«Если попаду на Олимпиаду, «Погоня» на форме точно будет»

Белорус, 14 лет назад уехавший в Париж, гоняет марафоны и возит с собой бело-красно-белый флаг.

33-летний уроженец Полоцка Вадим Славич – не профессиональный спортсмен, однако уже не представляет свою жизнь без физической нагрузки. Постоянно принимает участие в марафонах, международных соревнованиях по триатлону, побеждает в них и берет медали. Благодаря спорту Славич посетил 25 стран – и всюду возит с собой беговые кроссовки и форму.

Фото: личный архив Вадима Славича

А еще Вадим, несмотря на то, что 14 лет живет в Париже, не забывает свою Родину: иногда приезжает в Беларусь, слушает белoрусскую музыку и читает нашу классику, на соревнования возит БЧБ, бегает в форме с «Пагоней» и верит в смену режима Лукашенко.

В интервью «Трибуне» Славич рассказал, почему в конце 2000-х решился на переезд во Францию, в чем разнятся две страны в социальном плане (всё – не в пользу Беларуси), как сумел без спорта похудеть на 35 кг за полгода, как люди реагируют на его БЧБ-флаг на соревнованиях, а также поделился своей главной спортивной мечтой.

– Хоть вы и не профессиональный спортсмен, но заняты практически так же – постоянно где-то тренируетесь.

– Просто это уже образ жизни такой. Я даже на работу, например, езжу только на велосипеде, а общественным транспортом вообще не пользуюсь. В обед выхожу на пробежку. И учитывая то, что часто путешествую, то куда бы ни ехал, у меня всегда с собой есть кроссовки, если имеется возможность, то беру велосипед. Так что постоянно тренируюсь. Я даже шучу, что коллекционирую пробежки.

– Сколько стран уже посетили?

– Если честно, даже не считал. Практически во всех странах ЕС был, это точно. Наверное, не ездил еще в Эстонию, Латвию и Болгарию. А так, думаю, был уже где-то в 25 странах. И везде – тренировки или соревнования. Если честно, я начал путешествовать относительно недавно – лет пять назад. Когда переехал во Францию, нужно было время, чтобы решить все вопросы, чтобы жизнь устаканилась. А уже с лет 27 активно начал путешествовать.

– Из Полоцка вы уехали 14 лет назад. Почему?

– Уже тогда понимал, что особых перспектив для жизни и развития молодежи в Беларуси нет. Это касалось в том числе и выражения гражданской позиции. Многие думают, что только сейчас начали сажать по политическим мотивам, выгоняют с работы, из университетов. Нет, на самом деле все это было очень давно. Я начал интересоваться политикой с 2006 года и уже тогда видел, как людей выгоняли из вузов за участие в массовых демонстрациях. Все прекрасно помнят, как сажали кандидатов в президенты после «Плошчы-2010». И я тогда прекрасно понимал, что жить в Беларуси будет очень тяжело. Так что, скрывать не буду, в Европу я уехал за лучшей жизнью. И нисколько об этом не жалею, пусть первое время и было очень нелегко.

– В Беларусь не тянет?

– После переезда во Францию я начал путешествовать по Беларуси больше, чем когда жил на Родине. За последние два года побывал в очень многих местах, открыл для себя Беларусь заново. Один раз записал свой маршрут, так оказалось, что на поездах по стране за пару недель проехал около четырех тысяч километров.

Не буду скрывать, что после переезда было время, когда очень хотелось вернуться. Но строил свою жизнь во Франции, в итоге не удавалось побывать на Родине аж 11 лет. Потом вернулся, попутешествовал тут, и сейчас уже нет такой тяги, как раньше. А учитывая то, что сейчас происходит в Беларуси, то возвращаться сюда надолго точно не хочется.

– Насколько знаю, когда вы уезжали из Беларуси, терять вам было нечего. Из того же Полоцкого торгово-технологического колледжа, где вы учились, вас исключили за гражданскую позицию.

– Там случилась на самом деле очень смешная история. В 2006 году я был против режима, не скрывал своей точки зрения. И вот как-то перед выборами к нам в колледж пришли какие-то люди и сказали, что нужно проголосовать досрочно. Я сказал, что делать так не буду, а пойду, как и все, в воскресенье. Мне руководство колледжа сказало, что у меня могут быть проблемы из-за моего поведения. Но плевать, я своего решения не изменил. А уже после выборов, буквально в понедельник, к нам в учреждение пришло распоряжение, что всех, кто не явился на учебу, нужно приравнивать к участникам акции протеста в Минске. Тогда как раз был палаточный городок на Октябрьской площади. Так получилось, что в понедельник я на учебу не пришел. Просто в выходные заболел, а так как у меня бабушка – врач с 40-летним стажем, то в поликлинику я, естественно, не обращался. Провел три дня дома. На учебу на пошел, но и в Минск, конечно, на акции не ездил, хотя и было такое желание.

Когда вернулся в колледж, меня к себе в кабинет вызвал директор. Там сидел человек, который представился сотрудником КГБ. И он мне сказал: «У нас есть видеодоказательства, что ты был на несанкционированных акциях в Минске». В ответ на это я ему предложил посмотреть это видео. Он смотрит на меня и говорит: «Там, где надо, там и покажут». Услышав, что я был дома и болел, попросили предъявить справку. Но зачем она мне, если бабушка у меня врач? Конечно, никакой справки у меня не было.

Ладно, разговор закончили, я ушел. А уже после того, как ушел сотрудник КГБ, директор меня позвал к себе и сказал, что лучше бы мне перевестись на заочное отделение, чтобы в дальнейшем у меня не было проблем. Тогда уже понял, что в Беларуси я жить точно не хочу. И самое обидное, что я реально не был в Минске, ни в чем не участвовал, а мне что-то предъявляли.

– Почему решили ехать именно во Францию?

– У меня тут с 1998 года жил отец, так что выбор был очевиден. Я решил, что наличие родственников за границей должно мне помочь в какой-то степени. Впрочем, забегая вперед, скажу, что с отцом я прожил всего пару месяцев, а потом уже начал жить самостоятельно.

– Читал, что даже с выездом у вас были проблемы – трижды получали отказ в визе.

– Точно, мне французское посольство три раза отказывало. Причины там, естественно, не называли, а я был уверен, что если еду во Францию, то мне нужна именно французская виза, и не сдавался, потому что твердо был уверен, что в Беларуси жить больше не хочу. Потом мне объяснили, что, оказывается, не обязательно подавать документы в Беларуси, и я сделал себе шенген в Москве.

Я до сих пор часто разговариваю на белoрусском языке – даже после 14 лет жизни во Франции. А вот в Беларуси многие «ябатьки», которые называют себя патриотами, даже слова на мове не знают. И вот кто из нас патриот? Сейчас я слушаю много белорусской музыки, читаю СМИ на мове, нашу классику. И когда пересекаюсь с поляками, говорю на белорусском языке. Как поет «Гражданская оборона», я люблю страну, но не люблю государство.

– Вы уезжали на Запад за лучшей жизнью. Получили ее сразу?

– Нет, поначалу было очень тяжело. К слову, хочу обратиться к тем, кто думает, что уехавшие из Беларуси люди, в том числе политики, сейчас на Западе просто кайфуют от жизни. В первую очередь там тяжело морально. У всех обязательно через какое-то время наступает чувство ностальгии, тоска по родине, хочется вернуться домой. Плюс бытовые трудности, финансовые. Нужно понимать, что, переезжая в другую страну, вы сразу опускаетесь на социальное дно. Вы не знаете культуры, языка. Да много чего. И когда оказываетесь в той же Франции, вы на начальном этапе жизни в правах точно такой же, как афганский беженец. По сути, вы в новой стране никто. Поэтому очень тяжело заново строить свою жизнь.

Да и не забывайте, что процесс получения документов – тоже не самая быстрая и не самая легкая процедура. Например, чтобы получить политическое убежище, нужно пройти суды, допросы следователей, у которых цель одна – уличить тебя во лжи и доказать, что тебе на Родине не угрожает опасность, а потому политическое убежище тебе не нужно. Ты едешь и думаешь, что тебе на Западе помогут, но нет, практически все ложится на твои плечи, и все решать нужно самому. Просто в такой ситуации все равно необходимо оставаться сильным, идти до конца, и тогда все получится. Сейчас у меня двойное гражданство, я официально трудоустроен во Франции, моя жена тут работает. Но сначала, как я говорил, было нелегко: ночевал в ночлежках, в аэропортах, с бомжами. У меня в кармане не было даже одного евро. Но социальная система Европы построена так, что ты никогда не умрешь с голоду. Как бы поначалу тяжело ни было, но наступит период, когда у тебя появится и еда, и жилье. И все за счет государства.

Фото: личный архив Вадима Славича

О Беларуси до сих пор говорят, что это социальное государство. И мне всегда было интересно понять, почему же оно удостоено такого звания. Честно, я искренне рад, что беларусы не знают, что такое действительно социальное государство. И сравнения с той же Францией в этом плане просто неуместны. Например, я сейчас живу во Франции и понимаю, что тут любая критика системы или власти воспринимается максимально адекватно. То есть если ты укажешь на проблему, то тебя только поблагодарят, скажут, что все исправят. Или представим ситуацию с Кристиной Тимановской. Все знают, как повела себя беларусская система по отношению к человеку, который позволил себе критиковать чиновников. А что во Францию бы было? Те же чиновники сказали бы: «Спасибо, что обратили внимание на проблему, которую, возможно, мы не заметили».

Или я рассказываю французам случаи, за что людей задерживают в Беларуси. Например, за красно-белые носки, за майку с безобидной надписью. Французы смотрят на меня и думают, что я откровенно вру. Реально, многие европейцы в принципе не понимают, что такое возможно не то, что в какой-нибудь стране, а вообще в человеческом обществе. Французы уверяют меня, что все, что я рассказываю, это фейки. Не верят, что в Беларуси, чтобы не попасть на сутки, нужно еще осторожно выбирать цвета одежды. А еще они искренне не понимают, как можно сфальсифицировать результаты президентских выборов. Французы мне говорят: «Ну все же просто: люди пришли, проголосовали, потом голоса подсчитали и всем объявили». На что я им просто отвечаю: «Никто ничего не считал. Все было написано заранее». Собеседники смотрят на меня и просто не верят, что такое возможно. Для них это какое-то средневековье, которое в наше время не должно существовать. Но, к сожалению, в Беларуси средневековье как раз продолжается.

Я сам голосовал в посольстве Беларуси в Париже за Тихановскую. А в августе 2020-го вышел с участка, девочкам-волонтерам из «Голоса» сказал, за кого проголосовал, они занесли данные. Самое интересное, что все, к кому подходили девочки, говорили, что голосовали за Тихановскую. Лишь два человека, по-моему, отказались отвечать на вопрос. А что в итоге получилось? Протоколы не вывесили, но потом до нас дошла информация, что Лукашенко пририсовали больше голосов, чем Тихановской. Все было ожидаемо. Как и то, что весь день на участке активно затягивали процесс голосования, поэтому многие, кто стоял в очереди, просто не попали в посольство.

– Вернемся к вашим первым годам жизни во Франции. Даже если приехать без гроша в кармане, все равно можно выжить?

– Да, хотя и хватает трудностей, о которых я уже говорил. Слышал, например, что тебе не сразу дадут политическое убежище, если ты попросишь. Тем не менее на начальном этапе решения этих вопросов, если ты сказал, что тебе нужно убежище, тебя обеспечат пособием в 400 евро, временными документами, жильем, бесплатной медициной, едой, юридической помощью. Да, ты не будешь шиковать, но место в общежитие будет предоставлено. Придется жить с такими же беженцами, как и ты, но просто пойми: общежитие в Полоцком колледже, где я учился, намного хуже того, что предоставляется беженцам во Франции. И еще момент: если поселят в общежитие, то твое пособие снизится до 250 евро, но, опять же, крыша над головой и питание всегда будет.

Процесс получения документов на политическое убежище длится очень долго, все это иногда затягивается на два года. Сначала тебя допрашивают в Министерстве соцзащиты, в офисе по делам беженцев. Как правило, тебе там отказывают в убежище, слишком маленький процент положительных решений. Ты подаешь апелляцию – начинаются судебные разбирательства. И все по классической схеме: судьи, адвокаты, заседания. Во время них ты доказываешь, что тебе на Родине угрожает опасность, и поэтому тебе нужно политическое убежище во Франции. Почему все так тяжело? Потому что во Францию часто едут африканцы, которые бегут с Родины по причине бедности, но пытаются доказать, что им нельзя быть дома по политическим причинам. Поэтому и устраиваются жесткие и долгие допросы.

Пока идет решение процессуальных вопросов, заседания судов, ты полностью находишься под обеспечением Франции. И власть понимает, что в этот период ты не просто должен выживать, но необходимо еще как-то развиваться, поэтому тебе бесплатно дают билеты в музеи, в театры и кино, два раза в год возят на отдых на море. В это сложно поверить, но во Франции есть организация, которая занимается обеспечением отдыха для бедных. Ты можешь туда обратиться, твою заявку рассмотрят, и если одобрят, то на несколько дней тебя за счет государства свозят на море.

Или еще яркий пример, как относятся во Франции к людям. Та же медицинская страховка. У меня она стоит 30 евро в месяц, причем половину стоимости покрывает работодатель. И больше я ничего не плачу. То есть мне могут выписать мешок лекарств, я приду в аптеку, дам свои страховые документы и мне выдают лекарства. Все покроет страховка. Можете такое представить в Беларуси? Да, во Франции лечение в больнице и может выйти в полторы тысячи евро в сутки, но это если у тебя нет страховки. В противном случае – все бесплатно. Здесь дорогие детские сады, но определенную сумму компенсирует местная власть.

Или давайте возьмем отношение к спорту. В Беларуси говорят, что все делают для развития спорта. Ничего подобного! Я готов даже написать большой материал, чтобы рассказать об отличиях в отношении к спорту во Франции и Беларуси. Например, во Франции огромное количество стадионов, и если стадион принадлежит городу, то любой человек может прийти туда, принять душ или поиграть в футбол, ничего за это не заплатив. Если написано, что арена муниципальная, то, значит, она общественная. Ты же платишь налоги на поддержание инфраструктуры – значит, имеешь полное право ею пользоваться. В Париже около 30 таких арен, открыты с 8 утра до 10 вечера, все – с трибунами, и поля, и дорожки всегда очень хорошего качества.

Такое можно представить в Беларуси? В моем родном Полоцке есть стадион «Спартак», и он сейчас находится в таком состоянии, будто там прошла война. И никому не важно, что во время бега по дорожкам вокруг поля можно сломать ногу. А о том, чтобы воспользоваться какими-то благами арены, как во Франции, например, принять душ, и говорить не стоит.

Фото: личный архив Вадима Славича

– Как и за что лично вы жили во Франции в первые годы? За пособие?

– Изначально жил практически без денег, ночевал где придется, питался как придется, но потом мне начали выдавать пособие. После устроился на стройку разнорабочим. Никакой строительной специальности у меня не было, в Полоцке я учился на экономическом факультете. После стройки устроился грузчиком, перевозил мебель. Низкоквалифицированный труд позволяет зарабатывать тебе около тысячи евро. Но я сразу скажу, что даже 1500 евро в месяц – это не те деньги, на которые можно шиковать. Будет достаточно оплатить жилье и питание.

Потом я пошел учиться в техникум на электрика, и сейчас занимаюсь прокладной интернет-сетей. В планах – повышение квалификации, чтобы можно было работать управляющим компании.

– Вы как-то рассказывали, что за однокомнатную квартиру придется отдать почти тысячу евро в месяц.

– И это за совсем небольшую квартиру. Я, например, живу в квартире на 35 квадратов и плачу 900 евро в месяц. А если у вас есть дети, то будете искать две или три комнаты. А это, естественно, совсем другие деньги. Я вообще хочу сказать, что Париж постоянно входит в тройку самых дорогих городов мира для жизни.

– Белoрусов тамошние цены действительно могут шокировать. По вашим рассказам, килограмм того же куриного филе стоил 10 евро.

– Сейчас уже даже до 15 евро. Проездной на все виды транспорта – почти 100 евро. Но вы же понимаете уровень зарплат, он тут совсем не такой, как в Беларуси. Хотя есть продукты питания, которые даже дешевле, чем в Беларуси. Например, те же фрукты. Вся бытовая техника, телефоны, машины, произведенные в Европе, тоже дешевле.

– Но все-таки главное отличие Франции от Беларуси, если говорить о работе, то это социальная защищенность работников.

– Это вообще особенная тема. Во Франции просто невозможно уволить человека за то, что ты не понравился начальнику, как в Беларуси. Здесь люди очень хорошо защищены в социальном плане. Во-первых, когда ты приходишь на новое место работы, с тобой заключают контракт на три месяца. Обычно это такой испытательный срок. Если ты устраиваешь нанимателя, то с тобой заключается долгосрочный контракт. То есть даже не указывается срок его окончания. Если наниматель решит тебя уволить, посчитает, что ты допустил какую-то страшную ошибку или сделал что-то плохое, то тоже не все так просто. Наниматель подает в специальный суд, который все равно в 90 процентах случаев встает на сторону работника. В итоге тебя все равно не уволят. А если, например, попадешь под сокращение, то в качестве компенсации могут выплатить до 20 зарплат. Плюс в течение года ты имеешь право получать выходное пособие в размере полной зарплаты. У меня был друг, которого каким-то образом уволили из Air France, он получил 20 зарплат, на эти деньги открыл звукозаписывающую студию, и сейчас работает сам на себя.

Плюс нельзя работать по выходным или больше 35 часов в неделю. Сверхурочная работа оплачивается по другому тарифу: от 35 до 39 часов – полтора оклада в час, 40 часов – плюс 70 процентов оклада, а дальше уже двойная ставка. И очень многим начальникам просто невыгодно, когда их работники трудятся больше положенного времени или в выходные.

Также тут боятся увольнять людей, потому что это может привести к забастовкам. А они официально разрешены законом. Да, в Беларуси также можно бастовать, если прочитать Конституцию, но все мы видим, как эти законы соблюдаются. Во Франции же забастовка – это право, за которое тебя точно не посадят.

– И тебя никто не уволит за то, что ты не подписал письмо против санкций или высказался против власти.

– Конечно. Самое интересное, что во Франции люди больше, чем где-либо в Европе, недовольны властью. И это хорошо, потому что чиновники не расслабляются. Надо понимать, что даже в кабинете министров есть политики, которые не поддерживают президента. Это абсолютно нормальная практика, когда президент – из одной партии, а премьер-министр – из другой. Стандартная ситуация, когда Эмануэль Марон предлагает какой-то законопроект, а его же партия не одобряет этот проект. Никто не обязан всегда соглашаться с президентом. А в Беларуси вообще непонятно, для чего существует парламент. Все равно все решает один человек.

Кстати, вы не представляете, сколько во Франции выигрывается дел против государства. Недавно был показательный момент. Женщина заболела раком легких и в суде сумела доказать, что государство недостаточно хорошо боролось с загрязнением атмосферы, поэтому она заболела. Ей присудили компенсацию в размере 150 тысяч евро.

Фото: личный архив Вадима Славича

– Если говорить еще о работе, то помню, как вы рассказывали, что во Франции можно спокойно выпить вина или пива в обеденный перерыв.

– Да, не запрещается. Ну и вы должны понимать, что вино во Франции – это больше, чем алкогольный напиток. А вообще тут задача работника – это вовремя и качественно выполнить свои обязанности. И если пиво или вино в обед тебе не мешает, тогда ничего страшного.

В Беларуси работают ради работы. Например, я подойду к человеку, который белит дерево, спрошу, зачем он это делает. Что он ответит? Что так ему сказал начальник. А почему начальник так приказал? Наверное, потому что так надо. И такое отношение к работе во многих сферах. Имитация работы. А во Франции важна эффективность. Работа должна выполняться не просто для вида, она должна приносить какой-то результат.

Единственное, какой сферой недовольны французы, это местной почтой. Она очень медленно работает. Хотя когда несколько лет назад ее захотела купить немецкая компания, то прошел референдум и французы все равно решили оставить ее у себя.

– То есть у людей спросили, хотят ли они, чтобы французская компания была кому-то продана?

– Да, проходил соответствующий референдум. Можно было прийти в почтовое отделение и проголосовать – за продажу вы или нет. Вообще, мнение народа во Франции сильно влияет на политику.

Дают свой результат и митинги. Это и есть демократия через улицу. Я, конечно, не поддерживаю, когда сжигаются машины, кафе. Хотя это делают радикальные движения, а большинство французов митингуют мирно. Но власть, как показало время, прекрасно слышит народ, когда люди выходят на улицы и высказывают там свое мнение.

Во Франции, например, готовили закон о трудовой реформе. Народу не понравилось, что было там написано, люди вышли на демонстрации – и закон стал совершенно другим, и только тогда через какое-то время был принят. А те же «желтые жилеты», например, добились моратория на рост цен на топлива, поднятия минимальной зарплаты для всех работников, устранения налога на пенсию.

– Какой размер пенсии во Франции?

– Совершенно разный, смотря сколько ты работал. Средняя – от 1700 евро. Есть, конечно, и пенсии повыше. Это достойно, потому что у каждого пенсионера есть накопленные за годы работы средства, плюс жилье, за которое не нужно платить кредиты. Предоставлены различные социальные блага. Поэтому все, что начисляет государство, можно тратить в свое удовольствие.

Во Франции пенсия для людей – это золотое время, все его ждут. Люди путешествуют, отдыхают на островах. Плюс заметно, что пенсионеры находятся в отличной физической форме, многие каждый день бегают. У них есть деньги, чтобы хорошо питаться и заниматься собой. Для сравнения, моя бабушка 40 лет проработала врачом, спасала жизни, но, выйдя на пенсию, единственное, что она могла себе позволить, это купить еду. К сожалению, она умерла от коронавируса, которого, по мнению Лукашенко, в Беларуси нет. Я не хочу, чтобы мое государство убивало людей, а не защищало.

Фото: личный архив Вадима Славича

– Как я понимаю, люди во Франции активно занимаются спортом, придерживаются ЗОЖ.

– Вы выйдете в Париже в обед на набережную, и подумаете, что проходит какое-то соревнование – столько людей каждый день бегает. Вообще я недавно изучал статистику – оказалось, что во Франции сейчас 14 миллионов бегунов, то есть, по сути, каждый пятый житель страны занимается бегом. Я сейчас вообще не понимаю, как можно не заниматься спортом. Хотя, если взять ту же Беларусь, то там главные цели у людей – это просто прожить. А уже на спорт не остается ни средств, ни сил, ни времени. Очень печально.

Когда я был в Альпах, мог легко определить, где не французы – такие люди обычно с животами. Французы же стараются держать себя в форме, потому что, самое главное, есть деньги на хорошее питание. Самая вредная еда – всегда самая дешевая, поэтому в не слишком богатых странах люди и питаются чем попало. И это очередная претензия властям.

– Знаю, что вы сами когда-то были не в лучшей физической форме.

– Именно поэтому могу себе позволить рассуждать о людях с лишним весом. Сам в свое время весил 115 кг при росте 182 см. Находил себе оправдания в том, что у меня проблемы с пищеварением, у меня широкая кость. На самом деле все куда проще. Если правильно питаться, не иметь вредных привычек, то и с весом все будет в порядке. Да, есть люди, у которых действительно имеются проблемы с обменом веществ, но в большинстве своем все зависит от питания и его качества.

И задача государства – доносить до населения, как правильно питаться, что нужно заниматься спортом. Не просто развешивать плакаты с Дарьей Домрачевой, которая любит своих родственников, воевавших во времена ВОВ, а создавать условия для занятия спортом и рекламировать бассейны, стадионы и так далее.

– Как и за какое время вам удалось скинуть вес?

– За полгода похудел на 35 кг. Причем даже не занимался спортом. Поменял рацион питания: практически полностью исключил быстрые углеводы, сладкое, жирное. Ел только вареную курицу, фрукты и овощи. Ездил на работу на велосипеде. Активно начал заниматься спортом, когда уже похудел. По сути, впервые попробовал бегать только в 26 лет. Но сейчас уже не представляю свою жизнь без физических нагрузок. За это спасибо и белoрусской бегунье Светлане Куделич, которая проводила со мной дистанционные тренировки.

Плюс одним из мотиваторов была моя жена, тоже белoруска. Она сама всегда занималась спортом, находится в отличной форме. Поэтому и мне хотелось брать с нее пример, соответствовать ей.

Фото: личный архив Вадима Славича

– И сейчас вы постоянно принимаете участие в беговых соревнованиях, в триатлоне.

– Да, причем часто занимаю призовые места, на коротких дистанциях побеждаю. В 2019 году победил в самом большом забеге Санта Клаусов, который проходил в Париже. Знаю, что о нем говорили на белoрусском госТВ, и меня показывали, потому что я бежал впереди, в оранжевой майке. Но вот в рассказах по ТВ почему-то не упомянули, что победил в том забеге беларус.

Ну а так у меня много соревнований по триатлону. Например, три раза бежал половину Ironman (плавание – 1,9 км, велогонка – 90 км, бег – 21,1 км). В прошлом году был девятым в своей категории. Также участвовал в чемпионате Европы по триатлону, но там что-то у меня не пошло – прибежал 30-м, пусть и из нескольких сотен.

– В соревнованиях записаны как белoрус?

– Да, иногда только регистрируюсь как француз, потому что всего, что я добился в спорте, сделал это во Франции.

– Вы участвовали в Minsk Triathlon-2021?

– К сожалению, в соревнованиях по триатлону, что проводятся в Беларуси, не участвовал ни разу.

– B спортивной сфере в отношении Беларуси вводились санкции. Например, были отменены несколько чемпионатов мира.

– Так это понятно. Вы можете себе представить, чтобы в Северной Корее прошел тот же чемпионат мира по хоккею? Я не могу такое представить. Меня больше беспокоит, например, что МОК до сих пор ничего не решил по ситуации с Тимановской, хотя там причина очевидно связана с политикой.

– Кстати, что, по-вашему, нужно сделать с Юрием Моисевичем и Артуром Шумаком, которые давили на бегунью?

– Их нужно пожизненно дисквалифицировать и запретить приближаться к спортсменам. Это же не тренеры, особенно после того, что мы услышали на записях, появившихся в интернете. Нужно стерпеть, потому что так говорит наша православная вера? Тренер должен воспитывать в спортсменах характер, твердость, а не раболепство и покорность. Так что и Моисевича, и Шумака от спорта нужно отстранить.

– Увидел у вас фотографии, где на некоторых соревнованиях вы финишируете с БЧБ-флагом.

– Я купил этот флаг на Symbal.by, когда этот магазин еще существовал. И на одном из триатлонов финишировал с БЧБ. Плюс у меня есть беговая форма, велоформа с «Пагоней». В октябре в Париже будет проходить марафон, так обязательно побегу с «Пагоней».

Фото: личный архив Вадима Славича

– Как люди на международных стартах реагирует на БЧБ-цвета?

– Когда меня видят свои – беларусы или россияне, – то понимают. А вот французы до всех событий в августе прошлого года даже не знали, что такое Беларусь. Для них это всегда было частью России. Но когда в августе после выборов случились громкие события, то почти все газеты, телевидение писали и говорили в основном о Беларуси.

Еще в прошлом году многие узнали о Беларуси благодаря ковиду и спорту. Во-первых, многие писали и смеялись над рецептами Лукашенко против коронавируса (трактор, хоккей, коза). Во-вторых, Беларусь была единственной страной в Европе, где проходил чемпионат страны по футболу. Тут даже букмекерские конторы принимали ставки на матчи ЧБ. Многие люди узнали, что есть такая страна и, более того, там есть футбол. А какое впечатление он произвел, даже не знаю, если честно.

– Спорт в вашей жизни занимает много места. И перед интервью вы сказали, что даже хотите поучаствовать в Олимпиаде-2024 в Париже.

– Организаторы придумали просто удивительную вещь. В марафоне в рамках ОИ смогут пробежать даже любители. Сначала стартуют профессионалы, а следом за ними – любители. Как на крупных международных марафонах. Для отбора желающих создано специальное приложение, где нужно зарегистрироваться. Ты бегаешь, и за каждый километр бега тебе начисляются очки. Среди тех, кто наберет 100 тысяч очков, в 2024 году пройдет лотерея. По ее итогам какое-то количество счастливчиков получат право пробежать марафон на Олимпиаде. Это реальный шанс попасть на Игры. Я надеюсь, что попаду в число участников, тем более уже набрал 100 тысяч очков, хотя до Игр еще два года.

– Мы можем рассчитывать, что на Олимпиаде-2024 белoрус пробежит с БЧБ?

– Я бы очень хотел это сделать, но есть такая проблема, как запрет со стороны МОК проявления любых политических жестов, в том числе тех, которые не несут в себе негативный подтекст. И, наверное, я последую этому правилу. Но если я все-таки побегу на Олимпиаде, то, думаю, маленькая «Пагоня» на форме точно будет. Я вообще надеюсь, что к 2024 году «Пагоня» и БЧБ-флаг уже будут официальной символикой Беларуси, и вся сборная будет в бело-красно-белых цветах.

Я для себя решил, что если в Беларуси к этому году власть поменяется, страну будет возглавлять не Лукашенко, то я побегу на Олимпиаде за Беларусь.