Чем аукнется режиму Лукашенко уменьшение транзита газа

Москва продолжает неявное политическое давление.

«Газпром» выкупил лишь треть от транзитной мощности газопровода «Ямал-Европа», проходящего через Беларусь – из предложенных польским оператором Gaz-System 89 млн кубометров в сутки ограничился 31 млн кубометров. Также компания не стала бронировать дополнительную транзитную мощность через Украину.

Речь идет об итогах аукционов бронирования на октябрь. Тем не менее, рынок отреагировал моментально: в Европе после этих новостей цена на газ вновь подскочила свыше 900 долларов за тысячу кубометров. А для Беларуси, как предположили аналитики, подобные шаги чреваты резким снижением доходов от транзита топлива и уменьшением налогов, которые платит в бюджет «Газпром трансгаз Беларусь».

Ничего сверхъестественного в действиях «Газпрома», впрочем, многие не усматривают, лишь вполне понятное желание коммерческой компании увеличить прибыль и уменьшить издержки. К тому же, механизм прозрачного аукционного бронирования позволяет грузоотправителям не переплачивать за ненужные мощности (кстати, закладывая эти издержки в цену на газ), а бронировать только тот объем, который необходим, и только в нужный период времени.

Российские эксперты говорят, что стратегию сокращения бронирования газотранспортных мощностей на польском и украинском транзитном коридорах «Газпром» начал еще с предыдущих поставок и продолжит ее придерживаться дальше. Иначе Европа решит, что с сертификацией Nord Stream AG можно не торопиться. (Федеральное агентство по сетям Германии в начале сентября сообщало, что подготовка сертификации может занять до 4 месяцев, плюс еще два – для рассмотрения в Еврокомиссии – Ф).

А вот высокие цены на газ, наоборот, держат в напряжении и подстегивают ввести в эксплуатацию «Северный поток - 2» как можно скорее.

«Филин» обсудил с экономистом и публицистом Львом Марголиным, так ли это на самом деле и как отразится стратегия «Газпрома» на Беларуси.

– Еще летом в одном из интервью вы говорили, что Россия не будет усиливать финансовую помощь Беларуси, скорее, наоборот, учитывая, что уже тогда шел разговор о сокращении транзита газа. И вот сентябрьские новости о том, что выкуплена лишь треть мощности газопровода «Ямал-Европа» – это оно?

– Да, это оно, хотя здесь не только политический компонент, а больше все же экономическая составляющая. Дело в том, что Россия вот-вот запустит газопровод «Северный поток-2», и его нужно чем-то заполнять.

А для этого нужно откуда-то убрать частично газ – в первую очередь, потому что иначе «Газпром» будет сам себе составлять конкуренцию и снижать цену. А она, как мы знаем, достигла сегодня заоблачных высот, во многом благодаря тому, что были ограничены объемы поставок.

Ограничения мощностей будут и в Украине, и в Беларуси. В Украине они начались еще с июля этого года, россияне не докупают дополнительные мощности. Действует такая система: есть определенные объемы, заложенные в контракте, которые прокачиваются через газопровод, но в контракте также указано, что можно докупить дополнительные мощности, потому что сам газопровод это позволяет. Но они этого не делали в Украине и, судя по всему, решили не делать в Беларуси.

Нужно отметить также, что украинский газопровод принадлежит Украине, то есть надо платить другой стране, причем, действует правило «качай или плати»: если какие-то мощности уже забронированы, то используешь ты их или нет, за них нужно платить.

И если сократить украинский поток, то большой экономии от этого «Газпрому» не будет. А вот если сократить белорусский поток, то компания получает экономию за счет меньшей прокачки. И может освободившиеся объемы пустить через «Северный поток-2», который, опять-таки, практически целиком принадлежит «Газпрому».

– Насколько вы поддерживаете мнение, что «Газпром» действует специально, нагнетает обстановку и искусственно провоцирует рост цен на газ, чтобы ускорить введение «Северного потока»-2 в эксплуатацию?

– Я бы так не говорил, потому что Европа – такая лошадь, на которую где сядешь, там и слезешь. Там очень сложные бюрократические процедуры, причем не в какой-то отдельно взятой стране, а в Евросоюзе в целом. И обойти их практически невозможно.

Можно ли их ускорить? Возможно, и есть какие-то способы. Но, боюсь, вопрос будет лишь в том, продлится процедура два месяца или 7,5 недель.

Я бы мог предположить еще один момент. Вспомним о том, что Россия сократила поставки нефти на объединение «Нафтан» – это связывают с наличием санкций против этого предприятия, что вполне вероятно. Но возможна и другая причина. Мы предполагаем, что Россия в лице Путина чего-то от Лукашенко добивается.

Об этом свидетельствует и тот факт, что в этом году Лукашенко пять раз вояжировал в Москву, и вояжировал явно за деньгами, но так ничего конкретного и не привез. Возможно, Москва продолжает таким образом неявное политическое давление.

Обещанные Путиным 630 миллионов долларов до конца 2022 года, говорит эксперт, «это ни о чем»:

– Единственное, что это может позволить Беларуси не объявлять дефолт по своим российским обязательствам, то есть использовать названную сумму для выплаты процентов и погашения основной суммы долга. Больше ни на что этих денег не хватит, и Путин даже не обещает рассматривать этот вопрос.

Поэтому, может быть, то, что происходит с «Нафтаном», а теперь ожидается и с «Газпром трансгаз Беларусь» – это один из методов давления на Лукашенко с тем, чтобы он выполнял какие-то договоренности, которые публично не оглашаются.

Чем все же чревато уменьшение транзита газа для Беларуси, идет ли речь о значительных финансовых потерях? Лев Марголин обращает внимание, что «Газпром трансгаз Беларусь» являлся одним из крупнейших плательщиков налогов в бюджет. (Компания без малого десять лет возглавляет топ-10 крупнейших плательщиков Минска, которые только за семь месяцев 2021 года суммарно пополнили консолидированный столичный бюджет почти на 3 миллиарда рублей. – Ф).

– Мы знаем, что это предприятие на 100% является «дочкой» российского «Газпрома», – говорит экономист, – поэтому каких-то платежей за прокачку или за аренду с «Газпрома» оно не взимает. Но, безусловно, если объем транзита будет меньше, то и доходы будут меньше, и налоги, соответственно, упадут. Может быть, не в три раза, но как минимум вдвое – это можно утверждать с достаточной степенью определенности.