США и Китай столкнулись в битве за Юго-Восточную Азию

Как Вашингтон старается вернуться в регион.

Ситуация в Мьянме, пандемия COVID-19 и споры в Южно-Китайском море стали основными темами обсуждения на виртуальной встрече госсекретаря США Энтони Блинкена и его коллег из АСЕАН. Для десяти стран Юго-Восточной Азии, которые входят в организацию, она стала первой встречей высокого уровня с момента вступления в должность президента Джо Байдена.

Нескрываемое желание Джо Байдена создать альянс союзников для сдерживания Китая само собой предполагает возможность привлечения в него стран Юго-Восточной Азии. Однако сложность в том, что государства АСЕАН еще во времена Трампа неоднократно давали понять, что не хотели бы попасть в ситуацию, когда вынуждены выбирать одну из сторон, учитывая тесное сотрудничество с Китаем.

Байден, в отличие от своего предшественника, немного изменил акцент соперничества с КНР, сместив его на уровень борьбы демократии против авторитаризма. Правда, этот нарратив не совсем вписывается в политическую палитру государств региона, большинство правительств которых далеки от того, чтобы называться демократическими.

Стремление АСЕАН вообще и ее стран-членов каждой отдельно в течение многих лет балансировать между китайскими экономическими благами и американской безопасностной подушкой заставляют США не ориентироваться на азиатские страны как таковые, а искать государства-единомышленников в регионе, готовых сдерживать все большие аппетиты Поднебесной.

Да, Дональд Трамп поддержал предложенную японским премьер-министром Синдзо Абэ инициативу о «Свободном и открытом Индо-Тихоокеанском регионе». В 2017 году она вошла в Стратегию национальной безопасности США и определила их внешнеполитические подходы к азиатскому региону. А также поспособствовала реанимации группы четырех — QUAD.

Пекин, который воспринимает все американские инициативы как направленные против его развития, а сам QUAD — как «азиатское НАТО», неоднократно критиковал Соединенные Штаты за подрыв центральной роли АСЕАН как региональной организации, осознавая уязвимость этой темы для государств-участников.

Страны Юго-Восточной Азии, хотя и с некоторым опозданием, но вынуждены были отреагировать на продвижение двух конкурирующих инициатив: китайской «Один пояс, один путь» и американской «Свободный и открытый Индо-Тихоокеанский регион» на своей территории. Особенно на фоне опасений, что, учитывая свое географическое расположение, могут стать площадкой для противоборства двух крупных государств.

В 2019 году они предложили свое видение развития Индо-Тихоокеанского региона, предусматривающее «диалог и сотрудничество вместо соперничества» и «развитие и процветание для всех». Основной акцент делается на понимание Индо-Тихоокеанского региона как концепции связанности, открытой для всех государств, которые в нем находятся, без исключения, включая Китай. АСЕАН осталась преданной традиционным подходам, которые использовала в течение десятилетий, не предложив новых механизмов, позволивших бы адекватно реагировать на современные вызовы. Очевидно, именно поэтому ассоциации становится все труднее справляться с ними.

Кризис в Мьянме стал испытанием для организации, которая много лет требовала, чтобы ей позволили решать региональные проблемы самостоятельно. Она фактически узаконила хунту, сначала замедлив с реакцией на военный переворот и убийства митингующих, а потом пригласив на саммит организации министра иностранных дел, назначенного генералом Мин Аун Хлаином.

Принятый во время встречи «консенсус из пяти пунктов», направленный на деэскалацию конфликта, натолкнулся на нежелание хунты выполнять их, пока в стране не воцарятся «благоприятные для этого условия». Ситуация в Мьянме остается критической, но ассоциация за несколько месяцев так и не смогла согласовать назначение в страну специального посланника, который способствовал бы началу мирного диалога между сторонами конфликта.

Еще одним разочарованием для Вашингтона и других западных правительств стала неэффективность организации в решении споров в Южно-Китайском море, на большую часть которого претендует Китай, выдвигая территориальные претензии в морских водах к государствам — членам организации, среди которых Малайзия, Бруней, Вьетнам, Филиппины. В 2016 году Арбитражный суд в Гааге вынес решение в пользу Филиппин и подтвердил их права на территории, согласно Конвенции ООН по морскому праву. Суд установил, что морские объекты в группе островов Спратли не могут создавать исключительные экономические зоны или континентальные шельфы, и не удовлетворил претензии Китая.

Однако Пекин отказался признавать арбитражное решение, юридически обязательное для всех заинтересованных сторон. Этому поспособствовала и политика нынешнего президента Филиппин Родриго Дутерте, который пришел к власти за несколько недель до победы страны в суде. Он не стал настаивать на выполнении арбитража, отдав преимущество экономическим поощрениям со стороны Китая.

Политика Дутерте стала тем классическим случаем балансирования большинства стран региона, способствовавшим росту хищнических аппетитов большого соседа взамен на экономические приманки. Выгода от последних оказалась сомнительной, ведь слабая реакция как самих стран, так и АСЕАН вообще на территориальные претензии Пекина в море привела к тому, что береговая охрана КНР все настойчивее вмешивается в деятельность нефтяных и газовых разведывательных компаний, препятствуя их работе, и вытесняет рыболовецкие судна с территорий их традиционного промысла в исключительных экономических зонах соседних стран.

Накануне пятой годовщины исторической юридической победы Филиппин над Китаем власть страны заговорила о своем вкладе в международное право и укрепление правопорядка в море, аналитики же и эксперты — об утраченных возможностях и необходимости создать коалицию государств, готовых обеспечить выполнение этого решения. И здесь снова все зависит от того, сможет ли АСЕАН со своим консенсусным подходом выработать общую позицию в отстаивании прав в Южно-Китайском море. Ведь Китай глубоко интегрирован как в двусторонние, так и в многосторонние отношения с организацией и ее странами-членами. В отличие от Соединенных Штатов, которым в какой-то степени приходится снова отвоевывать доверие в регионе и заявлять о своем возвращении, Китай лишь усилил здесь свое присутствие.

Пекин сразу занял вакантные позиции своего конкурента, которые Дональд Трамп активно опустошал в рамках политики «Америка прежде всего». Да, Джо Байден до сих пор не высказался о перспективе возвращения к оставленному предшественником Транстихоокеанскому партнерству (ТТП), сейчас переименованному во Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Тихоокеанском партнерстве. По мнению экспертов, соглашение позволяло США занять место за столом переговоров и влиять на формирование торговых правил в наиболее динамической части мира.

Китай тем временем не терял шанс. Он не только подписал в прошлом году соглашение о Всеобъемлющем региональном партнерстве с четырнадцатью странами региона, но и заявил о желании присоединиться и к ТТП.

Пока США старались справиться с последствиями пандемии и переживали нелегкие президентские гонки, Китай на всю мощь включил свою медицинскую и вакцинную дипломатию, прежде всего направив ее на соседние страны. К этому добавились и непосредственные активные дипломатические контакты, которые контрастируют с ограниченным охватом администрации Байдена.

Видеовстреча госсекретаря Блинкена с его коллегами из АСЕАН дала возможность обозначить подходы новой администрации к региону. Он заверил в поддержке центральной региональной роли организации в архитектуре Индо-Тихоокеанского региона и подтвердил, что США выступают против незаконных морских претензий КНР в Южно-Китайском море. Кроме того Энтони Блинкен отрицает необходимость принимать чью-либо сторону в американо-китайском соперничестве, но поместил права человека, основные свободы, экономическое процветание и крепкие личностные связи в центр стратегического партнерства США—АСЕАН.

Однако это лишь начало. Теперь перед администрацией Байдена стоит нелегкая задача убедить правительства Юго-Восточной Азии в практическом преимуществе усиления американского лидерства в регионе. И это не только безопасностное измерение, но и решение очень настоятельной (учитывая нынешнюю вспышку COVID-19 в большинстве стран АСЕАН) проблемы справедливого доступа к вакцинам и четкая экономическая стратегия, направленная на восстановление взаимодействия в регионе. Ну и, конечно, установление доверия, подорванного внешнеполитическими качелями предыдущей администрации.

Наталья Бутырская, «Зеркало недели»