Мальчик, который смог: как школьник из Воркуты поставил на место Путина

Юный россиянин стал героем Дня знаний.

Школьник из Воркуты Никанор Толстых 1 сентября поправил президента Путина, когда тот общался детьми в лагере "Океан", – глава государства назвал Северную войну Семилетней. Директор школы №35, где учится Толстых, Юлия Рябцева назвала его поступок "определенной наглостью". Теперь ученика все хвалят за смелость и образованность, а директора осуждают – даже в Кремле. Север.Реалии рассказывают, что произошло.

"Определенная наглость"

Никанор Толстых стал героем публикаций СМИ 1 сентября. 17-летний одиннадцатиклассник из Воркуты был среди школьников, которых пригласили на марафон общества "Знание" в детском центре "Океан" во Владивостоке. Там они встретились с Владимиром Путиным и обсуждали российскую историю.

Во время открытого урока президент назвал войну, которую в начале XVIII века Петр I вел со Швецией, Семилетней. Никанор Толстых прервал его, уточнив, что речь идет о Северной войне, длившейся 21 год.

– Не сочтите за мою как бы... В общем, это называлось не Семилетняя война, а просто Северная война, – сказал школьник. Путин усмехнулся, согласился с тем, что ошибся, и поблагодарил школьника.

Об этом написали федеральные СМИ, а чуть позже из публикации издания "Подъем" выяснилось, что директор школы №35, где учится Никанор, Юлия Рябцева назвала поступок Толстых "определенной наглостью".

В интернете немедленно начали критиковать директора Юлию Рябцеву, а в Кремле 2 сентября заявили, что не считают слова школьника наглостью.

– Мы категорически не согласны с директором школы. Мы надеемся, что все-таки ребенок не подвергнется какой-то критике со стороны директора школы. Мы убеждены, что никто ребенка не отчислит, тем более такого ребенка талантливого и такого знающего, – сказал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.

Никанор Толстых закрыл все свои аккаунты в соцсетях и выключил телефон, а директору Рябцевой пришлось оправдываться. Она сказала "Комсомольской правде", что ее слова СМИ подавали в неверном свете. Рябцева уточнила, что не общалась с Никанором после того, как он поговорил с президентом, и не могла отчитать его или отругать.

Скромность должна быть, чтобы не поправлять в том числе Владимира Владимировича, но это мы начинаем понимать с годами

– Наверное, это сочетание молодости, когда еще существует недостаток общения с людьми, занимающими положение в обществе, и здоровых амбиций, которые позволили Никанору достичь определенных результатов. Мой возраст уже не позволил бы мне таким образом поступать в общении с президентом. А в молодости… Ну, наверное, какая-то определенная наглость. Мальчик у нас, конечно, звездный, хороший – это однозначно. Он занимает активную гражданскую позицию. Но скромность должна быть, чтобы не поправлять в том числе Владимира Владимировича, но это мы начинаем понимать с годами. Я им очень глубоко горжусь и горжусь тем, что молодое поколение отличается и от меня, в том числе своей смелостью, своей креативностью, своим собственным суждением. Я искренне его уважаю. Мы воспитываем своих детей быть открытыми и грамотными", – именно так выглядела ее полная цитата изданию "Подъем".

Редакции Север.Реалии в школе №35 сказали, что Юлия Рябцева не может подойти к телефону – она ведет уроки и больше не дает никаких комментариев СМИ.

"Хорошо, что Путин вообще знает об этой войне"

Историк Даниил Коцюбинский не удивлен, что президент Путин в последнее время уделяет такое пристальное внимание истории.

– Как писал Оруэлл, "кто управляет прошлым, тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым". В той степени, в какой власть может управлять общественной памятью, она владеет настроениями общества. У нас же ключевая идеологема патриотизм предполагает повышенное внимание к политической истории государства. Чем более масштабно любое общество, тем более оно нуждается в примитивной мифологии. У нас все сконцентрировано на прославлении побед: воспоминания о том, как нас пользовали, а мы крепчали, или о том, как мы кого-то победили – как правило, самих себя. Использование военно-патриотического мемориального дискурса – это такие скрепные вещи для России, и это не признак глупости власти – скорее признак того, что она понимает, как этим обществом надо управлять.

– Но почему все опять поворачивается к прославлению самых жестоких правителей? Вот теперь Путин предположил, что не Малюта Скуратов задушил митрополита Филиппа Колычева…

– Да, он сам упал и ударился об раковину. Патриотический дискурс развивается в сторону реабилитации персонажей, традиционно подрывающих светлость мемориального мифа, фронтменов русской политической культуры. Вот Путин и вспомнил Петра Первого в "Семилетней войне" – ну, хорошо, что он о ней знает вообще, что уж над ним глумиться. У него все получается, что он планирует, хоть это и огорчает часть общества. А мальчик, его поправивший, молодец – значит, мы все-таки живем еще не в таком запуганном обществе, как в 1937 году. Но тренд к усилению апологетики Грозного и Сталина ведет к усилению страха в обществе. Хотя мне кажется, что темпы этого процесса отстают от темпов физического угасания поколения, которое находится у власти. Впрочем, я уже сейчас замечаю за собой, что я более тщательно стал фильтровать базар в фейсбуке, хотя и фейсбук превратился в площадку для цензуры, то есть я делаю поправку и на товарища майора, и на товарища Цукерберга. Мы живем в эпоху тотального усиления запрета на слова, так что Россия тут плетется в хвосте общих трендов – но эффективно плетется, поскольку запреты – это ее хлеб, а война с людьми – мать родна.