«Беларусь — партизанский край, а мы — потомки партизан»

История Беларуси дает надежду на победу.

The New York Times опубликовала большой материал о том, как изменился протест в Беларуси через год после выборов.

Nashaniva.com приводит перевод этой статьи, она дает понимание, как ситуация в Беларуси видится из-за океана.

Через год после того, как Александр Лукашенко силой подавил волну массовых протестов, на улицах крупных городов спокойно. Повсюду рекламные вывески, напоминающие, что 2021 год был объявлен «Годом народного единства», пишет The New York Times.

Однако, несмотря на публичные заявления правительства о единстве, тысячи активистов тайно продолжают борьбу с режимом.

«Наша цель — не дать режиму расслабиться», — отмечает Максим, который отказался назвать свою фамилию, чтобы не попасть за решетку.

Пока в Беларуси не ослабевают репрессии, тысячи людей анонимно продолжают выражать свой гнев и несогласие. Группа Максима, по его словам, насчитывает около 100 человек, и это одна из многих групп, возникших в городах и поселках по всей стране.

Лукашенко удалось расправиться с оппозицией после прошлогодних выборов. Теперь, когда все внимание мира сконцентрировано на Афганистане, может показаться, что у него все под контролем. Однако это только на первый взгляд. В реальности активисты оппозиции продолжают делать все возможное, чтобы протест не утих, и они твердо верят, что уход диктатора — всего лишь вопрос времени.

Например, 9 августа более десяти активистов в красно-белом одеянии устроили акцию протеста в лесу вечером. Никто не мог их видеть, но они делились фотографиями в интернете. За это Максиму и его группе партизан грозят годы тюрьмы, ведь в современной Беларуси за решеткой люди оказываются и за меньшее.

Минчанину дали 12 суток за рисунок сына с изображением солнца и неба, висевший на окне четыре года. Одного мужчину из Бреста посадили на месяц за то, что написал строку с молитвы на здании. А еще один житель попал за решетку на 15 суток за красно-белую коробку от телевизора, которая лежала на балконе.

Многие находят другие способы, чтобы выражать свой протест. Программисты разработали программу Krama, которая облегчает экономический бойкот. Программа позволяет людям сканировать штрих-коды, чтобы узнать, связаны ли товары с Лукашенко или его соратниками. Также в Krama обозначены рестораны и другие учреждения, сотрудничающие с режимом.

Некоторые распространяют листовки и газеты, которые сами и издают. Есть те, кто развешивает красно-белые ленты на деревьях, что усложняет жизнь коммунальщикам, которых заставляют эти ленты снимать. Партизанский хор устраивает флешмобы, на которых поет национальные белорусские песни.

В Минске и других крупных городах такие группы, к которым относится Максим, действуют на локальном уровне. Они тихо собираются в безопасных местах, чтобы доказать, что еще не все потеряно.

«Мы хотим показать людям, что ничего не потеряно, нас все так же большинство», — отмечает Максим в интервью The New York Times. Издание поговорило с тремя представителями таких групп.

Некоторые подпольные группы идут на более рискованные действия. Одна из них попыталась замедлить железнодорожное движение, нарушив систему сигнализации на линии, перевозящей калий. Это основной экспорт, пополняющий казну Лукашенко иностранной валютой. Такие действия не приносят физического вреда другим людям, однако замедление перевозок влияет на государственный бюджет.

Более того, группа киберпартизан, действующая в основном из-за рубежа, распространяет конфиденциальную информацию о сотрудниках правоохранительных органов, принимавших участие в подавлении массовых протестов в прошлом году.

«Мы, без сомнений, представляем значительную угрозу для властей, и они сделали бы все возможное, чтобы найти нас, и, возможно, уничтожить, — отмечает анонимно один из киберпартизанов. — Риск большой, но наша решимость больше».

Правительство Беларуси делает все возможное, чтобы выявить протестные группы как внутри страны, так и за ее пределами. Часто правоохранительные органы создают фейковые группировки, чтобы завлечь активистов и выявить их личности.

«Мы рискуем всем, — отметил в интервью представитель одной группы, действующей под Минском. — Они ищут нас, словно мы настоящие террористы».

Светлана Тихановская, лидер оппозиции, утверждает, что люди настроены серьезно, несмотря на репрессии. «Протест и активность людей сейчас не такие заметные, так как уличные протесты подавили насилием, — отмечает Тихановская. — Но люди не прекращают борьбу». Лидер заявляет, что действия киберпартизан «деморализуют силы безопасности и сокращают их ряды».

Люди, которые менее привержены делу, чем активисты, все еще выражают протест, но с помощью аполитичной деятельности. В Гродно активисты проводили экскурсии на велосипеде, спортивные и культурные мероприятия в качестве повода, чтобы собраться вместе и «просто посмотреть друг другу в глаза», делится Анастасия, местный организатор, которая не называет своей фамилии.

Однако ни одна из перечисленных стратегий не является безопасной. Недавно группу триатлонистов вызвали на допрос из-за цвета майки одного из спортсменов, а одну туристическую группу обвинили в организации митинга. А недавно правительство запретило спортсменам выступать на международных соревнованиях после инцидента с Кристиной Тимановской.

Произвольный характер репрессий усложняет деятельность для тех, кто стремится действовать в рамках закона.

«Как и в любой тоталитарной системе, законы намеренно размыты, так что мы даже не знаем, что законно, а что нет, — отмечает Алексей Шота, редактор Hrodna.Life, которого могут обвинить в публикации экстремистских материалов. — Даже если бы мы хотели подвергнуть себя цензуре, мы бы не знали, как это сделать».

Hrodna.Life может пополнить длинный список белорусских независимых СМИ, которые запретили за последние месяцы. Редакции разгромили, и многие журналисты были вынуждены эмигрировать. Как минимум 27 представителей медиа находятся за решеткой.

Однако большинство из этих медиа продолжает работу и публикует новости в соцсетях и на своих сайтах, которые читатели могут просматривать только через VPN.

Под удар попали негосударственные организации, которые работали в неполитических направлениях, таких как помощь инвалидам и детям. Более 40 были разгромлены в конце июля по приказу Лукашенко.

По словам Алексея Шоты, несмотря на репрессии, история Беларуси дает надежду на победу. «Беларусь — партизанский край, а мы — потомки партизан», — отмечает Шота.