«Четверть россиян признается, что им хватает только на еду»

В России появился серьезный драйвер этого общественного напряжения.

На фоне новостей о том, как Владимир Путин на съезде "Единой России" обещает единоразовые выплаты ядерному электорату партии: пенсионерам и силовикам, – социологи сообщают о росте бедности в России. 37% россиян, согласно опросу "Левада-Центра", в последние полгода отказывались от покупки необходимых продуктов. Половина респондентов не могли позволить себе новую одежду и обувь, более 70% отказались от крупных покупок для дома.

Ранее Росстат сообщил, что в июне инфляция в годовом выражении в России составила 6,5% – это максимальный показатель с августа 2016 года. По данным того же Росстата, к категории граждан с доходами ниже прожиточного минимума относятся 12% россиян – это почти 18 миллионов человек. Хуже всего обстоят дела в республике Тыва – таковых там 34%, в Ингушетии – 30%, а в Кабардино-Балкарии – 24%.

О том, как россияне становятся беднее, все больше замечают рост цен и кого они винят в этом, журналисты "Настоящего времени" поговорили со Степаном Гончаровым – социологом "Левада-Центра".

— Цены выросли, по мнению россиян, заметно, и выросло число россиян, которые отмечают высокий рост цен. Порядка 40% считают, что цены выросли за последний год более чем на 30%, что, в общем, довольно много. Мы действительно видим, что порядка 40% вынуждены отказывать себе даже в элементарных необходимых продуктах питания, а уже 70% отказывают себе в необходимых крупных покупках для дома. Это достаточно много.

— А почему: потому что цены растут, потому что они лишились работы? На что стоит обратить внимание?

— Здесь, мне кажется, важно то, что, в принципе, мы постоянно из опроса в опрос фиксируем высокую долю тех, кто может позволить себе лишь самые необходимые товары. То есть порядка четверти россиян, взрослого населения, признаются, что им систематически хватает только на еду.

— А настроение у людей какое? Замечаете ли вы какое-то социальное напряжение в обществе в связи с этим?

— В связи с этим, может быть, прямо и не сильно выросло. Но вообще мы видим, конечно, что в моменты особенного обострения за последнее время эпидемии, роста и заболеваемости, и, соответственно, усиления государственного ответа, люди воспринимают [происходящее] неоднозначно.

С одной стороны, конечно, есть люди, которые считают, что это необходимо делать, а другая часть людей, в общем, тоже не малочисленная, полагает, что эти действия чрезмерны. И, наверное, это сейчас самый важный фактор, драйвер этого общественного напряжения.