Мнение: Малый бизнес закроется или уйти в тень

Государство не в первый раз пытается посмотреть на бизнес как на некую дойную корову.

Ужесточение условий работы индивидуальных предпринимателей — сокращение видов деятельности для ИП, отмена единого налога по большинству видов деятельности, увеличение подоходного налога для ИП — не принесет ничего хорошего ни предпринимателям, ни государству.

Председатель Ассоциации малого и среднего предпринимательства Сергей Балыкин прокомментировал газете «Белорусы и рынок» нынешнюю ситуацию с развитием малого предпринимательства в Беларуси.

Дойные коровы или паразиты — другим власть бизнес не видит

Государство не в первый раз пытается посмотреть на бизнес как на некую дойную корову. А когда это не получается, начинает видеть в нем паразитов. Но дело в том, что малый бизнес — это вообще не про деньги и не про богатство. Малый бизнес — это скорее про социальную сферу. Анализ статистики Министерства по налогам и сборам за 2020 год показывает, что треть бюджета Минска обеспечивают десять самых крупных налогоплательщиков, а более 100 тысяч субъектов малого бизнеса — лишь 25 % бюджета. Вообще, мировая практика такова, что 10 % налогоплательщиков дают 90 % поступлений в бюджет, так что малый бизнес по определению не может быть основным донором бюджета и даже каким-то вспомогательным.

Задача малого бизнеса — создать рабочее место для самого предпринимателя и, если повезет, для членов его семьи и каких-либо других работников. Малый бизнес — это не про богатство, в лучшем случае — про средний класс, а в некоторых случаях это просто возможность не опуститься ниже черты бедности. Очень часто мотивом для занятия малым бизнесом является просто безысходность и невостребованность человека на рынке труда. Более того, очень часто мотивом для занятия бизнесом является не столько желание заработать или разбогатеть, сколько желание стать хозяином самому себе.

Попыток выдоить денег из малого бизнеса мы помним много. Вот последние: каким-то образом ограничить использование упрощенной системы налогообложения, ограничить деятельность прежде всего индивидуальных предпринимателей, загнать всех в юридические лица. Вообще индивидуальные предприниматели не могут быть донорами бюджета, попытки взять деньги с ИП — это попытки стричь свинью на шерсть: визга много, а шерсти мало. ИП даже на фоне всего малого бизнеса дают мизер в бюджет — 2–2,5 %. Формы индивидуального предпринимательства выбирают самые мелкие субъекты хозяйствования, ведь обретение статуса ИП связано с наименьшим количеством разного рода сложностей, в частности административных процедур. Индивидуальному предпринимателю не нужно иметь так называемый юридический адрес, или, если более корректно, местонахождение органа управления, ему проще разбираться с налогами, вести бухгалтерский учет и т. п. Очень часто человек получает свидетельство ИП, имея основную работу, что называется, на потом, на всякий случай, для подработки или в качестве перспективы.

В последнее время в Беларуси наблюдалась тенденция роста числа ИП, причем она накладывалась на сокращение маленьких юридических лиц, так называемых микроорганизаций. Бизнес стремится к сокращению и упрощению административных процедур, уменьшению издержек, что и приводит к выбору более простой и свободной формы предпринимательской деятельности. Страшно это или нет? Вопрос спорный. Это свидетельствует о том, что ситуация в бизнесе непростая, но вместе с тем белорусские граждане хотят сохранить свой предпринимательский статус, свой бизнес, но на более низком, более простом уровне. После того как ситуация изменится, нельзя исключать обратного перехода. Что касается юридических лиц, то фетишизация статуса юрлица, в общем-то, характерна только для постсоветского пространства. В Советском Союзе индивидуальных предпринимателей не было по определению, частная собственность была запрещена, в том числе на средства производства, была монополия социалистической собственности, которой владели государственные и общественные организации. То есть в СССР в роли субъекта хозяйствования традиционно выступало юридическое лицо, в то время как на Западе и в прошлом в Российской империи исторически основным субъектом хозяйствования было физлицо — купец, промышленник, который действовал от своего имени и отвечал за все всем своим имуществом, точно так же, как сейчас ИП отвечает всем своим имуществом по своим обязательствам. По статистике, до сих пор в странах с рыночной экономикой 80–90 % субъектов хозяйствования юридическими лицами не являются, это либо физические лица, либо объединения физических лиц. У нас тоже соотношение в пользу ИП, но пропорции несравнимы.

Закрыться или уйти в тень

После ужесточения условий работы ИП у последних остается только два сценария действий. При этом стоит отметить, что власть должна была бы уже предвидеть последствия своих новаций, так как на эти грабли наступает не в первый раз. Попытки что-то сделать с ИП предпринимались не раз — это и перерегистрации 1996 и 2001 годов, это и разного рода попытки обложить ИП отчислениями. Действительно, часть бизнеса будет уходить, кто-то будет закрываться, кто-то будет перерегистрироваться в юридические лица. Но попытки загнать ИП в микроорганизации вряд ли будут успешными. Издержки вырастут, смогут ли они держать бизнес с увеличением расходов? Далеко не факт. Так что эти микроорганизации в скором времени могут оказаться либо банкротами, либо в числе ликвидируемых. А это создает проблему прежде всего для самого государства.

Те, кто не захочет уходить, но вместе с тем не сможет работать по новым условиям, будут использовать серые схемы, то есть руководствоваться старой поговоркой «Суровость законов компенсируется необязательностью их исполнения». То, что суровость будет, это несомненно, но все будут стараться как-то обойти эти неприятности, бизнесы будут дробиться, регистрироваться на родственников, на случайных людей, на подставных лиц — вырастет число призрачных структур, доля теневой экономики. Проверить такое большое количество субъектов хозяйствования трудно, для этого потребуется огромное количество проверяющих. Хорошо, допустим, проверяющих нашли, но будут ли эти проверки продуктивными, есть ли смысл проверять мелочь? Результатом хорошей проверки должна быть добыча, некий материальный результат.

А теперь об издержках: потрачено время проверяющего, не самого низкооплачиваемого и не самого малоквалифицированного специалиста, ведь тот, кто может находить нарушения, сам должен быть квалифицированным экономистом, бухгалтером, желательно юристом — он должен видеть все эти серые схемы. Таких людей мало. Будут ли оправданы дополнительные финансовые поступления от мелких субъектов хозяйствования, от расходов собственно на проведение контрольных мероприятий?

Приведу пример из личного опыта. Моя организация получила аванс в 30 рублей, который, понятное дело, не был отражен в выручке: это аванс, акта приемки-сдачи не было, аванс в выручке не отражается. Налоговые органы отследили эти 30 рублей, нашли руководителя организации и попросили написать некое объяснение происхождения этой суммы. Происхождение было объяснено на бумаге, запечатано в конверт и отправлено почтой. Можно посчитать: налогов в бюджет с этой суммы поступит пару рублей, но сколько стоил телефонный звонок, время налогового инспектора, мое время и стоимость пересылки корреспонденции? Думаю, в результате денег потрачено больше, чем в итоге поступило в бюджет.

Никто никогда не отрицал и не отрицает право государства получать некую сумму за свои услуги, которая называется налогами. Но, опять-таки, налоговое бремя должно быть разумным, а налоговая система такой, чтобы правомерное поведение, следование установленным правилам было экономически выгодным и более дешевым, чем уклонение от налогов. Во-вторых, регулирование тоже стоит денег, при желании тотально регулировать можно, конечно, все, но насколько экономически обоснованными в целом для экономики будут издержки на совершение всех этих операций и тотальные проверки. В-третьих, малый бизнес выполняет социальную функцию — обеспечивает доходом самого ИП, его семью и еще других людей. При этом он реализует конституционное право гражданина на труд, на достойное вознаграждение, на определенный уровень жизни, причем в значительной степени за свой счет, ничего не прося у государства. По сути дела, малый бизнес является помощником государства в реализации его социальной функции, способствует формированию среднего класса, а средний класс является основой стабильного общества. И имеет ли смысл сейчас, в нашей далеко не стабильной и не самой лучшей с экономической и с других точек зрения ситуации разрушать пусть и небольшую, но стабильность? Вопрос, конечно, риторический.