательно поощряться Кремлем. С каждым шагом все труднее вернуться в игру: летом быть с Западом, а зимой - с Россией. Большинство людей проголосовало против Лукашенко, поэтому его режим держится на спецслужбах, пока он может хорошо им платить, тем самым сохраняя их привилегии. Треск в системе может случиться, если по решению Кремля или по какой-то другой причине Лукашенко отстранят от должности, создав такой же момент, как и в 1991 году в Советском Союзе.

– Вы освещали для эстонских СМИ также Революцию роз в Грузии и Революцию достоинства в Украине. Обе они закончились сменой политической власти в этих странах. Как вы оцениваете перспективы режима Лукашенко в Беларуси? Какие еще факторы должны быть задействованы, чтобы власть поменялась и в нашей стране?

– Во-первых, у вас есть большинство. Я знаю, насколько оно велико. Во-вторых, даже его «опора» и большинство из тех, кому заплатили, основная база – пенсионеры или пассивные советские люди – не бросились бы его защищать. В этом смысле напряжение есть, и оно продолжается.

Как мы знаем, применение силы может быть успешной стратегией, особенно если применяются наемники, как, например, в Сирии. В свое время Башар Асад позволил протестам разрастись, и, возможно, его бы убрали из офиса, но он предпочел привести свою страну к гражданской войне.

В Киеве режим Януковича был настолько подавлен численностью протестующих, что снайперы, эти 10 человек, были последним средством, на которое можно было положиться. Была огромная масса против него. Что может изменить баланс, так это широкомасштабное гражданское неповиновение. Я не имею в виду прямую конфронтацию с теми, у кого есть оружие (зачем убивать себя?), как это было, например, в Бирме. Всеобщие забастовки, которые парализуют страну, могут помочь вам в этом, как это помогло Украине.

В Грузии революция была немного другой. Там государство практически разваливалось, оно было несостоятельным до приходаМихаила Саакашвили к власти. Не было экономики, но был очень мудрый государственный деятель Эдуард Шеварднадзе, который сказал, что если он не популярен, то он уйдет, не пролив крови своих граждан. В Грузии была такая ситуация из-за мудрого руководителя. В Украине этого не было и в Беларуси не будет.

Нужно понимать, что если Беларусь выберет демократию, то Европа будет приветствовать ее с распростертыми объятиями. К сожалению, мы не можем оказать другой какой-то помощи, кроме моральной поддержки. Мы можем дать деньги, но дело в том, что сами белорусы должны устранить диктатора.

– Недавно режим Лукашенко «выстрелил себе в ногу», принудительно посадив с использованием боевой авиации самолет Ryanair в Минске. Как вы оцениваете этот инцидент? Какие у него могут быть последствия, кроме тех, что мы уже видим? Может ли это стать такой же роковой ошибкой, как для Януковича разгон студентов на Майдане?

– Это была фатальная ошибка Януковича, это мобилизовало общество. Наверное, протесты прекратились бы, если не это. Однако разве принудительная посадка самолета взбудоражило белорусское сообщество больше, чем эти выборы? Я так не думаю. Это был шокирующий поступок, но больше для внешних правительств, изменилась парадигма в европейских столицах.

Страны Балтии и Польша достаточно активно поддерживали белорусское демократическое движение на уровне государства и общества. Более крупные страны не особо заботились об этом, за некоторым исключениями. Принудительная посадка самолета изменила парадигму: это больше не моральный вопрос о поддержке демократии против тирании, а вопрос безопасности. Лукашенко показал, насколько он опасен. Вот почему эти санкции были согласованы чрезвычайно быстро. Европейский Союз неизвестен быстрыми решениями, особенно в таких областях. Более того, страны, которые обычно создают проблемы в решениях о санкциях, например, Венгрия, быстро приняли решение. Я думаю, что это произошло из-за шокирующего эффекта, который был довольно большим.

Я сомневаюсь, что это выстрел в колено, возможно, это было умышленное действие. Опять же, со стороны России могло быть негласное одобрение или поддержка. Я провожу параллель с теорией, которую мне рассказали друзья, почему ОМОН действовал так жестко – они ведь знают, что их потом передадут суду. Есть предположения, что ФСБ или какие-то другие российские ведомства помогали в принудительной посадке. Почему-то мне кажется, что России удалось обмануть Лукашенко, заставив верить, что это хорошая идея.

– Евросоюз ввел секторальные санкции против режима в Беларуси. Под ограничения попали главные статьи белорусского экспорта: нефтехимия, калийные удобрения, табачные изделия, а также финансовый сектор. Насколько это сильный удар по режиму Лукашенко? Какими могут быть последствия санкций для белорусских властей?

– По крайней мере, на этот раз санкции имели какую-то серьезность. Экономические аналитики говорят, что удар по «Беларуськалию» и другим производителям калийных удобрений должен быть достаточно большой. Наконец, Евросоюз сделали что-то, что скажется на деньгах, которые идут напрямую режиму Лукашенко. Я думаю, что это первый случай, когда санкции могут серьезно ударить. 

Конечно, есть множество способов обойти санкции, как мы видели в бывшей Югославии. Может пройти значительное время, пока санкции начнут действовать, а могут и вовсе не сработать. Нужно понимать, что нередко такие широкие санкции против экономики – способ дать людям понять, что их правитель не в состоянии обеспечить хорошую жить. В случае с Беларусью это не так, вам не нужно убеждать своих людей, что жизнь плоха.

В этом смысле санкции были в основном необходимы для наших стран. Мы не могли на этот раз ничего не сделать, поэтому показали, что настроены серьезно. Я не уверен, насколько санкции сильная поддержка для белорусской демократии, но определенно это сужает возможности для Лукашенко, следовательно, они определенно работают.

– Евросоюз уже готовит новый пакет ограничений против режима Лукашенко, а европейские политики говорят о «жесткой спирали санкций», имея в виду их нарастающий характер. Почему важно не ослаблять давление на белорусские власти?

– Важно убедить даже тех, кто может быстро забыть о прошлых событиях. Как мы это видели в последние недели, когда Меркель и Макрон предложили идею встретиться с Путиным, несмотря на тот факт, что он не выполнил никаких договоренностей, которые заключил.

Лукашенко успешно захватывал заложников, потом освобождал их, зарабатывал звание «миротворца» за счет Минских соглашений. Мы не должны снова попасть в ту же ловушку. Это как с изменой в браке – один раз виню тебя, дважды – себя.

– Насколько токсичным представляется сегодня из Таллина белорусский режим и все, что с ним связано — экспортируемые им товары, проводимые мероприятия? Можно ли говорить о том, что теперь его уход с политической сцены неизбежен?

– В Эстонии мы не признаем Лукашенко законным руководителем Беларуси, вместо этого Тихановская приезжает в Эстонию, встречается с нашим президентом и премьер-министром. Вот что мы делаем в политическом плане. Однако есть и другие аспекты. Буквально недавно Postimees опубликовал открытое письмо Эстонской студенческой ассоциации и белорусских групп поддержки, которые занесли в черный список 3 наших университета, потому что они сотрудничают с белорусскими университетами. Конечно, их аргумент вполне понятен, но мы должны держать некоторые возможности открытыми, чтобы помочь белорусским студентам приехать в Эстонию по политическим причинам. 
 

В остальном Эстония непохожа на Литву или Польшу. Беларусь не такая уж большая проблема в повседневной политике. У нас нет границы. Сегодня остро стоит вопрос между Эстонией и Литвой, потому что они обвиняют нас в тайной покупке белорусской электроэнергии.

Конечно, есть бизнесмены, которые имели дело с Беларусью до санкций, но, опять же, для нас экономический эффект от санкций действительно был минимальным. Так что белорусский вопрос не столь токсичен для Эстонии. У нас есть политик Игорь Кравченко, который сильно поддерживает Лукашенко, но у большинства людей это вызывает только смех.

Как я уже сказал, мы мало что можем сделать, помимо санкций и моральной поддержки. Некоторые страны занимаются тем, что «забирают мозги» из Беларуси. Например, Эстония поддержала студентов, которые были отчислены из белорусских университетов, и приняла их в свои университеты. Некоторые IT-компании нанимают специалистов из Беларуси. Однако я не знаю, насколько это хорошо для будущего вашей страны.

– Вы своими глазами видели агрессию РФ на востоке Украины и даже как военный корреспондент были на фронте. Что вас там поразило больше всего?

– Война причиняет самые большие страдания тем, кто находится в ее эпицентре. Не знаю, насколько сейчас счастливы люди в Донецке и Луганске. Жизнь определенно стала намного тяжелее. Чтобы пересечь границу, нужно пройти через проверки, очереди и т. д. Другое дело – так называемое «правительство»: по сути, это большевики, которые не представляют народ. Это иностранная оккупация.

Если в Украине, при всей той коррупции, говорят о нормальной демократии, то в сепаратистских «республиках» люди просто узники своих крошечных карманов, они обречены жить в осаде. Я не уверен в уровне жизни на Донбассе, потому что, по словам моих украинских друзей, там люди боятся произносить свои мысли вслух. Однако по ту сторону линии фронта, в Украине довольно свободная жизнь, и они могут говорить практически обо всем.

На войне случаются очень плохие вещи. Я разговаривал с людьми, когда они были освобождены украинскими войсками. Так вот, они тоже не говорили хорошо о поведении украинской армии, поэтому война – это всегда страдание.

Я также интересуюсь конфликтом в Югославии, там все было возможно, пока не пролились первые капли крови. Может быть, даже после первых капель крови еще было еще время, однако после определенного момента вы не можете вернуться и вести переговоры. В этом смысле Эстонии повезло, потому что у нас официально не было жертв, когда мы получили независимость. Мы никого не потеряли, и это очень помогло нам продвигаться вперед.

– Насколько РФ и режим Путина сейчас опасны для своих стран-соседей и что способно их сдержать?

– Я бы сказал, что самая большая угроза для стран НАТО – не армия. Пусть армия Путина тренируются то тут, то там. Если он не совсем отчаялся, то вряд ли начнет какое-то прямое военное противостояние против стран НАТО.

На самом деле, после вторжения и аннексии Крыма были довольно большие опасения. Тогда в Эстонии мы не паниковали, но волновались. Люди массово добровольно вступали в Союз обороны. Многие спрашивали меня, потому что я журналист, начнется ли война. Кто-то даже покупал какие-то акции, потому что не верили, что 5 статья НАТО действительно сработает. Что примечательно в то время, так это неожиданный визит Барака Обамы в Таллинн. Он тогда сказал, что если Россия вздумает такое, то американские войска будут всегда рядом. Это вызвало довольно много внимания.

По сути, мы понимаем, что соглашения НАТО – это всего лишь бумага. Мы знаем, что в этой часть Европы нас значительно превосходят в вооружении. Все эти силы НАТО в нашей стране не смогут противостоять первому натиску, но все же мы надеемся на какую-то вменяемость Путина. Мы готовы, но не боимся и не опасаемся такого возможного сценария.

Чем он на самом деле опасен? Он поддерживает все группы, партии, дезинформации, которые побуждают людей идти против правительств, отрицать всеобщую логику, маски или вакцины, в общем, отрицают все основные факты о том, что Земля круглая. Такие люди подходят для планов Кремля. Они ставят под сомнения институты демократии, поддерживают крайне правые партии, ксенофобов для того, чтобы сорвать проект Евросоюза. Вот в чем опасность.

В Эстонии самая большая опасность – наши граждане, русскоязычное население. К сожалению, после 30 лет восстановления независимости мы все еще живет параллельными жизнями. Они смотрят «Первый канал», а мы нет, у нас разные нарративы. Например, после аннексии Крыма в 2014 году был проведен опрос, где 80% эстоноговорящих заявили, что это неприемлемо, а 80% русскоговорящих сказали: «Почему бы и нет?». Мы понимаем, что существует потребность в лучшей интеграции, но пока этого не произошло. Это оружие, которым можно воспользоваться при возникновении подходящих обстоятельств.

– Некоторые эксперты утверждают, что есть некий компромисс между Кремлем и Западом по вопросу смены режима в Беларуси, намекая при этом на последнюю встречу Байдена с Путиным в Женеве. Как вы оцениваете подобные мнения? Есть ли факты, которые бы говорили о возможной заинтересованности Москвы в смене власти в Беларуси? Как в этом случае народу Беларуси отстоять свое право на субъектность и самому решать, какой будет власть в стране?

– Это одно из опасений, которые были озвучены после начала августовских выборов в Беларуси. Я не уверен, какие могут быть соглашения у Байдена и Путина по Беларуси. Вполне нормально было бы предположить, что Байден сказал, что стоило бы убрать Лукашенко с политической сцены, мол, мы не против. Нужно понимать, что если в Беларуси будет шанс на честные выборы, и белорусский народ выберет пророссийское направление, то хуже, чем сейчас, уже не может быть.

Вы дошли до того момента, когда уж лучше кто угодно, но не Лукашенко. Хуже быть не может. Сейчас с точки зрения гражданских свобод у вас все намного хуже, чем в России. Собственно, это одна из причин, почему ситуация в Беларуси опасна. Москва имеет тенденцию копировать Беларусь через 5 лет. В 2006 году протесты в России были совершенно свободными, в 2011 был пик, но потом эта свобода закончилась. Я был корреспондентом в России в 2010-2011 годах, тогда полиция не избивала протестующих, такое случалось очень редко. Однако теперь они это делают. По сути, Кремль использует Беларусь как тестовый полигон, смотрят, что работает, а что нет. Поэтому Беларусь экспортирует насилие и страх, превращая Россию в худшее место, чем сейчас.

– В свое время мирные протесты граждан помогли странам Балтии стать независимыми и демократическими. Чтобы в этом ключе вы хотели сказать белорусам, которые в той или иной форме продолжают непрерывную борьбу с лета прошлого года?

– Учитесь, читайте, налаживайте неформальные связи между людьми, борющимися за демократию. Вас очень много, этот режим не может выжить даже с помощью России. Не стоит подвергать себя беспричинной опасности, не доводите до момента, когда по вам будут стрелять.

Я восхищаюсь смелостью белорусов, которые выходят на улицу, зная, что вас могут арестовать, избить и даже пытать. Трудно даже подумать, что могло бы сподвигнуть людей в Эстонии пойти на что-то подобное.

История показывает, что всегда есть место для удачи, если люди борются за свободу. Независимость стран Балтии не была случайностью, если мы бы потерпели еще пару лет, то было бы поражение. Нам повезло, что лидеры были морально чисты, они не пошли на компромиссы самим с собой. Это помогло нам довольно быстро и четко порвать с прошлым.