Несколько выводов из провального интервью диктатора.
После событий августа 2020 года, которые показали, что против Александра Лукашенко настроена большая часть белорусского общества, диктатор избегал общения с зарубежными журналистами, которые могли задать ему острые и неудобные вопросы.
Можно вспомнить, что в августе нынешнего года Лукашенко допустил несколько зарубежных журналистов на «Большой разговор» – но там на задавших неприятные вопросы чуть ли не набрасывались провластные пропагандисты.
И вот на минувшей неделе состоялось довольно знаковое событие: Лукашенко согласился дать интервью американскому телеканалу CNN, зная, что его будут спрашивать о страшных событиях в Беларуси.
Udf.by анализирует, что из этого получилось.
Скорее CNN использовал Лукашенко, чем наоборот
Зачем руководитель Беларуси вообще согласился на это интервью? Очевидно, чтобы донести жителям западного мира свою позицию, прорвать внешнеполитическую изоляцию, улучшить свой имидж. В окружении Лукашенко уверяют, что существовала договоренность, что интервью покажут полностью.
Для чего CNN нужно было это общение? Пусть Лукашенко и не признается западными странами легитимным президентом, но все же он фактический руководитель государства, а эксклюзивное интервью с ним – плюс к содержанию и позиционированию телеканала.
Судя по тому, как было показано общение с Лукашенко в эфире CNN, можно утверждать, что скорее телеканал использовал руководителя Беларуси, чем наоборот.
На CNN показали сюжет длительностью всего в 8 минут (а не полное интервью), в котором политик выставлен в неприглядном свете.
В подводке ведущий телеканала открыто назвал Лукашенко «странным», упомянули и о его статусе «последнего диктатора Европы». Зрителям показали, как журналист Мэтью Чанс пытался спросить у минчан на улице про их отношение к Лукашенко, но те испуганно отказывались, а один мужчина прямо завил, что боится, что его посадят.
Лукашенко не смог подобрать ключик к душам и головам зрителей CNN
Манера, в которой руководитель Беларуси решил отвечать на вопросы журналиста, не могла вызвать симпатий со стороны зрителей. Лукашенко то и дело, нападал на собеседника, вешая на него ответственность за политику целых стран:
«Зачем вы (Великобритания – прим.) вышли из Европейского союза?»
В ответ на острые вопросы Лукашенко порой даже не отвечал, а заявлял: «вы врете», «это фейки», «факты на стол».
Порой руководитель Беларуси использовал слова, которые вообще не могли быть понятны западным зрителям:
«Я еще не достиг того возраста, как у вас в вашем вашингтонском обкоме».
Много ли людей в США знают, что такое «обком»?
Возможно, полностью интервью Лукашенко на CNN не показали именно поэтому: политик вел себя агрессивно, но при этом не был убедительным, не апеллировал достоверными фактами.
Пропагандистам пришлось выступить в защиту Лукашенко
Вероятно, чтобы хоть как-то выровнять ситуацию и доказать внутренним потребителям, что Лукашенко не проиграл, пропагандисты выступили с словами восхищения от его выступления и резким осуждением CNN.
В интервью CNN Лукашенко убеждал сам себя
Порой высказывания руководителя Беларуси выглядели не просто манипуляцией, а откровенной манипуляцией. Например, он сравнил смертность от коронавируса в Беларуси и на Западе:
«Что касается наших смертей, так у нас 6−8 человек погибает в сутки с подозрением на ковид. И мы все у патологоанатомов проверяем, и не всегда это подтверждается. В США тысячами гибнут, в Великобритании сотнями. И вы меня упрекаете, что мы неправильно лечим?»
Но даже по официальным данным Минздрава (!) в Беларуси теперь ежесуточно умирают от коронавируса 12-15 человек – то есть в два раза больше, чем сказал Лукашенко.
И это только официально: по независимым подсчетам в прошлом году от последствий ковида в Беларуси могло скончаться вовсе не 3-4 тысячи человек, а 30 тысяч.
Почему же Лукашенко продолжает гнуть свою линию, хотя большинству очевидно, что он занимается манипуляцией?
Свою версию в недавнем стриме выдвинул аналитик Сергей Чалый:
«У него уникальная нервная система. Человек постоянным заговариванием и повторением рисует для себя другую картину мира… Он не нас убеждает, он рассказывает ту картину мира, в которую постепенно начинает верить сам».