Потешная инаугурация и прочие гримасы «выборов»

Российские власти устроили цирк в Хабаровске.

Хабаровский батюшка принял участие инаугурации нового губернатора Михаила Дегтярева. Московская полиция объясняет коммунистам, что перед репрессиями все равны: будут сидеть как навальнисты. Медведев ровно 10 лет назад вернул Путину нагретое место, за что неблагодарный Путин отправил его кашлять в небытие. А также: как Единая Россия обмывала победу ранним выборным вечерком.

В студии "Радио Свобода" эти вопросы обсудили депутат Московской городской думы Екатерина Енгалычева и аналитик фонда Карнеги Андрей Колесников. Вела программу "Лицом к событию" Елена Рыковцева.

Елена Рыковцева: Конечно же, главное событие случилось сегодня в Хабаровске, до того торжественное, что будем вам его показывать. С нами Екатерина Енгалычева, депутат Московской Городской Думы, но не баллотировалась на этих выборах. Уберегла судьба?

Екатерина Енгалычева: Наверное.

Елена Рыковцева: Андрей Колесников, аналитик Фонда Карнеги. Мы переходим в Хабаровск. Мы видим, как из своей машины выходит Михаил Дегтярев, а зачем он выходит, вы сейчас поймете.

Елена Рыковцева: Вот "спасибо за поддержку" абсолютно пустому фойе мне напомнило "глубокоуважаемый шкаф". Андрей, какие у вас ассоциации возникли?

Андрей Колесников: Там, наверное, была гардеробщица, он ее поблагодарил за поддержку потенциальную пальто. Есть ситуации, когда испытываешь неловкость не за себя, а за человека, который что-то делает – это ровно тот самый случай. Это пародия власти на саму себя, вот она такая, это просто концентрированный образ власти. Человек, избранный 20% населения, большая часть которого была согнана административным путем, изображает, еще говорит о какой-то поддержке. Мне кажется, что с пиаром плоховато, это показывать не надо, церемоний не надо, тогда спокойнее люди будут это все воспринимать. Это курам на смех абсолютно все, что происходило.

Елена Рыковцева: Екатерина, вам эта церемония ничего не напомнила?

Екатерина Енгалычева: Напомнила – пустые улицы несколько лет назад.

Елена Рыковцева: Потом он входит в зал, потом эта музыка, и все это очень похоже. Он специально имитирует? Может быть это пародия, действительно у человека стеб такой?

Екатерина Енгалычева: Мне кажется, люди просто оторвались от нашей жизни, от простых людей и считают это нормальным. Я полностью соглашусь, уж лучше бы не показывали такое, особенно пустые коридоры, когда идет, еще кого-то благодарит. Очень глупо и смешно.

Елена Рыковцева: Вы сейчас увидите главный сюрприз, вы увидите людей, которые выходят на сцену и благодарят Боженьку за то, что люди избрали Михаила Дегтярева.

Елена Рыковцева: Это как разминка в КВН: как вам это, Андрей?

Андрей Колесников: Я вообще удивлен, что православный священник цитирует абстрактную восточную мудрость, которую, возможно, вычитал из какого-то сборника цитат – это как-то ненормально. Бог вручил Дегтяреву народ этого края, теперь ему, бедному, нести ответственность перед Богом. Тут двояко: всякая власть от Бога, иначе объяснить эту победу нельзя.

Елена Рыковцева: Если накажет, то тоже Боженька, соответственно, за прегрешения его на этом посту.

Андрей Колесников: Девушка – тоже важный момент. Это роль Мамлакат архетипическая, Мамлакат, поздравляющая Сталина с цветочками.

Елена Рыковцева: Кстати, давно цветов не дарили им всем. Если абсолютно серьезно: два человека берут на себя ответственность не показаться смешными, не показаться нелепыми, не показаться кощунственными для жителей города, реакцию которых они отлично знают. Они знают, что происходило - протесты за Фургала, протесты против Дегтярева. Эти цифры 57, как сказали бы в Одессе, те еще 57. Почему они не боятся гнева не Господнего, а людского?

Екатерина Енгалычева: Они считают себя, мне кажется, абсолютно безнаказанными, им все сходит с рук. Эти кадры, такое ощущение, что это реально юмористическая передача, просто стеб. Хабаровчанам только хочется высказать слова сочувствия. Потому что я представляю, каково им сейчас после года протестов, когда они действительно как герои выходили на улицу, они пытались добиться правды, вместо того, чтобы их услышать, прислушаться к людям, вот такой плевок. Конечно, ужасно все это.

Елена Рыковцева: В Москве очень острая реакция на результаты выборов. В четверг коммунисты, не согласные с результатами электронного голосования, в котором Алексей Венедиктов выступает примерно как Григорий Алексеевич по отношению к своей партии "Яблоко". "Яблоко" расплачивается за некоторые интервью Григория Алексеевича, так и теперь и радиостанция расплачивается за некоторые акции Алексея Алексеевича своей репутацией…

Андрей Колесников: Если вы поддерживаете партию, то вы ее поддерживаете, понимая, что такое Григорий Алексеевич, как он может навредить собственной партии. В этой партии не только он. Эта партия идеологическая одна из немногих. Если вы собираетесь за нее голосовать, то голосуйте, если не считаете "умное голосование" правильным инструментом, можно было голосовать за "Яблоко". Я голосовал за "Яблоко", например, в виду отсутствия других инструментов, я всю жизнь голосую за "Яблоко". "Умному голосованию" я не следовал. А "Эхо Москвы" тоже не виновато. Я больше скажу, что Алексей Алексеевич не виноват, я знаю, что он искренне верит в то, что электронное голосование могло бы сделать выборы более чистыми, его просто подставили невероятно. Взрослый человек поверил родной власти, что он сможет ее изнутри электронным голосованием сделать более честной. Это искренняя позиция. К сожалению, получилось то, что получилось, то, что не могло не случиться с этой властью.

Елена Рыковцева: Вам тоже жалко, наверное, по-матерински его, что он поверил, а его обманули как ребенка?

Екатерина Енгалычева: Дело не в нем, дело в том, что этот гнев, который сейчас реально направлен на него, на мой взгляд, должен чуть-чуть сместиться. Это не он фальсифицировал, не он это электронное голосование создавал, его сделали лицом, которое начало рекламировать электронное голосование. И он сегодня расплачивается своей репутацией. Конечно, это его выбор, тем не менее, не столько он виноват, сколько тот, кто создал эту систему, кто ее внедрил, кто ею руководил, кто в 8 вечера отключил, лишил доступа наблюдателей, где весь процесс и за ходом голосования, и за подсчетом голосов. Это равносильно тому, что вас в 8 часов вечера с избирательного участка выставили за дверь школы, закрыли дверь, и вы остались смотреть на дверь, а через 12 часов, может быть там галочки проставили дополнительные, может быть бюллетени подменили, в книге записали, в списке избирателей, вам выносят: а у нас вот такие цифры, верьте. Как можно верить в это?

Елена Рыковцева: Хорошо, мы не переносим все это на партию, на станцию. Мы продолжаем разговор о протестах. Один состоялся в понедельник. В четверг снова Михаил Лобанов, его коллеги обманутые позвали людей на совсем небольшой народный сход, который уже был разогнан частично, уже появились первые задержанные. После этого по квартирам обобранных, ограбленных кандидатов пошли силовики, предупреждая их, что следующие акции протеста недопустимы в эпоху коронавируса. Я, кстати, обращаю ваше внимание на то, что в хабаровском зале вообще в масках практически никого не было. Сбить людей на эту церемонию допустимо, а собираться на улице не совсем уж таким широким кругом, честно сказать – это недопустимо. Протест запрещен уличный московский, хотя он как-то существует. Какова его перспектива, такого протеста, который связан с грубым отнятием победы у конкретных кандидатов, в частности, от КПРФ?

Андрей Колесников: Какова его перспектива, показали нам в январе, феврале и апреле, мы видим это сейчас. Людей не брали непосредственно на митинге, который был сразу после голосования, за ними пришли потом. Это ровно то, что делалось в Москве в апреле, может быть это сугубо московская тактика. Я не знаю, там было распознавание лиц или не было его, но тактика показана – почувствуйте себя навальнистами, у нас все равны перед представителями закона, если коммунисты это не понимают, то их это тоже касается. Раньше понимали более-менее, хотя тоже не всегда. Побудьте в этих ботинках, в этой шкуре, почувствуйте, что разницы нет.

Елена Рыковцева: Какой будет реакция, как вы можете ее смоделировать? То есть рассосется и все?

Андрей Колесников: Рассосется, потом вернется, потом опять рассосется. Эти качели будут продолжаться. Мы проводили летом фокус-группы с молодежью, молодежь в массе своей, там есть, конечно, активные весьма товарищи, но в массе своей они говорят: результат где? Опасно выходить, меня вышибут из университета, зачем мне это нужно. Я может и симпатизирую, а что можно сделать?

Елена Рыковцева: То есть результатов нет и одни неприятности. Екатерина, вы сами были в ситуации, когда были протесты вокруг выборов в Мосгордуму, сейчас новые протесты, конечно, более ослабленные, вирус протеста ослаблен этим уколом. Вы думаете как Андрей, что ничего дальше, не пойдут, да и все?

Екатерина Енгалычева: Все зависит от людей. Вчера задержанных уже после акции, на встрече с Лобановым, 5 человек задержали в ОВД. Когда их вызволял Евгений Ступин, я подъехала, ребята настроены, что мы еще пойдем. И мы с Евгением Ступиным вдвоем им объясняли, что не надо, ребята, у вас уже есть протокол. Нет, мы пойдем в субботу. Мы их отговаривали: пока есть протокол, пока он не сгорит, не ходите, не подставляйтесь, будут большие штрафы, на сутки могут, на какой-то срок посадить. У ребят горят сердца, горят глаза. Тут, конечно, все очень индивидуально и зависит от людей. Если бы люди, которые возмущены тем, что у них украли их выбор, ведь вы посмотрите, что нам сегодня власть показывает, что вся Москва – это фанаты "Единой России". Во всех 15 округах, получается, как бы выбрали "Единую Россию", мы все ее любим, обожаем, абсолютно нереальная поддержка. Это не плевок нам всем с вами? Тут, конечно, все зависит от людей. Если бы все этим возмутились и вышли, власть была бы вынуждена откатывать и принимать решение. Но если выходит небольшое количество людей, то, конечно, очень велик риск того, что именно с ними точечно будут расправляться, как и в зимние протесты, когда и меня судили, штраф присудили. Все зависит от всех.

Елена Рыковцева: Партия КПРФ была партией, за которую не просто призывала голосовать команда Навального, а прямо говорили: вы просто отстой полный, ничего не понимаете, просто дурак, если не будете голосовать за КПРФ. Человек идет голосовать за КПРФ, но не потому, что он сторонник этой партии, а по тем причинам, по которым ему объяснила команда Навального. Не лишает ли это той эмоциональной составляющей протест, когда эта партия не выигрывает, но поскольку он не шел за нее с душой и сердцем, это как бы не совсем у него отобрали эту победу партии, а это схему разрушили команды Навального? Это не может быть причиной того, что люди не так остро реагируют, как если бы у них отнимали реальный выбор, осознанный политический?

Андрей Колесников: Я не думаю, хотя я понимаю логику "умного голосования" аналитически со стороны, я ее не понимаю изнутри себя, изнутри моих ценностей. Это не голосование в собственном смысле слова – это использование технического инструмента. Но для сторонников Навального, безусловно, это не голосование за коммунистов – это голосование за отсутствующую в бюллетене партии под названием УГ, "умное голосование" имени Навального. Это было, конечно, очень мило наблюдать, когда они все говорили: зажмурив глаза, законопатив нос, мы голосовали за коммунистов. Не голосуйте. Вы надеялись, что выбор не будет украден, что "умное голосование" перешибет какой-нибудь другой прием администрации Кремля? Может быть надежды были, может быть я слишком циничен, слишком давно живу на этом свете, но я в это не верю никоим образом. Я прекрасно понимал, что "Яблоко" наберет совсем мало, я, тем не менее, за них проголосовал, мне так спокойнее самому перед собой. Та степень агрессии, которая обрушилась на людей, которые голосовали за "Яблоко", что мы дураки все, что мы сволочи, подлецы, предали человека, сидящего в тюрьме – это эхо камер. Когда в 2003 году все вокруг голосовали за СПС, а СПС не прошла, все говорили: как же так, мы все голосовали, такого быть не может. Может, ребята, страна большая, бог знает, за кого голосуют, бог знает, как голосуют. То, что у вас свое комьюнити – это одна история. То же самое с комьюнити "умного голосования". При том, что "умное голосование", конечно, обсуждали яростно, оно стало одним из центров кампании. Если смотреть графики "Голоса", что больше всего обсуждали ближе к концу кампании в социальных сетях, вот такой рост "умного голосования" на последней неделе перед выборами.

Елена Рыковцева: Тут есть такой момент, который надо сразу выводить за скобки – это когда они говорили, что это просто прекрасный кандидат, как Михаил Лобанов, за которых любой бы призвал, не только "умное голосование". Мы берем сейчас тот случай, о котором говорит Андрей, когда они призывают голосовать за партию, за которую люди совершенно не хотят голосовать, потом идут и голосуют, потому что им сказали, что иначе будет идиотизм, если они размоют победу КПРФ, цифры уйдут "Единой России". Вас как коммуниста, не обижает, что идеологическая составляющая уходит из осмысленного голосования за КПРФ? Вы не понимаете, из тех 20%, которые получила партия, сколько реальных сторонников партии и сколько сторонников технологии, которая позволяет сломать монополию "Единой России".

Екатерина Енгалычева: Тут на самом деле "умное голосование", конечно, дает всегда процент дополнительный. Ведь "умное голосование" выбирает не всегда, не все 100% КПРФ, это и другие партии. На сегодняшний день, мне что очень нравится, это то, что сейчас в Москве создали целую коалицию, в которую вошли, чему я очень рада, сколько раз говорили, что оппозиция должна объединяться, кто бы это ни пытался сделать, это никому не удавалось. Мэрия Москвы таким наглым электронным голосованием сегодня реально сплотила всю оппозицию. Там представители всех партий, и КПРФ, и "Яблоко", и "Новые люди", и самовыдвиженцы, все объединяются, чтобы сейчас побороть эти фальсификации на электронном голосовании. Поэтому говорить о том, что прямо это чисто "умное голосование", даже у нас по Мосгордуме давайте посмотрим в 2019 году, если бы "умное голосование" всегда давало победу, тогда бы мы во всех округах одержали победу, но нет. Тут зависит именно от личностного фактора каждого человека. Конечно, бренд партии имеет какое-то количество сторонников.

Елена Рыковцева: С партией КПРФ получается любопытнейшая история, когда человек, которому не очень хочется за нее голосовать, начинает искать что-то хорошее в этой партии. Эти весы, которые существуют, попыталась посчитать, положить гирьки на эти весы наш корреспондент Анна Хламова.

Елена Рыковцева: Как вам этот баланс, он в пользу хорошего, зла или добра?

Андрей Колесников: На практике, естественно, никакая фронда в Думе невозможна. Даже если она будет, Геннадию Андреевичу придется отвечать перед кураторами из администрации президента, ему тяжело. Я не уверен, что коммунисты мечтали о таком успехе. На самом деле они набрали больше. На самом деле "умное голосование", как бы оно себе ни приписывало победу коммунистов, имеет отношение к одномандатным округам, почти не имеет отношения к голосованию за партийный список. Там другие мотивы, там и ядерный электорат, там и протестное голосование, и голосование против всех с использованием такого инструмента, как коммунисты, там и тоска даже не по Советскому Союзу, а по некоему абстрактному образу справедливого общества. Сейчас вроде президент сильный, государства в экономике много, а справедливости не хватает. Она где-то есть, где-то она была – вот эта тоска. Это, возможно, больно слышать сторонникам "умного голосования", но, я думаю, таких людей просто большинство из тех, кто голосовал, фактически удвоив результат де-факто, не по официальным цифрам, результат коммунистов. Геннадию Андреевичу будет тяжело управлять большим коллективом, где могут попасться люди, которые что-нибудь брякнут не то, ему отвечать потом. Сложно проходить между этими рифами, когда с одной стороны ты имитируешь оппозицию, являешься одной из основ этого режима, потому что ты с одной стороны канализируешь голоса левого электората, с другой стороны стерилизуешь их тем самым, люди тогда не выходят на улицу, а тут они на улицу стали выходить. С другой стороны нужно быть настоящей оппозицией, иначе какой ты коммунист. Этот баланс Зюганов много лет виртуозно абсолютно держал, сейчас без иронии говорю. Потому что есть люди типа Платошкина, кого-то еще, которые отрываются от материнской платы, начинают вести себя не так, как надо.

Елена Рыковцева: Рашкину тоже угрожают мерами, если он будет продолжать в том же духе.

Андрей Колесников: И вот будет трудно. Но администрация будет стараться ночей не спать, Дума должна быть в подчиненном состоянии.

Елена Рыковцева: Не жалко ли вам Геннадия Андреевича, который между молотом и наковальней, который с одной стороны хотел бы может быть поддержать какие-то революционные порывы своих товарищей, а с другой стороны он боится, что партию всю на фиг прикроют, сделают с ней что-то такое, как с Навальным? Вы как относитесь к его метаниям?

Екатерина Енгалычева: Первое, что я хочу сказать, я очень часто слышу про согласования, про кураторов, что можно говорить, что нельзя, говорю за себя. Как стала депутатом Мосгордумы, ни разу никто в партии мне не позвонил, не вызвал меня.

Елена Рыковцева: Потому что вы не Зюганов, вы не лидер партии.

Екатерина Енгалычева: Сколько я всего говорю, и мне никто ни разу никогда не сказал о том, что: ты знаешь, вот за эти буйки заплывать нельзя, это говорить нельзя, а это можно. Посмотрите мои речи, некоторые иногда комментарии пишут: ой, ей, наверное, разрешили. Не разрешили, что думаю от сердца, от души за людей, за страну, я говорю абсолютно искренне, и никто мне за это не позвонил и не сказал: ты в этой теме будь, пожалуйста, осторожна. То, что Геннадию Андреевичу, естественно, как создателю партии КПРФ, хочется ее сохранить, а мы с вами прекрасно видим, в каком государстве мы сегодня живем – в полицейском государстве, которое способно, как команду ФБК просто стерли с лица земли за какое-то считанное количество времени. Естественно, и Геннадий Андреевич, и любой другой разумный человек, мы понимаем, что любой завод, фирму, партию можно уничтожить при той власти, которая есть и сосредоточена в руках определенных людей, когда и суды, и судебная система, и абсолютно все под ними, можно уничтожить совершенно запросто. Поэтому я как просто разумный человек, конечно, понимаю, что Геннадию Андреевичу приходится может быть где-то лавировать, чтобы сохранить эту партию, чтобы была возможность и у меня, и у всех других людей становиться депутатами и хоть что-то решать. Сколько нам все равно, даже несмотря на то, что мы находимся в меньшинстве, очень многим людям удается помочь. А представьте, нас бы всех не было, что бы тогда было? Было бы лучше?

Елена Рыковцева: Я предлагаю пойти на московскую улицу и послушать, что говорят люди о главном выводе, который они сделали по итогам этих выборов.

Елена Рыковцева: Мы обычно в Твиттере даем варианты ответов, в этот раз не давали никаких вариантов ответов, попросили людей, чтобы они написали своей рукой, какие главные выводы они сделали. Мы попросили нашего шеф-редактора Артура Давлетшина прочитать нам эти ответы.

Елена Рыковцева: Как вам мнения, что вы об этом скажете?

Андрей Колесников: Примерно все то, о чем говорят после кампании, оно и отразилось в опросе на улице и в Твиттер-опросе. Здесь амбивалентное ощущение, с одной стороны кто-то пишет, что их меньшинство – это стало очевидно. Это не очень очевидно, но ощущение распадающегося большинства присутствует. Если допустить правильность расчетов некоторых специалистов по электоральному процессу, что на самом деле у "Единой России" было 35, у коммунистов 30, если отминусовать от 35 административное принуждение и фальсификации, то получится какая-то смешная цифра. То есть этого большинства, наверное, уже больше нет, оно только в мобилизованном состоянии может существовать. Если вялый консенсус, условно, крымский, он уже эмоционально, естественно, не действует, не мобилизует, но он существует, он не исчез. Люди в принципе в чем-то едины, на довольно консервативных позициях стоят. Но вот это им все уже обрыдло, и никакая помощь президента своим имиджем тоже несколько потускневшим, да еще в пандемию, никакие усилия административные этого впечатления смикшировать не могут. В то же самое время действительно возникает другое ощущение, что своими административными усилиями власть все еще может сделать все, что угодно, что она еще сильна, что она может уволить человека, который не пойдет голосовать по принуждению, работая в государственно зависимой организации, что она может своим электронным голосованием перекрыть результаты бумажного, "умного", какого угодно еще. То есть здесь амбивалентная картина, и с ней нам жить дальше. Ситуация для власти на самом деле после этих выборов довольно серьезно изменилась в худшую сторону при всем ощущении, что вроде все то же самое. Не совсем.

Елена Рыковцева: Какой вы вывод для себя сделали по итогам этих выборов? Есть ли какие-то отличительные у них особенности?

Екатерина Енгалычева: Как я писала, на этих выборах уже творился не беспредел, а бандитизм. Во-первых, наших членов комиссий просто вытаскивали с участков, после этого оказывалось аномальное голосование за "партию власти", когда на участке нет наших представителей. Когда электронным голосованием какие-то совершенно аномальные цифры нам показали, когда те или иные кандидаты на земле, на участках побеждают своего оппонента чуть ли не в два раза, вдруг электронным голосованием все перекрывается. В это не верит никто. Этих кандидатов, депутатов уже, можно сказать, теперь все именуют самозванцами. Раньше депутат был уважаемый, почитаемый человек, сегодня, я утром проснулась, открываю Фейсбук, захожу в районную группу, я вижу сообщение крупными буквами, люди пишут: удалите его отсюда, чтобы его даже близко здесь не было. Его просто полощут самыми, даже матерными словами. Вы понимаете, какое истинное отношение людей к этим якобы избранным людям. Поэтому их реально называют самозванцами. Я не знаю, на что власть рассчитывает, какое уважение в обществе к этой власти, к этой Думе? Я считаю, с их стороны это ошибка, но люди хотят удержаться в своих креслах любой ценой, абсолютно наплевать на все им.

Елена Рыковцева: Я думала о том, о чем вы говорит, когда я смотрела на эту поддержку дружескую, которую оказывают Евгению Попову, ведущему, его друзья и коллеги. Берет у него интервью его друг Стас Натанзон, ему пишут письма в Телеграме считанное количество ведущих. Я думала о том, что они же все знают, как он выиграл, то есть они его поддерживают, поздравляют, но внутреннее они лучше всех знают, как он выиграл. Как же действительно неловко людям, которые идут в Думу с этим настроением, что, конечно, их поддержат два человека из их ближайшего окружения и то из хорошего отношения, а не потому, что они реально победили.

Андрей Колесников: Я думаю, что это не хорошее отношение, я думаю, они просто чувствуют себя людьми, находящимися в одной лодке. Они встали на сторону зла, будем называть вещи своими именами, деваться им после этого будет уже некуда абсолютно. Это раньше кто-то мог говорить: своим присутствием во власти мы подготавливали перемены. Этим людям уже не отмыться. Поэтому это солидарность тех, кто находится по ту сторону добра и зла. Это не дружба, я уверен.

Елена Рыковцева: Это незримая связь. Пока мы говорили, пришла смска от моего коллеги Ивана Трефилова, который говорит: "Ты помнишь о том, что сегодня за день? Сегодня 10 лет рокировки Путина и Медведева". Я, конечно, не вспомнила, что это за день, никогда бы, но получается дата символическая. Ровно сегодня Дмитрий Медведев уступил нагретое кресло Владимиру Путину. И чем же он поплатился в итоге, где сегодня Дмитрий Медведев? Нам объявили, что он даже не пришел на ночные посиделки своей партии принимать хотя бы эти фальшивые поздравления, потому что он простудился. А может быть ему неловко от того, что он знает, какая победа, он может быть совестливый? Как вы думаете, в чем причина его полного отстранения не то что из партийной пятерки, даже из того, чтобы хотя бы посидеть с ними, потусить ночью?

Екатерина Енгалычева: Я отвечу вам по поводу как раз ночных посиделок. Я в общественном штабе по наблюдению за выборами находилась, вы не поверите, система электронного голосования в определенный момент дала какой-то сбой. Изначально было запланировано, что федеральная система электронного голосования должна была выдать, федеральная и московская система выдать одновременно результат, и его должны были объявить. Что-то пошло не так в московской системе электронного голосования, результатов мы не видели ни в 12 ночи, ни в 2 ночи, ни в 4 ночи. Я из штаба вышла в 8.20, никто не знал, расшифруются ли результаты. То есть что-то произошло, какое-то ЧП. Ночные посиделки, с них часть людей, представители "Единой России" уезжали и приезжали. Я припоминаю, это было уже часиков в 11 вечера, они уже возвращались оттуда, как раз рассказывали о том, как все грандиозно. То есть в 11 часов вечера они праздновали победу, когда результатов нет ни электронного голосования, только единичные протоколы начали поступать. Я вижу истинные цифры, где "партия власти" проигрывает чуть ли не в два раза, электронного голосования еще нет, а они приезжают и рассказывают, как они праздновали, как все круто. То есть до результатов, когда их еще никто не знал, даже предварительные порядка 12 часов они начали публиковать. Поэтому для меня большой вопрос, что это было, это не совсем ночное – это раньше времени люди отпраздновали.

Елена Рыковцева: Такое может быть, что Дмитрию Медведеву неловко на все это смотреть, он не хочет в этом участвовать?

Андрей Колесников: Конечно, может. У него и так имидж очень серьезно пострадал в последние годы. О его трагической судьбе можно писать роман, сериал не получится, но роман психологический тяжелый, толстый, достойный пера Томаса Манна. Это просто кошмар на самом деле. Он же сейчас довольно часто вспоминает былые годы, как будто ему не 56, а 86. Он вспоминает Меркель, как он с ней работал, причем очень тепло, всех западных лидеров. Он на самом деле на что-то надеялся, но босс сказал, что надо уходить, вот и ушел. За 10 лет его низвели до, это, кстати, к вопросу о том, что Путин человек команды, он своих не бросает, но он бросил своего, который ему такую услугу оказал колоссальную, что он стал восточным сатрапом.

Елена Рыковцева: Юбилей услуги мы сегодня празднуем.

Андрей Колесников: Это такое должно быть джентельменское отношение к партнеру, что трудно таких людей найти.

Елена Рыковцева: Мне интересно чисто психологически, почему его так унизили, за что его так унижают, не дают даже на съезд прийти, про эту пятерку я вообще молчу. Какой-то Турчак говорит, что он кашляет.

Андрей Колесников: Так власть относится к своим, она выпотрошила его как инструмент и выбросила.

Елена Рыковцева: Получается, Владимир Путин жертвует своей репутацией человека, который своих не бросает?

Андрей Колесников: Кто на это обращает внимание? Путин проголосовал 10 числа на часах, без мобильного телефона электронно. Кто об этом сейчас думает? Какая репутация? Посмеялись, разошлись.

Елена Рыковцева: Вот так кидать человека, который ему сделал столько, унизить его. Почему он вцепился в этого Дегтярева? Он же понимает прекрасно, что это репутационный ущерб, это имиджевый ущерб для Путина самого, что он унижает этим город. Он что, продолжает наказывать город действительно за эти протесты? Почему он не может так же, как Медведева, убрать наконец этого Дегтярева и отправить им баллотироваться какого-то тяжеловеса из "Единой России", какого-то хозяйственного дядьку, за которого люди проголосуют и не будут считать себя ущемленными, ущербными и так далее?

Екатерина Енгалычева: Что касается Медведева, то как у нас говорили в штабе, что якобы действительно он болеет. Мы все люди, может быть это действительно так. Что касается Дегтярева, возможно, ваша мысль, что это месть непокорным хабаровчанам: нате, получайте, раз вы такие. Может быть, могу с вами согласиться.

Андрей Колесников: Жрите, что дают.

Елена Рыковцева: Мы на ваши протесты вот этим клали и вот этим тоже.

Андрей Колесников: При этом может быть вешают ответственность на бедного Жириновского, что ваша партия там намудрила, победил ты там, давай теперь твой парень будет все расхлебывать. Так не получится, что пришел, не получилось, мы его заберем назад, какого-нибудь более эффективного парня пришлем. Нет, разбирайся до конца.

Елена Рыковцева: Вы как видите реальную картину этой Думы? Сколько получила "Единая Россия", КПРФ, правда ли, что "Справедливая Россия" получила столько, действительно ли вошли "Новые люди", которых специально создавали, чтобы сказать, что в эту Думу вошли новые люди?

Екатерина Енгалычева: Я считаю, Дума не должна быть той, какой она будет сейчас, потому что распределение мандатов должно было быть, если был бы честный подсчет голосов, конечно, распределение было бы другое. Многие аналитики, Шпилькин отчет опубликовал, все сходятся в одном, что примерно 30% и 30% - это "Единая Россия" и КПРФ. Мне кажется, КПРФ больше. Даже то, что сейчас говорили по поводу административного ресурса, если его исключить, если убрать надомное голосование, если это все убрать, на мой взгляд, и 20% не останется у "Единой России". Процентов 40 КПРФ, а может быть и больше, и остальные партии. Тот же Шпилькин публикует, что если повышается явка, то эта вся явка и уходит "Единой России". Я полностью согласна с этим. Представьте, если это убрать, то совершенно другой расклад. То есть все остальные партии получают больше, даже "Яблоко" вошло бы в Думу, если убрать сфальсифицированные голоса.

Елена Рыковцева: Не нужно нам заканчивать программу на такой печальной ноте, потому что у той инаугурации, с которой мы начинали наш эфир, есть светлая прекрасная нота. Не только дарили цветы и иконы новому губернатору Михаилу Дегтяреву, но так же танцы, песни, пляски.