Европейские ворота на китайском «шелковом пути»

Сумеет ли Европа остановить инфраструктурную инициативу КНР?

Выступая 15 сентября перед Европарламентом с речью о состоянии Европейского Союза, глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен презентовала концепт большой инфраструктурной инициативы ЕС «Глобальные ворота» (Global Gateway). Естественно, что она будет нацелена на инвестиции в качество инфраструктуры, что поможет «соединить товары, людей и услуги по всему миру».

Высказанное фон дер Ляйен предложение, без сомнения, противопоставлено действующей со схожими целями и участниками китайской инициативе «Один пояс, один путь». Инфраструктура все больше превращается в инструмент глобальной политики, предоставляя возможность соединить внутренние интересы стимулирования собственной экономики с внешним укреплением своего влияния в перспективных регионах мира.

Планирование надежного европейского бренда

«Глобальные ворота» должны стать брендом, которому будут доверять по всему миру», — такую цель зафиксировала глава Еврокомиссии в исходной декларации о проекте. Сколько денег и на каких условиях под него будет ассигновано, пока не ясно. Для поиска ответа на эти вопросы можно обратиться к внутренней стратегии ЕС по обеспечению своих инвестиционных потребностей.

С 2015 года в Европе действует Европейский фонд стратегических инвестиций, задача которого — мобилизовать частный капитал для финансирования инфраструктуры. Частные заемщики, руководствуясь усиленными после кризиса 2008 года требованиями к рисковости займов, не слишком спешат размещать имеющиеся в избытке средства в инфраструктурные проекты.

Поэтому фонд действует с помощью механизма гарантий из бюджета ЕС (на 16 млрд евро) и денег Европейского инвестиционного банка (еще 5 млрд евро). Его цель не в полном покрытии финансовых потребностей инфраструктурного проекта, а в обязательстве выступить ответчиком по долгам в случае краха.

Опираясь на такие гарантии от фонда, Европейский инвестиционный банк подыскивает и софинансирует проекты с более высокой, чем обычно, долей риска в странах — членах Евросоюза. При этом к проектам сохраняются повышенные требования: помимо стандартных банковских критериев должной добросовестности во внимание принимаются социальный эффект, соответствие стандартам ЕС в сфере госзакупок, влияние на окружающую среду и климат, степень участия частных инвесторов в проекте.

Хотя такой подход и обеспечивает высококачественный отбор вариантов для инвестиций, но в общем остается медленным, негибким и скромным по охвату. Развивающимся странам, для которых нехватка инфраструктуры является главным тормозом экономического развития, потребуется изыскивать дополнительные средства, чтобы устранить отставание от европейских стандартов. К тому же, предприниматели из бедных стран действуют в условиях постоянного дефицита и дороговизны капитала, что значительно подрывает частный интерес к софинансированию малорентабельных инфраструктурных проектов.

Возможно, для запуска «Глобальных ворот» будет разработан новый гибкий механизм, ведь в рамках семилетнего финансового плана (бюджета) ЕС на «инструменты соседства, развития и международного сотрудничества» выделяется 70 млрд евро. Но более четких разъяснений от еврочиновников пока не последовало.

Действующая китайская альтернатива

Европейская инициатива — уже третье предложение глобального охвата, презентованное мировыми лидерами. В июне 2021 года во время Лондонского саммита лидеры «большой семерки» задекларировали приверженность еще более глобальной западной инфраструктурной инициативе Build Back A Better World (B3W). Ее цель — до 2035 года предоставить развивающимся странам 40 трлн долл. под инфраструктурные проекты, а механизмы финансирования еще более туманны.

Китайская инициатива «Один пояс, один путь», также мощная по ассигнованным под нее финансам, хотя и менее значительным (Всемирный банк оценивает их в 600 млрд долл.), работает уже семь лет. Проекты, поддерживаемые Китаем в ее рамках, финансируются через отдельные от правительства финансовые институты — Китайский банк развития и Экспортно-импортный банк.

Кредитные ресурсы, предоставляемые ими, не увязываются со структурными реформами внутри страны-получателя, что является типичным для займа от МВФ. Условия получения китайских денег в долг в подавляющем большинстве случаев непрозрачны, но эта характеристика свойственна в той же степени и займам, выдаваемым в странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). По косвенным оценкам западных исследователей, кондиции банков Поднебесной близки к обычным коммерческим, распространенным на рынке.

Естественно, что китайцы стараются включать в свои контракты дополнительные гарантии возвращения одолженных средств: использование специальных счетов, право требовать досрочное погашение, отказ от реструктуризации долгов через механизмы Парижского клуба. Но общая их цель остается типично капиталистической — максимизировать коммерческий рычаг над заемщиком и обеспечить приоритет погашения по сравнению с другими кредиторами. Подобная практика, не красящая любых займодателей, не дает достаточных оснований навешивать на них ярлык распространителей «дипломатии долговой ловушки».

Под влиянием глобальной пандемии локус китайских инвестиций в рамках «Один пояс, один путь» все больше смещается от физической инфраструктуры к цифровой. КНР предлагает участникам инициативы дополнительные решения, улучшающие качество связи, скорость передачи данных и вычислений, использование искусственного интеллекта и блокчейна. Интегрируя эти решения с физической инфраструктурой, Китай задает тренд и стандарты диджитализации в инфраструктурных проектах будущего.

Влияние на развивающиеся страны

Пока что участники китайского проекта «Один пояс, один путь» могут рассчитывать на осязаемые, более весомые финансово и технологически комплексные решения. Европейский проект сможет представлять интерес, если будет предлагать нечто большее, чем инфраструктура плюс ценности. Например, он мог бы предусматривать более глубокую кооперацию с партнером в вопросах перехода к безуглеродной экономике, безопасности и обороны.

Инфраструктурная стратегия ЕС «Глобальные ворота» вряд ли будет предполагать стыковку с китайской инициативой в первую очередь в области стандартов. Следует ожидать, что ЕС будет открыто противиться приходу китайских денег в инфраструктуру соседних стран. Урсула фон дер Ляйен прямо заявила: «Мы хорошо умеем финансировать строительство дорог. Но какой смысл Европе участвовать в строительстве хорошей дороги от медного рудника, принадлежащего китайцам, до перевалочного порта, принадлежащего китайцам? Мы должны стать более находчивыми в вопросах, касающихся такого типа инвестиций».

Не исключено, что «находчивость» помимо финансовых и экологических проверок будет предусматривать и гуманитарный барьер в виде повышенных требований к качеству используемого при создании инфраструктуры наемного труда и социальных стандартов. Отголоски этого намерения также встречаются в речи главы Еврокомиссии. В конечном итоге развивающиеся и остро нуждающиеся в инфраструктуре страны окажутся перед дилеммой: либо финансово доступные, но политически окрашенные деньги Поднебесной, либо технически витиеватые, но ценностно правильные средства Евросоюза.

В таком случае европейская инициатива, увы, станет воротами, шлюзом, не защищающим развивающиеся страны, а еще сильнее отделяющим их от развитых государств.

Дмитрий Ефремов, «Зеркало недели»