Как живет Гомель и те, кто устроил там в футболе страйк

Фанатское движения в белорусском футболе уже давно на паузе.

Активные болельщики больше года оставляют сектора на стадионах пустыми, а вернуться намерены только после того, как в Беларуси сменится ситуация. Прежде всего, восстановится законность.

Среди тех, кто продолжает бойкотировать как домашние, так и выездные матчи своей команды, фанаты «Гомеля». Они не вернулись на «Центральный» даже несмотря на то, что команда Ивана Биончика претендует в ЧБ-2021 на медали. И тот факт, что никто из игроков или тренерского штаба не подписал письмо за Лукашенко, а сам Биончик открыто высказывался против беспредела, который творится в стране после выборов, активных болельщиков также не подкупил.

«Трибуна» пообщалась с двумя фанатами «Гомеля», которые уже давно не посещают ни сектор, ни сам стадион. Молодые люди рассказали о жизни фанатов в условиях бойкота, отношении к молчащим, но не подписавшим провластное письмо игрокам, а также о том, как и чем сейчас живет сам Гомель.

«Любую кричалку фаната могут трактовать как нарушение КоАП»

Фанат с 25-летним стажем, индивидуальный предприниматель

– Фан-сектор «Гомеля» одним из первых объявил бойкот и уже второй год игнорирует матчи.

– Сначала все это было обусловлено антиковиднымии мерами, желанием не рисковать здоровьем. Во втором круге прошлогоднего чемпионата, когда все немного поутихло, мы собирались возвращаться на сектор. Но в Беларуси, как мы помним, прошли выборы и случилось то, что продолжается до сих пор. А любое взаимодействие с господами в форме сейчас для фанатов не то, что некомельфо, а банально небезопасно.

– Почему хотели вернуться на стадион?

– Как уже сказал, пандемия немного стихла, да и вообще страха стало меньше. Поэтому мы подумали, что когда пройдут выборы, то вернемся на фан-сектор. Но не подфартило, скажем так. Если взглянуть на то, что происходит с фанатами сейчас, то, насколько знаю, процентов 60-70 активных болельщиков вообще из всей Беларуси уже давно за пределами Родины. У «Гомеля», например, половина фанатов так точно уехали из Беларуси по тем или иным причинам. По-моему, любому адекватному человеку понятно, что сейчас происходит в стране и почему люди активно уезжают за границу.

– Когда фан-сектор принимал решение не ходить на матчи из-за политической ситуации в стране, были ли среди активных болельщиков те, кто выступал против такого шага?

– К каждому в голову, конечно, не залезешь, но я не слышал, чтобы кто-то был против. Все поддержали решение оставить фан-сектор пустым. Впрочем, я знаю, что сейчас некоторые фанаты все равно ходят на стадион, только уже на обычные трибуны. Не понимаю таких людей. Если бойкот фан-сектор объявил, то посещение стадиона в принципе исключено. Но, с другой стороны, в кои-то веки «Гомель» реально катит, претендует на медали. Поэтому люди и решили вернуться на стадион, пусть и не на фан-сектор. Никого осуждать не буду, футбол – это их жизнь.

– Сами не ходите?

– Нет. И я не представляю, как мог бы в свете всех событий вернуться на арену. Да, по атмосфере скучаю, все-таки сам с 1997 года активно болею за команду, ездил все это время на гостевые матчи, посещал домашние. Получается, как будто лишился какой-то такой насыщенной части жизни. Но уж как есть. Но, вы знаете, еще одним фактором, из-за которого не хочу возвращаться на стадион, является то, что футболисты засунули языки в .... Струсили что-либо сказать…

– Но при этом игроки и тренеры «Гомеля» не подписывали провластное письмо.

– Это да, хорошо. Насколько знаю, спортсмены и тренеры достигли консенсуса с администрацией клуба, договорились, что не будут друг к другу лезть. То есть руководство не будет просить подписать это письмо, а команда будет спокойно дальше играть и никуда не лезть.

Не знаю, что будет дальше, сохранится ли этот нейтралитет. Да мне вообще казалось, что вся эта жесть в Беларуси закончится намного раньше. Расстроен, что все так затянулось. Да и не только я расстроен. Обычных людей задерживают, сажают. Я могу им просто по-человечески посочувствовать. Это страшно, когда человека неподготовленного, даже хотя бы не служившего в армии, взяли и кинули в нечеловеческие условия… А еще мент может избить. Фанаты в этом плане более подготовленные, потому что я сам сталкивался с омоновцами, мне как-то зуб выбили, дубинкой по спине получал. А что происходит с обычными людьми… Что уж говорить, все помнят историю с Александром Вихором. Некоторые фанаты «Гомеля» с ним встретились за решеткой, пообщались. Мужчину же просто задержали на улице, избили, а через несколько дней он умер. Это нормально?

– Возвращаясь к «Гомелю», скажите, футболисты или руководители с фанатами как-то общались на тему возвращения на сектор?

– С некоторыми игроками мы поддерживаем связь, но пытаемся общаться на нейтральные темы. Прямого призыва вернуться на стадион мы не слышали, потому что футболисты сами все прекрасно понимают. Что касается руководства, то, насколько я понимаю, администрация города требует от начальства «Гомеля» делать какие-то телодвижения в работе по возвращению фанатов, проводить с активными болельщиками какие-то диалоги. Но ничего такого нет.

– В марте 2021-го фанаты объявили о пролонгации бойкота из-за политической ситуации в стране. В ответ на это на сайте «Гомеля» появилось обращение к ультрас, где было сказано, что позиция фанатов не совпадает с позицией руководства, тренеров и абсолютного большинства настоящий болельщиков.

– На самом деле мы не объявляли о пролонгации. Просто в группе «Вконтакте» люди писали в комментариях, вернется ли фан-сектор, так как «Гомель» вышел в высшую лигу. Мы продублировали свою августовскую новость о бойкоте. Что своим заявлением попыталось сделать руководство, я даже не понимаю. Может, директор Василий Дроздов попытался таким образом призвать обычных болельщиков ходить на стадион? Не знаю. Получилось как-то неоднозначно.

А там вообще в чем фишка была? Знаю, что команда договорилась с руководством клуба, что если от «Гомеля» будет какое-то совместное заявление, то его должны согласовать все – и игроки, и тренеры, и руководители. Но команду никто не предупредил. Поэтому не удивлен, что игроки после появления заявления на сайте клуба выразили свой негатив на страницах в Instagram. Уверен, что если бы футболистов поставили в известность, то люди пришли бы к мнению, что лучше вообще ничего не публиковать, чем писать такое.

– Когда фан-сектор вернется на «Центральный»?

– Только когда ситуация в стране изменится, не раньше. Как можно возобновлять активное боление сейчас, когда в Беларуси издаются непонятные законы? Я внимательно почитал Административный кодекс, поправки к нему и пришел к выводу, что любую кричалку фанатов можно трактовать, как нарушение КоАП. То есть ты крикнешь «мы сильнее», у тебя тогда спросят «а что, тот клуб, получается, слабее?» И припишут тебе разжигание социальной вражды. В административном кодексе такое большое поле для всяких выдумок, привлечь могут абсолютно за все. И вы представляете, как в таких условиях ездить на гостевые матчи? Поехать, чтобы просто посидеть на трибуне и помолчать? Это просто бред.

– Расскажите, как вообще сейчас жизнь в Гомеле?

– Да все так же – «душно», напряженно. Как и везде в стране. Не скажу, что у людей наступила какая-то хандра, апатия. По крайней мере по лицам этого не видно. Мне кажется, все это у народа внутри, на душе. Все ждут какой-то вспышки, триггера, и тогда это состояние выплеснется наружу. Но, к сожалению, многие из тех, кто способен был сделать эту вспышку, привести к триггеру, уже находятся за границей.

– А как к нынешней ситуации относятся те, кто остался в Гомеле?

– Живут, как живут. Ходят на работу и особо не высовываются.

– Что, кстати, с работой в городе?

– Вакансий предостаточно, это факт. Я знаю прекрасно, как обстоят дела, например, в сфере образования. Никто не хочет идти работать учителями. Извините меня, получать за свой труд 500-600 рублей – это не то, что унизительно, а даже граничит с рабством. Более того, в Гомеле такие цифры в среднем у всех. Если ты получаешь 800-900 рублей, то это супергуд. Та же нянечка в детском саду получает до 400 рублей. Вы представляете? А ставка повара в детском саду – это 350 рублей. То есть меньше «минималки». Люди просто выживают.

У меня знакомый в три смены работает на одном предприятии сварщиком, делает какие-то халтуры и получает за всё 1300 рублей. Считает, что все у него хорошо. Но он положит здоровье! Раньше люди такой профессии в городе получали по две тысячи рублей, а потом всем тотально снизили.

– При этом люди продолжают ходить на работу, молчат и принимают это всё как данность.

– Недавно на эту тему дискутировал с одной женщиной. Она разведена, у нее двое детей и мама-пенсионерка. И вот что ей делать? Уехать в Польшу? Но и там не факт, что ее жизнь будет лучше, особенно учитывая наличие двоих детей. Поэтому она сидит в Гомеле, принимает то, что есть. И если директор скажет взять флажок и пойти помахать им на площади, то она выполнит это, чтобы не потерять то, что есть.

«Игроки понимают, что футболом жизнь не ограничивается»

Фанат с 10-летним стажем, работает в сфере IT

– Я за «Гомель» болею с детства, а активно на матчи команды начал ходить где-то в 2010 году. Сейчас, естественно, на стадионе я уже не появляюсь, хотя за делами клуба все равно слежу и не стыжусь этого. Футболисты «Гомеля» поддерживают отношения с фанатами, болельщиками, на все наши просьбы откликаются с удовольствием, встречаются вне стадиона. И, самое главное, они прекрасно понимают причины отсутствия фан-сектора на «Центральном».

– Однако при этом, даже понимая всю ситуацию, футболисты предпочитают молчать и не высказывать свою позицию.

– С одной стороны, их понять можно. Все-таки мы прекрасно понимаем, что выскажутся они в поддержку народа – могут потерять работу. С другой стороны, фанаты «Гомеля», например, и не требуют таких шагов от футболистов. Хотя помните, когда были все протесты, игроки проявляли свою позицию на футбольном поле – Артем Васьков, например, поднимал два пальца вверх, когда праздновал голы. То есть какое-то выражение было.

Я не говорю, что молчание – это хорошо, но я рад, что игроки, например, не подписали письмо за Лукашенко и разделяют позицию болельщиков. Они никогда не высказывались как-то критически или осуждающе по поводу того, что фан-сектор пустует. Все всё прекрасно понимают.

– Как думаете, почему команда не подписала провластное письмо?

– Во-первых, в коллективе много возрастных игроков, и как тому же Ивану Бахару из минского «Динамо», руководство не будет угрожать армией. Ну а у других игроков просто есть человеческие качества, совесть. Они понимают, что футболом жизнь не ограничивается, и нужно оставаться человеком в любом случае. Плюс футболисты же общаются с нами, видят нашу позицию, поэтому не считают нормальным подписывать провластное письмо, когда фанаты и многие болельщики против режима.

– Иван Биончик, в отличие от своих коллег, не стеснялся высказывать свою позицию по ситуации в стране, осуждал действия режима.

– Он молодой, ничего не боится и мыслит трезво. К тому же мы знаем, как к Биончику относились другие тренеры в Беларуси, особенно возрастные. Они не признавали его старания, результаты, смотрели свысока. Поэтому тренеру сейчас некого бояться, он не думает о том, что кто-то из коллег на него не так посмотрит. Вот и говорит то, что думает, и мыслит адекватно. Уверен, что на тренера было огромное давление со стороны руководства, требовали поставить подпись. Но он остался при своей позиции.

А еще я думаю, что от команды отстали по поводу этого письма из-за того, что «Гомель» дает результат. Город ждал успеха в чемпионате, и он есть, причем без каких-то дорогих футболистов и сумасшедших зарплат. Руководство города и области довольно, что «Гомель» борется за медали, благодаря этому можно сказать, что футбол тут развивается. Поэтому глупо мешать и давить в идеологическом плане. А вот если бы «Гомель» плелся в таблице ниже, то, уверен, начались бы разговоры по поводу письма, от игроков бы не отстали, пока они не подписались бы.

– Как сейчас обстановка в Гомеле в целом?

– Безусловно, город беднеет. Это настолько очевидно... Вы зайдите, например, в магазины эконом-класса – там очереди. А в магазины, где продукты чуть дороже, люди просто не ходят. Вот реально, просто нет денег у народа, люди экономят на себе, чтобы как-то выжить.

– С чем это связано? Вроде бы, в Гомеле полно больших предприятий.

– Так вы же сами понимаете, благодаря чему эти предприятия сейчас работают. Они существуют только за счет вливаний каких-то бюджетных средств, то есть фактически никакой прибыли не имеют, держатся на искусственной вентиляции легких. Те же комбайны «Гомсельмаша» никому не нужны. Откуда тогда деньги брать? Естественно, все это сказывается и на зарплатах в Гомеле. В среднем, насколько знаю, народ имеет по 500-600 рублей. Но самое обидное, что даже в таком положении народ молчит, не высказывает никакого недовольства. Мол, платят то, что платят – и хорошо. Обидно.

Единственное, вижу, что настроение у людей совсем упадническое в связи с нынешней жизнью и событиями. Кто-то думает об эмиграции, кто-то уже уехал.

– Как гомельчане относятся к призывам к забастовкам?

– Люди из моего окружения отзываются о призывах хорошо.