Как и почему умирает высшее образование в Беларуси

«Вышка» для «вышки».

Нельзя сказать, что спрос на высшее образование в целом упал, нет. Упал спрос на белорусское высшее образование - сейчас мы лишь пожинаем плоды почти 30-летней образовательной политики.

Если говорить о не самых востребованных местах обучения, например, специальности «Техническая эксплуатация автомобилей (военная автомобильная техника)» военно-технического факультета БНТУ, то конкурса среди поступающих здесь и вовсе не было. 

В целом военное направление перестало пользоваться спросом среди абитуриентов: в Военную академию Беларуси отношение количества поданных заявлений на поступление к плану приема снизилось с 1,11 в 2020 году до 0,79 в 2021.

Но наибольшая катастрофа происходит с педагогическими вузами. Столичный БГПУ вынужден из года в год из-за недобора сокращать количество мест, а Мозырский педуниверситет в этом году объявил дополнительный набор: приглашали абитуриентов, набравших хотя бы 10 баллов на ЦТ по языку, 10 по физике и 20 по математике.

Как такое произошло, куда мы идем и чем рискуем закончить — об этом для «Завтра твоей страны», эксперт Общественного Болонского Комитета Андрей Лаврухин.

1. Падение проходных баллов

Падение проходных баллов происходит не первый год, каждый раз Министерство образования пытается как-то смягчить эту тенденцию и сделать не такой очевидной.

В этом году у Министерства образования не было сил или возможностей все заретушировать. И на этот раз поступили просто: снизили проходные баллы.

Но глубокие причины происходящего такими способами не решаются, и состоят они в падении уровня образования. Это же показали и данные PISA (Programme for International Student Assessment, цель программы PISA — оценка и сравнение национальных систем общего среднего (базового) образования в странах-участницах). Исследователи пришли к выводу, что уровень образования в нашей начальной школе высок, в средней школе этот показатель постепенно снижается и к старшим классам средней школы серьезно падает. 

Не секрет, что последние как минимум 2 десятка лет белорусская система образования ориентирована на упрощение — упразднение профильных классов, гимназий, снижение объема материала и качества тестовых заданий. Последствия такого подхода особенно заметны на высших ступенях образования, где требования выше, материал сложнее и нужны компетентность, креативность и умение работать с учебным материалом. Наши выпускники этот уровень «не тянут», поэтому для них снижают входные требования. 

Еще один интересный момент: нельзя сказать, что спрос на высшее образование в целом упал, нет. Упал спрос на белорусское высшее образование. Те, кто хочет и может учиться, видимо, поступают в зарубежные вузы, и, соответственно, средний уровень образования абитуриентов, поступающих в белорусские вузы снижается.

2. Недобор/отсутствие конкурса на военные и педагогические специальности

Эта тенденция тоже накапливалась многие годы. Профессия учителя у нас имеет низкий социальный статус. Если раньше в нее шли хотя бы те, кто чувствует в себе призвание преподавать, то 2020 год многое изменил.

Во все избирательные кампании членами избирательных комиссий более чем на 50%, были сотрудники школ. Но только во время выборов-2020 этот факт стал общественным событием. В результате к низкой зарплате, бюрократизму в учительской работе добавилось еще и моральное давление. Это оказалось сильным ударом по мотивированным людям. Идти работать в школу в Беларуси — это значит не только иметь низкую зарплату, выполнять колоссальную бюрократическую нагрузку (которая ни уму, ни сердцу), но еще и выполнять политические задания. Для мотивированных граждан, которые рассматривают работу учителя как профессию и призвание, общественное признание или моральное осуждение — это очень важный фактор.

С военными специальностями, скорее всего, произошло нечто похожее: падение имиджа профессии и рост риска осуждения со стороны общества. Карьерное будущее силовика, которого политическая власть использует в качестве машины по уничтожению сограждан, соседей, друзей, родственников точно не вдохновляет (за исключением, разве что асоциальных личностей). Ну и, видимо, риск возможной ответной реакции со стороны общества на беспредел силовиков также отпугивает многих. 

3. Отток абитуриентов за границу

Поступление белорусских выпускников в университеты западных стран — это тенденция последних пары-тройки лет. Немалую роль в этом сыграли события 2020 года. Но в долевом выражении, и в абсолютных цифрах среди уезжающих и раньше, и теперь лидирует российское направление. Здесь сказываются и географические факторы, и отсутствие языкового барьера, и особенности поступления.

4. Активное проникновение в образовательное поле страны российских вузов

Учитывая, что российская система образования, разумеется, со всеми издержками и недостатками, но реформирована и гораздо более адаптирована к рыночным условиям, она выглядит более привлекательной. Плюс в РФ гораздо более ёмкий рынок труда. И в этом году Россия еще больше облегчила процесс поступления в свои вузы для белорусов. 

В итоге мы наблюдаем процесс медленной, но верной ассимиляции и растворения высшего образования Беларуси в России. Я думаю, что эта тенденция продолжится. И, честно сказать, шансов выиграть эту битву за умы у Беларуси невелики. Белорусские власти сделали все, чтобы ее проиграть. Сейчас мы лишь пожинаем плоды почти 30-летней образовательной политики. 

У Беларуси нет ни привлекательного рынка труда, ни перспектив, ни таких знаний, умений и навыков, которые бы стоили новых рисков и угроз базовым жизненным ценностям (согласно пирамиде Маслоу), а именно — угроз безопасности жизни и здоровью граждан. 

5. Из-за угрозы распределения изначальный выбор в пользу платной формы обучения

Здесь мы наблюдаем изменение сознания абитуриентов, которые начинают задаваться вопросом: зачем мне нужно высшее образование? Бюджетная форма обучения и даже первое рабочее место (а в нормальных условиях это важно!) оказываются сегодня уже недостаточным мотиватором. 

Ведь в итоге выпускник вуза рискует отправиться на два года работать на отсталое, убыточное предприятие (именно на них, к слову, в силу текучки кадров самый большой спрос на выпускников), где он будет терять свою квалификацию, время и надежды на хоть какие-то перспективы. Сам институт распределения выродился окончательно, и мы видим явные симптомы этого. 

Но говоря о выборе платного образования, нельзя сбрасывать со счетов и повышенный спрос на востребованные специальности. Этот момент тоже делает статистику.

6. Отказ продолжать образование по отдельным специальностям, когда студенты вузов забирают документы

Трудно сказать, насколько эта тенденция масштабна. Ее начало наверняка было положено во время прошлогодних репрессий, и кто-то из политических соображений не видит себя больше в государственном вузе, а кто-то опасается последствий своей активности. 

Как бы то ни было, это симптомы обрушения доверия граждан уже не только к политической власти, но и к государственным институтам — в данном случае институтам образования. 

В условиях тотальных репрессий ни о каком будущем в этой стране говорить, увы, не приходится. Особенно представителям таких профессий, которые по роду своей профессии и деятельности имеют отношение к политике и общественной жизни: журналисты, социологи, политологи, экономисты, то есть все те, кто воспитывает и формирует у людей гражданскую идентичность. 

За такую профессию и работу сегодня в РБ можно сесть в тюрьму на много лет. Такую «карьерную траекторию» едва ли можно назвать привлекательной.

Какая из этих тенденций наиболее пагубно скажется впоследствии на состоянии общества?

Политическое события обнажили несовершенство — а местами и вопиющую убогость — высшего образования в Беларуси. Раньше привычным был подход, что поступать надо, потому что с дипломом — лучше, чем без диплома, потому что у детей будет иной — более развитый и просвещенный — круг общения и интересов. 

Но сегодня встает вопрос: а зачем это все, если в этой стране весь накопленный человеческий и социальный капитал не работает и даже наоборот, представляет угрозу жизни и здоровью знающим, социально активным и неординарным личностям?

Другая, более сильная мотивация была связана с тем, что идти в вуз нужно за профессией. Но и тут возникают нестыковки. Во-первых, белорусская система образования не умеет реагировать на рынок труда и адаптироваться под его запросы. Многим профессиям просто не учат — все необходимые знания, умения и навыки получают уже на рабочем месте (если повезет). 

Но есть еще более серьезная проблема: даже если вам повезло и вы нашли себя в профессии, довольны зарплатой, все это может исчезнуть в одночасье, поскольку сегодня «не до законов». 

Это к вопросу о том, что происходит, когда у политической власти нет легитимности — общество отвечает ей недоверием. В данном случае оно проявляется в том, что люди не верят в предсказуемые карьерные перспективы. Куда расти и зачем развиваться, если придет силовик и будет управлять всем подряд?

Наконец, десятки лет образовательной политики так и не привели к появлению простых и понятных всем участникам образования механизмов корреляции рынка образования и рынка труда. Система образования была и остается для общества черным ящиком: что-то в него входит (в этом году с трудом) и что-то выходит, но как это сказывается на экономике, развитии общества — никому непонятно. 

в этом году на часть технических специальностей мы снова видим недобор. То есть у государства и экономики давно есть заказ на эти специальности, им предоставляются бюджетные места, льготные условия, но одним поступающим такое предложение не интересно, а другие и рады бы были пойти, но не могут осилить эти специальности. 

В нормальной ситуации нужно было бы провести исследование, узнать, почему люди не идут, какие факторы обусловили такое поведение, какие карьерные траектории есть у выпускников этих вузов. Но это же все сложно. Гораздо проще насильно распределить выпускников и с горящими глазами отчитаться перед вышестоящим начальством.

Таким образом мы снова упираемся в пагубность «упрощенческого» подхода. Принципы «не высовывайся», «будь, как все» уже дают свои горькие плоды. В полной мере мы ощутим их позже, ведь в образовании временной лаг — 5-7 лет, когда нынешние абитуриенты начнут работать инженерами, врачами, учителями... 

В целом, на мой взгляд, сегодня мы наблюдаем уже достаточно очевидные симптомы разрушения высшего образования в стране.

Что получится в итоге?

Получим то, к чему нынешняя власть так упорно стремится: полное упрощение и деградацию. Учитывая, что образование — это ключевой фактор формирования человеческого и социального капитала, при таком подходе мы рискуем получить негативный человеческий капитал, когда полученные знания, умения и навыки будут работать не на развитие, а на дальнейшую консервацию и архаизацию общества. 

В результате мы придем к такому обществу, которое будет тормозить собственное развитие.

Есть ли простые и понятные решения, которые могут оперативно изменить ситуацию?

Быстро получится решить только самые очевидные проблемы: сверхбюрократизацию учителей, распределение, чрезмерную идеологизацию. Но, например, настроить механизм соотнесения рынков труда и образования — это более сложная вещь. Особенно в условиях избытка убыточных предприятий, стагнации в экономике. В общем, это дело точно не быстрое, особенно, если говорить о каких-то концептуальных реформах и результатах.

Что примечательно: до ноября-декабря 2021 года будет принята новая редакция Кодекса об образовании. В новой версии Кодекса те факторы, которые породили все названные выше негативные тренды, в лучшем случае сохраняются, а в худшем — усугубляются. 

Планируется, что к осени 2022 года законодательные новации будут реализованы. То есть, процесс деградации образования продолжится и это означает, что выкарабкиваться нам придется из гораздо более глубокой ямы.