Как в деревнях люди вынуждены зарабатывать на клюкве

Репортаж с болот «Ельня», что в Витебской области.

Баба Валя сейчас на пенсии. На ее участке растет виноград, под которым топчутся куры, обученный системе «свой-чужой» цепной пес повышает голос на незнакомцев, внучка прячется от камер, оставляя лишь розовый четырехколесный велосипед во дворе, а супруг отдыхает после работы, пишет журналист «Онлайнера» Артем Беговский.

Мы просим показать, сколько ягоды удалось собрать сегодня на болоте, и она сама выносит 30-килограммовый таз клюквы, ну и рядом ведро ставит. Я дважды удивился. «Муж сегодня за полдня мешок целый собрал — сдавать будем: себе много». Так они и живут: муж весь день на болоте, а она следит за домашним хозяйством. На жизнь не жалуются. Схожая история будет у многих белорусов, окунувшихся в «ягодную лихорадку». Именно с такими людьми мы и отправились на болото в поисках «журавін».

Везут в Минск за 200 километров ради 3 рублей прибыли

Если разделять существование клюквы на жизнь и смерть, то рынки — это чистилище. Тут решается, за какой стол или в какую колбасу отправится ягода. На Комаровке продавцы рассказывают, что свою собирали в Ельне. Радиации и прочей нечисти приборы в ягодах не обнаружили, но прохожие все равно воротят нос. Все как обычно. В Минск клюкву везут за 200 километров, несмотря на дополнительные траты за бензин и место. Тут она немного прибавляет в цене, а именно 3 рубля: 5 — для заготовителей, 8 — для столичных любителей. Обсудив с торговцами тяжесть будней и бренность бытия, прошу взять меня с собой на болото. Но они не рискуют — вместо этого рассказывают про волков и медведей, бездонные ямы, холод, туман, компас, без которого «заблудишься по-любому», и самое главное — закончившуюся ягоду.

— Я шокер беру с собой на болото. Не знаю, как медведи, но собаки боятся.

Если поедете, возьмите перчатки. Клюква в воде может быть, а она холодная, и руки замерзнут быстро. В Минск везу, потому что заготовители скупают ее за копейки. Ее слишком трудно собрать, чтобы так дешево продавать… — рассказывает мужчина с фермерских рядов и дает наводку.

Буды, Зорька, Мироны, Германовичи, Окунево и другие населенные пункты, взявшие в кольцо «легкие Европы», до заморозков будут выкачивать из них кровь в виде красной ягоды. Само болото — Ельню — прозвали «клюквенным раем», а местные ангелы в сентябре берут отпуск и исследуют его, иногда с ночевкой. Поэтому было бы болото, а люди найдутся. Так мы поехали искать обещанные «15 машин у обочины».

«Знакомый 74 килограмма в день собирает — вот и считайте»

С Владимиром мы знакомимся в Шарковщине. Он по совпадению в отпуске. Клюкву, конечно же, собирает, но не для заработка — перекручивает в мясорубке и ест с сахаром. Он быстро соглашается подвезти нас до Германовичей, где познакомит с Мариной, которая про клюкву знает даже больше, чем нужно для ее сбора. В дороге говорим о ягодах и жизни.

— Собирать разрешили с 8 сентября. До этого люди боялись на болото ходить: штрафы же большие, да и дроны летают, отлеживают.

Те, кто ходил, под видом брусники собирали в мешки, там и оставляли, а как разрешили сбор, мешками вытаскивали. И закупщики тут как тут, у обочины товар забирают.

Сперва на 400 метров от берега ходили, через неделю — на 600, сейчас на километр народ идет. Думают, там лучше, а лучше не всегда бывает. Вот представь: 70 килограммов вынести по обычной дороге и по болоту — это совершенно разные вещи. Если сдавать, то за такой мешок можно 300 рублей в день заработать и больничный по спине на неделю. Но есть и такие, кто каждый день с утра до ночи в ягодах, они за сезон на год зарабатывают. Я же собираю, пока змею не увижу. Просто когда ты по земле идешь, ее видно, но когда в болоте, ты на корточки садишься, и она, бывает, прямо под руками ползает. Вот увижу — значит, все, иду к машине и ложусь спать, пока жена не вернется.

Владимир работает водителем. Подъезжаем к месту встречи. При въезде в Германовичи стоит костел, который и сам вот-вот станет молить о ремонте. Ну а местные поддерживают его цветами, высаженными напротив. Еще здесь есть школа с одним из самых навороченных классов по биологии в стране, в ней обучается примерно 100 детей. Развлекаются жители деревеньки в Доме культуры, где каждую неделю проводят разные тематические вечеринки, например «День пенсионера». Но не видно двухэтажных коттеджей, никто в «миллионниках» на босую ногу не садится в Mercedes, и не развивается малый бизнес, как это бывает на других урожайных землях страны. Обычная деревня.

В полдень мы знакомимся с Мариной. Она выдает нам сапоги и ведет на экскурсию в школу, где работает учительницей биологии. Там рассказывает о важности сохранения болот, каких животных мы можем увидеть (никаких) и как плотины спасли Ельню. Владимир же, заехав на обед домой, возвращается с женой, и мы все вместе едем на болото за деревней Буды.

Спустя 10 километров за окном нет ничего, что даже близко напоминает болото, кроме самой дороги. Кругом поля да лесополоса. К этому месту, помимо нас, прибыло еще несколько семей. Добираются сюда тоже по-разному: на велосипеде, автомобиле или мотоблоке (самый оптимальный вариант). Но можно и на своих двоих, только есть шанс распрощаться с колошами еще до болота.

На коленях…

Прибыли. Лес прячется за канавой, которая наполнена водой благодаря бобрам — эти, дескать, построили плотину и удерживают воду, но местные используют их как мосты. Земля резко превращается в кашу — этот лес и был началом болота. Воды становится все больше. Мы пробираемся вдоль кочек, и это слабо похоже на то, что мы отрабатывали на физре. Вместо прыжков с ноги на ногу идем, держась за стволы деревьев, боясь утопить сапоги. На некоторых ветках можно разглядеть высохший мох — его оставляют люди как ориентир, чтобы найти дорогу назад.

А ведь несколько лет назад тут можно было ходить в кедах: самое большое верховое болото сохло, из-за чего случались пожары, которые местные тушили днями и ночами под грохот бомб, ждавших своего часа больше полувека. Но даже слыша собственными ушами взрывы снарядов, они идут за клюквой. Воспитание такое.

— Мы с детства в этих ягодах. Собирали, перебирали и сдавали их — нас так приучили. А сейчас молодежь на болото не загнать, им проще купить, чем собирать самим.

Вот уйдет наше поколение — и останетесь вы без клюквы, — считает Татьяна, супруга Владимира.

— Вот ягода, смотри на кочках. Садись и собирай руками. Чтобы не волноваться, куда деть ведро, привяжи его на ремень. Чем меньше расстояние от рук до ведра, тем лучше. — говорит Татьяна, отдавая мне свой пояс вместе с ведром.

В чем же заключается работа? Найти кочку с клюквой, дойти до нее по болоту (это не так просто), присесть, собрать 10—15 ягодок руками и идти к следующей. Продолжать так, пока не заполнится ведро или сапоги водой.

Солнце поднялось в зенит, и мне, поверившему в смертельный холод и одетому в три слоя, становится утомительно жарко. После 3—4 приседаний колени неминуемо оказываются в воде, каким-то образом она попадает и в сапоги. Приятной неожиданностью стало отсутствие комаров: по словам Марины, их личинки просто не могут жить в такой воде.

Пейзажи изо мха и сосен статичны на протяжении всего сбора. Без компаса тут действительно трудно ориентироваться, зато ловит связь, да и покричать можно, если кто-то сильно увлекся собирательством. Вообще, пропажи здесь редкость, но заблудиться еще как можно, поэтому довольствуемся прибрежной территорией.

«Ненавидишь эту ягоду, а она ночью снится и манит тебя»

Так, не разгибая спины, я заполняю дно ведра — психологический барьер любого новичка, а спустя два часа встаю с колен с полным ведерком. Да, за это время коллеги по цеху собрали в три раза больше — зато, как они выразились, у меня самая чистая. Качество превыше всего! Сбор клюквы — утомительный труд. С этим соглашаются и компаньоны. Но что же тянет их в это болото?

— Да, очень тяжело, в лесу, бывает, ненавидишь эту клюкву. Спина болит, тянешь этот мешок, думаешь, что больше никогда не пойдешь на болото.

А ночью тебе как приснится ягода, вспомнишь хорошее место, она прямо манит тебя — и утром ты идешь собирать клюкву, — рассказывает Татьяна.

Настало время проверить, как это — вынести свой улов и не рассыпать. Хотя, признаюсь честно, в такую жару и после стольких приседаний не нужна мне уже эта клюква — скорее бы встать на твердую землю. Выходим по бобриным конструкциям к машине, там сравниваем результаты: три десятилитровых ведра и одно трехлитровое. Говорят, хорошая ягода была, нам повезло, притом что мы не ходили вглубь, как наши конкуренты, которые так и не вышли к своему транспорту раньше нас.

Если для вас клюква — конвертируемая валюта, то сдать ее можно в заготовительном пункте. Берут и грязноватую, но не борщите. Мою можно было сдать за 5—7 рублей, вышло чуть больше кило, но лучше я ее съем, чем кому-либо продам. У Владимира с женой два ведра — 10-12 килограмм, ушла бы за 50-60 рублей. Свое ведро заготовителем могла бы отправить и Марина, за рублей 30-40, но решила оставить туристам и гостям здешних мест. Скупщики клюквы, в свою очередь, пополняют запасы производства, где из нее сделают омолаживающий крем, сахарную конфету или вовсе завербуют злые силы, добавив в состав какого-нибудь одурманивающего напитка.

— Был случай: нашли скелет человеческий, а рядом — две бутылки вина. Получается, чтобы на «чернило» насобирать, нужно килограмм клюквы сдать, — такие ребята тоже ходят по болотам, — откровенничает местный таксист.